Роман в столовой ворковал по телефону. Именно ворковал, даже токовал, как очумевший глухарь. Сквозь плотно закрытую дверь расслышать отдельные слова было невозможно, доносился лишь нежный, убаюкивающий голос:

– Бу-бу-бу…

Так разговаривают не просто с дорогими, а с опекаемыми и трепетно любимыми людьми.

Юля тихо сползла по стене, пытаясь унять лихорадочную тряску организма. У нее даже зубы выстукивали замысловатую дробь, мешая подслушивать.

Знать бы раньше, сделала бы вход в столовую аркой, без всякой двери!

Подозрения превращались в уверенность. Разумеется, можно было соврать себе, что Роман обхаживает партнера по бизнесу, но это уже не помогло бы.

Юля хотела знать все. Она захлебывалась ненавистью и страхом одновременно. Взрывной коктейль эмоций требовалось немедленно выплеснуть на кого-то. Инстинкт самосохранения шептал, что если поделиться своими идеями с мужем и немедленно, то запросто можно заночевать на вокзале и следующий день посвятить поиску жилья, а остаток жизни – попыткам вернуть хотя бы намек на тот достаток, который был у Юли сейчас.

Звонить Светке? Она только позлорадствует. Мало того что муж оказался мерзавцем, внезапно оказалось, что и поплакаться-то некому. Юля так долго акцентировалась на представителях сильного пола и себе, любимой, что настоящих подруг так и не нашла. Конечно, кому охота выглядеть неприхотливой репой на фоне цветочной клумбы?


– Лера, разбудила? – всхлипнула Юля в мобильный, закрывшись в ванной.

– Ага, – сонно зевнула Лера и пробормотала: – Случилось чего?

– У моего мужа любовница, – сдерживая истерические рыдания, прозаикалась Юля.

– Сейчас, подожди, – испуганно шепнула Лерочка, из голоса которой мигом пропало сонное благодушие. Она засуетилась, завозилась и торопливо зашлепала тапочками.

Юлю захлестнула такая благодарность за эту ее суету, за испуг, за мгновенную готовность выслушать, что она не выдержала и разревелась.

– Ну, тихо, тихо, – умоляюще просила Лера. – Ты расскажи толком. Может, там и нет ничего такого? Может, показалось?

Перемежая повествование душераздирающими всхлипами, трубным сморканием и отступлениями на тему «все мужики подлецы по определению», Юля поведала все подробности, скорбно завершив речь неутешительным выводом:

– Теперь я без пяти минут бомжиха. Пойду бутылки собирать.

– Юль, тебе советы нужны или просто пожалеть?

– Просто пожалеть я и сама себя смогу. Потом. А сейчас мне нужно взвешенное руководство к действию. Сама я от адеквата страшно далека, как декабристы от народа. Мне нужен мозговой штурм. Интеллектуальная реанимация, понимаешь?

– У меня, конечно, нет такого опыта…

– Это удручает…

– Юль, не перебивай, а! Я просто попробую рассуждать теоретически. Он ласково разговаривал, но что говорил, ты не слышала.

– У меня мозг еще пока функционирует, и я способна понять…

– У тебя функционирует не мозг, а ревность и фантазия. Ты не слышала слов, ты не знаешь, о чем речь. Ты не видела, с кем он разговаривал. Из этого можно сделать вывод, что на том конце была не обязательно любовница. Какие у тебя есть еще варианты?

– Сам с собой! – с язвительным отчаянием выкрикнула Юля. – Он себя тоже нежно любит, поэтому мог любоваться на себя в зеркало и заниматься аутотренингом!

– Не смешно.

– А вот я-то уржалась тут на радостях, – снова всхлипнула Юля, с удивлением обнаружив, что плакать уже не хочется. Либо слезы закончились, либо настрой пропал.

– А что, если это была его мама? Вдруг у нее что-то случилось, и он утешал?

– Да ну, – пробормотала Юля, но доля сомнения в ее сознание уже закралась. – Он со свекровью не так разговаривает. Да и не звонит она по ночам.

– Так я же говорю, случилось что-нибудь. И даже если нет. Даже если это какая-нибудь девица. Ведь мужчины полигамны… – неуверенно пробормотала Лера.

– Вот когда твой в полигамию ударится, я тебе напомню этот роскошный довод! Он невероятно утешает, бодрит и примиряет с действительностью!

– Юля, я рассуждаю теоретически. И мой Витя не такой…

В ответ на это заявления Юля расхохоталась демоническим клекотом, аж поперхнувшись на самой проникновенной ноте.

– Ладно, мы не о Викторе разговариваем, а о твоем муже. – Голос Леры стал заметно суше, и Юля устыдилась, но тут же простила себя: в таком состоянии женщине можно все. Даже за убийство в состоянии аффекта дают меньший срок. – Ты в результате в чем больше заинтересована: разоблачить и гордо уйти или спустить на тормозах и остаться?

– Разоблачить и остаться, – подумав, сформулировала Юля.

– Замечательно. И чтобы он еще на коленях приполз и прощения попросил?

– Лера, к чему ты клонишь? Мне и так плохо.

– А будет еще хуже, если ты срочно не примешь решение. По-моему, ты пока еще не готова к гордому одиночеству. Неправильно уходить от мужа в пустоту, при этом будучи абсолютно финансово несостоятельной. Насколько я в курсе, такие деньги, как у твоего Ромы, не делятся. Проще устранить претендента на сладкий кусок пирога. Это я тебе как финансист говорю.

– Лучше бы ты, как финансист, молчала, а то меня затошнило что-то. – Юля села на пол и начала раскачиваться, взбалтывая и без того перемешанные в кашу мысли. – А ты бы как на моем месте поступила?

– Ты нас не сравнивай. Во-первых, я привыкла к более скромному уровню жизни, а во-вторых, я в состоянии себя обеспечить материально. У тебя совершенно другая история. Нельзя уходить в никуда. Конечно, унижаться и терпеть всю жизнь нельзя, но и так резко все менять опасно. Моржи к ледяной проруби тоже постепенно привыкают. Я бы посоветовала сейчас любой ценой помириться, а там уже смотреть по обстоятельствам. То есть жить из расчета, что ничего постоянного в этом мире нет. И готовиться к возможной отставке.

– Лерка, за что он со мной так? – с надрывом взвыла Юля. – Я на него всю молодость угробила! Он же обещал быть со мной в беде и в радости и помереть в один день! А тут с какой-то девкой! Мне! Жене родной! Изменяет! Да как он мне теперь в глаза будет смотреть?

– Кхм… Юля, ты не переигрывай, – осадила ее Лерочка. – Забыла, что ли, мы с тобой в Египте вместе отдыхали. Ты же ему нормально в глаза потом смотрела. И ничего серьезного у тебя не планировалось.

– Так это совершенно другое! – возмутилась брошенная жена. – При чем тут Египет?

– Юль, веришь: не другое, а то же самое. И вообще, перестань лицедействовать. Тебе сейчас важно понять, серьезно там или нет, и переломить ситуацию в свою сторону. Значит, так: дай ему шанс оправдаться.

– Как это?

– Откуда я знаю? Подскажи что-нибудь! Если он твой пас примет, значит, еще не все потеряно. А если ты припрешь его в угол, то рискуешь услышать что-нибудь страшное и необратимое.

– Я не хочу необратимое, – захныкала Юля. – Лерка, почему жить так сложно?

– Не знаю. Можно, я спать пойду?

– А мне страшно одной!

– Ты хочешь, чтобы я тебе в телефон суфлировала?

– Хочу. Ладно, спокойной ночи. Телефон не отключай на всякий случай.

– Юля, мне на работу завтра. Давай, ты позвонишь, если он тебя выгонит. Я объясню, как до Вити доехать. – Тут Лерочка опасливо осеклась. Изгнанная и свободная Юля могла им все испортить. Разумеется, Лерочка была уверена в Вите на сто, даже на двести процентов, но допускать до его тела разгульную подругу было бы крайне неосмотрительно. Хотелось спокойствия и идиллии, а не напряжения и ревности.

– Очень воодушевляет. Спасибо, – буркнула Юля. – А если бить начнет, не звонить?

– Не начнет, если сама первая не начнешь. Хочешь заряд оптимизма, тогда давай попрощаемся на том, что радостью ты со мной поделишься не в три часа ночи, а завтра утром. Я дотерплю и дождусь. А ночью я не смогу порадоваться за тебя в полной мере. Спать очень хочется.

– Ладно, до завтра, – вздохнула Юля.

Выходить из ванной ей не хотелось. А еще не хотелось признаваться в своей слабости, зависимости и готовиться заискивать. Фу, какая гадость!

Роман чем-то молча позвякивал в кухне.

– Небось не наелся у любовницы, – злобно предположила Юля и проскользнула в спальню. К перемирию следовало основательно подготовиться.

Когда через полчаса Роман появился у супружеского ложа, там при полном параде в шелковом белье и с макияжем безмятежно улыбалась жена:

– Ты чего так долго?

От ссоры он уже остыл, но осадок остался, поэтому радоваться супруг не спешил, молча скинув халат и нырнув под одеяло.

– Кто звонил? – гнула свое Юля.

– Когда?

– Да час назад. Я как раз услышала звонок и заснула.

– Это мне, – буркнул Роман, не обратив внимание на логические нестыковки и странно душевное расположение еще недавно исходившей ядом и желчью жены.

– Мама? – подсказала Юля и даже дышать перестала. Вот он – час икс. Либо сейчас, либо никогда. У нее даже сердце, казалось, пропустило удар.

– Мама, – послушно согласился муж и вздохнул с облегчением. Ни ссориться, ни объясняться ему явно не хотелось. Зато очень хотелось спать. Но Юля, призывно выставлявшая некоторые части тела и поблескивавшая в сумраке таинственной полуулыбкой, нервировала и заставляла что-то предпринять. Рефлексы не работали, только чувства долга и вины вяло подавали голос.

– Юль, я сегодня устал что-то. Давай завтра, – умоляюще пожал плечами Роман и тут же был озадачен внезапным всплеском заботы со стороны жены. Она завернула его в одеяло, подоткнув со всех сторон, спросила, не принести ли попить, не открыть ли окно, не мешает ли свет, и, наконец, нежно поцеловала в лоб. Раньше она бы оскорбилась, сказала что-нибудь хлесткое и демонстративно ушла в гостиную пить вино. Если бы Роман знал, что эти шокирующие изменения в Юлином поведении вызвало всего лишь упоминание совместного «завтра», то он удивился бы еще больше. И, наверное, как-нибудь это использовал бы. Но он заснул в счастливом неведении, как нашкодивший кот, хозяйка которого пока не нашла пустую банку из-под сметаны.