А потом мир начал с грохотом и визгом переворачиваться, разрушая тишину криком мамы.

- Тише, любимая! Тише, солнышко, - Миша прижался губами к ее лбу и начал укачивать, а Марина даже не поняла, что ее начало трясти, не чувствовала, что по щекам побежали слезы. – Твою налево! - он с усилием вдохнул, сжав губы в тонкую линию. - Так и знал, что не хочу поднимать эту тему! Не хотел, чтобы ты опять вспоминала! Прости, солнце, прости! – Миша нежно и жадно одновременно, крепко прижался к ее губам. – Тише… Все нормально. Уже все прошло, - продолжал успокаивать ее он.

Марина поддалась. Подтянула под себя ноги и свернулась клубочком на его руках, как сотни раз до этого, ощущая, что ее душит замкнутое пространство машины. Но никак не могла выбросить из головы то, что Миша сказал. Не могла теперь переключиться, по новой прокручивая в голове воспоминания.


На то, чтобы взять себя в руки, понадобилось минут десять, наверное. Марина сделала десятки глубоких вдохов, успокаиваясь. Но помогало не особо. То и дело смотрела в окно, где покорно и без возражений «гулял» их водитель. И неудобно было перед человеком. Только… Тяжело. Все еще слишком.

Наконец, она подняла голову, давая Мише возможность убедиться, что с ней уже и правда все нормально.

- Что за машина и почему ты говоришь, что это не было несчастным случаем, пусть и не один отец ответственен за столкновение? Ведь он был пьян, мог и сам задеть чужую машину…

- Нет, - Миша покачал головой, прерывая ее размышления. Еще раз внимательно всмотрелся, видимо, убеждаясь, что она действительно выбралась из истерики. – Эта ситуация была подстроена. Сама авария. Вторая машина скрылась с места происшествия, да и мы не особо афишировали ее наличие, договорившись со следствием, - начал он рассказывать. – Твоему отцу на тот момент уже какое-то время угрожали. Хотели забрать фирму: сначала предлагали продать, потом пытались просто «отжать». Он не соглашался, нашел контакты, вышел на людей, которые обещали ему защиту. Не за просто так, понятно, но по вполне нормальной расценке. Это не понравилось тем, кто на него давил. Ему пообещали расплату.

- Ты все это тогда знал? – в каком-то тихом ужасе прошептала Марина, не понимая, как могла не замечать, не видеть? Но ведь ей отец ничего и не рассказывал никогда. – И никогда ничего не упоминал даже?

Михаил покачал головой. Протянул одну руку и начал перебирать ее волосы. Словно и сам хотел какого-то умиротворяющего занятия.

- Не знал. Не сразу. Крестный в больнице рассказал, после аварии. Все, что знал и смог о самом столкновении вспомнить. Он был не в состоянии на тот момент ни разобраться, ни… - Миша замолчал, мимолетно глянув на нее, но Марина взгляд уловила. – Тогда мы с отцом и подключились. Обратились к тем, кто гарантировал поддержку твоему отцу. Собственно, большего от нас и не требовалось, такие люди никогда не любят, когда кто-то ставит под сомнение их умение держать слово. Да и то, что кто-то пытался перехватить влияние - их не устраивало. Я занимался фирмой, пока крестный лечился.

- Я помню. Это, – Марина задумчиво уставилась на свои подрагивающие пальцы. – Я потому у вас жила тогда? – предположила Марина, по-новому посмотрев на какие-то моменты, пусть пока и не в силах все сопоставить.

- И поэтому тоже.

Миша наклонился, поцеловав ее волосы.

Она молча опустила щеку ему на грудь, скользнула руками по ткани рубашки, пряча озябшие пальцы под пиджак Миши, даже с какой-то жадностью впитывая тепло его большого тела.

- Думаю, я не готова сейчас ехать в магазин, - честно признала Марина свое ошарашенное состояние. – Мне необходимо некоторое время. Чтобы подумать.

Михаил не спорил. Приоткрыв дверь, все еще продолжая держать Марину в объятиях, он позвал водителя и велел ехать домой.


Двенадцать лет назад

Время еще не перевалило за полдень, но Михаил ощущал себя измотанным настолько, словно проработал полноценный рабочий день. И так уже пятые сутки. Тяжелая неделя. Весь месяц, если подумать. И не только потому, что с каждым днем приходилось брать на себя все больше ответственности (отцу вновь стало хуже, и врачи порекомендовали ему пока совсем отойти от дел и полноценно заняться лечением), но и оттого, что именно за дела теперь приходилось решать, разыскивая баланс на грани весьма неприятной ситуации. Константин, стоящий сейчас рядом с ним в холле, куда оба спустились пять минут назад, провожая Бабенко, выглядел не бодрее. Видно, и другу это все давалось не легче.

Тем не менее, ни один из них, уж Михаил так точно, не планировал идти на поводу и сдавать свои интересы. Придется найти другой вариант. Михаил понимал, что пока еще не на том уровне, чтобы идти на конфронтацию с такими игроками, но и слабаком быть не собирался. Чтобы тебя начали уважать и считаться, надо даже в самой патовой ситуации уметь отстоять свое. Без наглости, но с достоинством. И им предстояло найти этот вариант.

Но именно сейчас он понял, что нуждается в перерыве и не хочет думать ни о чем серьезном. Более того, осознал, что, несмотря на все проблемы, начинает улыбаться, глядя на улицу через стеклянный фасад первого этажа офиса. День как-то мигом стал светлее и проще, несмотря на все имеющиеся вопросы.

Хорошо, что сейчас, и Бабенко уже уехал. Не хотелось ему, чтобы они пересекались.

Видимо, удивившись тому, что друг начал отчего-то веселиться, обернулся к окну и Костя.

- Ну ты посмотри, какие люди! – в свою очередь усмехнулся Константин, наблюдая за тем, как в холл вошла Марина. – Давненько вы, девушка, к нам не заглядывали! Разленились или кого поинтересней нашли, на нас времени не хватает? – шутливо поинтересовался он у нее.

- Привет! - Марина, уже приблизившаяся к ним с радостной улыбкой, моргнула и почему-то даже смутилась. Стрельнула в Мишу растерянным взглядом.

Или это ему от усталости показалось?

- У человека экзамены и итоговые контрольные были, а ты глупости несешь. Отстань, Константин, - так же со смехом «упрекнул» друга Михаил.

Костя развел руками:

- Прости, красавица, не прав. Но я же был не в курсе. Мне никто ничего не объясняет, - «пожаловался» он, видимо, считая, что его это извиняет.

- А тебе и не должны отчитываться, не тебе человек помогает. Меня предупредили. Привет, Мариш, - широко улыбнувшись, Миша протянул руку, ободряюще сжав ее плечо. – Как экзамены? Все сдала? На заслуженных каникулах? - Михаил наклонился и легко коснулся губами ее макушки.

Движение и порыв были автоматическими, на уровне подсознания. Он сейчас даже не мог сказать, когда у него вошло в привычку обнимать и целовать Маринку. Сначала вроде как ободрение, да и не было между ними никогда огромной дистанции, в семьях было принято обнимать при встречах. Это всегда казалось естественным. Но в какой-то момент это стало потребностью, от которой на душе становилось легче и что-то внутри расслаблялось. Особенно после того, как он не видел ее неделю. И только сейчас, поймав на себе задумчивый взгляд Кости, задумался: что он, собственно, делает? И какова доля привычки в его действиях, а сколько приходится на иной мотив, пока еще не особо определенный и осознанный им, но точно присутствующий?

- Все! - не заметив, похоже, его озадаченности собственным поступком, радостно кивнула Марина. – Все сдала! На отлично! И теперь могу заниматься тем, чем хочу! – явно гордясь, но при этом с таким свойственным Марине достоинством, ответила она.

Не хвастаясь даже, а делясь радостью. И никто не поспорил бы, что заслуженной. Михаил, как и любой, кто понаблюдал за ней хоть немного, знал, что Марина всегда старается сделать все как можно лучше. И в школе, и здесь.

От ее растерянности не осталось и следа, да и ничего в поведении молодой девушки не указывало на то, будто бы ей неприятно или кажется странным объятие. А Михаил все еще держал ее за плечи. Отпускать не хотелось. Было так приятно ощущать теплую кожу ее плеч под своими ладонями, чувствовать какой-то шелковистый материал золотисто-желтого летнего платья, обтягивающего ее спину, мягкие волосы. И тепло расходилось по рукам, по груди, ударяя в голову каким-то шальным весельем, позволяя расслабиться и забыть хоть на пару минут обо всех делах и проблемах.

И Миша почему-то вспомнил, как мать Марины, тетя Мила, всегда называет дочь «солнышко», очень редко обращаясь по имени. У Миши в семье такой привычки не было, но именно сейчас подумалось, что это обращение очень подходит Маринке: в холле словно действительно стало теплее и солнечней от ее радости и простого присутствия. Даже они с Костей расслабились, отодвинув свои проблемы, по другу это было заметно, да и по нему наверняка тоже.

- Вы кого-то ждете? – продолжая улыбаться, Марина обернулась на двери, видимо, не понимая, почему они стоят в холле.

- Нет, провожали, - не вдаваясь в подробности, Михаил махнул головой. – Пойдемте.

И продолжая держать ее за плечи, потянул Марину в сторону лифта. Костя пошел с ними, все еще внимательно глядя на Михаила, который физически ощущал это, хоть и продолжал посмеиваться и перебрасываться шутками.

- Тебя ждет огромная стопка папок и отчетов, которые ты пропустила. И мои задания к ним. Если хочешь, конечно, этим заниматься, - уже выбрав этаж, «пригрозил» Михаил, все-таки отпуская ее, хоть и ощутил при этом сожаление.

- Конечно, хочу! – Марина запрокинула голову, глядя на него с настоящим воодушевлением.

- Господи, мне бы такое рвение, - рассмеялся Константин, облокотившийся на поручень у другой стены лифта. – Я вот уже как-то от твоих заданий подустал. А ведь я за это еще и деньги получаю.

Михаил же только улыбнулся и откинулся на поручень около Марины.