Вот уж точно – «мороз и солнце, день чудесный!» Только никто из их компании не дремал, а воспользовались сказочной погодкой, продолжив гуляние во дворе – празднично нарядили все деревья на участке и водили вокруг них хороводы, возвращались с легкого морозца в дом и играли в настольные игры, да так увлекались, что сразу же ловили азарт и никого невозможно было оторвать от столов.

А пообедав, опять вываливались всем кагалом на участок и принимались катать снеговиков. Каких только не напридумывали, целые скульптуры наваяли. Мира предложила раскрасить их красками и нарядить – загорелись идеей все: раскрашивали, хохотали, начинали спонтанную войнушку в снежки, признавали ничью и возвращались к «шедеврам», придумывали образы, и вскоре во дворе стояли снеговики и снеговички-девушки небывалой красоты, да еще и приодетые в старые вещички.

Ходили на лыжах, и взрослые и малышня, кроме самых маленьких, а вечером парились в баньке и ныряли в прорубь. Мира первый раз в жизни ныряла в ледяную воду, но ее мужчины, Андрей с Петькой, были рядом, и все обошлось, хоть она и визжала от восторженного испуга, но ей даже понравилось.

А поздним вечером, уложив детскую ораву спать, пели песни под гитару, рассказывали интересные истории и ни разу не включили телевизор за три дня, настолько были заняты.

Им всем было так хорошо, что не хотелось никуда выезжать из поселка, а так и зависнуть в той избушке на всю зиму с друзьями и родными людьми.

Но дела-дела. У Барташова своя специфика производства – завод никто не остановит на праздники.

Вернулись домой, только-только вошли в привычный ритм жизни, и тут на тебе, как ком с горы на голову – объявилась Элла.

Да еще как объявилась!

После того как Андрей забрал у нее Петьку полтора года назад, Элла прожила в Москве еще пять месяцев, участвуя в проекте телевизионного канала, на котором работала, а потом они с Бернардом вернулись в Европу.

С сыном она виделась не часто, все ее время было отдано и посвящено работе, но иногда, по выходным, они встречались.

Правда, часто в присутствии Ларисы Максимовны, но больше из соображений удобства – привезти внука, проследить за его распорядком дня, и, пока мама с сыном гуляют вдвоем где-то, бабушка общалась с Бернардом и готовила ту еду, которой питался Петя, сильно отличавшуюся от рациона его матери и отчима.

Закончив работу в стране, Элла вернулась во Францию в качестве спецкора одного из ведущих каналов, поднявшись на еще одну важную ступеньку своей лелеемой карьеры.

Иногда приезжала в Россию по рабочим делам или встретиться с родными и провести время с сыном, но достаточно редко.

За время совместной жизни Миры с Андреем она появилась всего три раза, и Петеньку возили повидаться с матерью и провести с ней время бабушка и сам Андрей.

Миру коробила каждая такая встреча, но она терпела, пыталась относиться с пониманием к ситуации и желанию Эллы общаться с сыном. Но сама Петеньку никогда не возила, предоставляя эту заботу мужу и свекрови – ни видеться, ни общаться с этой женщиной она не хотела, зная, что может и не сдержаться, и высказать этой мамаше много чего неприятного.

И вот нате вам, пришла забота, откуда не зазывали!

Руководство Эллы предложило ей вести программу в прямом эфире в прайм-тайм, на самых выгодных условиях, что поднимало ее рейтинг как профессионала на порядок, предложив подписать контракт не менее чем на год.

Бернард жить целый год в России отказался, у него имелось свое дело и своя вполне обеспеченная и сложившаяся жизнь. Но когда Эллу останавливали такие мелочи, как семейная жизнь или чьи-то интересы, на пути к ее мечте и достижениям.

Бернард остался во Франции со своей жизнью и своими делами, а она прилетела в Москву.

И как-то резко вдруг загорелась идеей стать настоящей матерью Петеньки. Позвонила Андрею и оповестила, что хотела бы забрать к себе сына, чтобы пожить вместе и наладить контакт. Для начала на месяц, ну, хотя бы недели на три, а там как пойдет у них.

Барташов поинтересовался:

– Элла, ты будешь проводить в Останкино весь день до ночи, чем в это время будет заниматься Петька?

– Ходить в садик, – сразу же ответила та. – Потом за ним присмотрит няня, а вечером я буду заниматься с сыном.

– Давай без иллюзий, – остудил ее порывы Барташов. – У тебя начинается новый проект, ежедневная программа в прямом эфире. Хорошо, если ты будешь приезжать хотя бы ночевать домой. Какой ребенок? Ты понятия не имеешь, что такое ребенок и что с ним делать.

– Я ходила к психологу, занималась и отдаю себе отчет, какая это ответственность и каких усилий требует общение с ребенком. – И напомнила: – Я его мать и имею право проводить с ним время.

– Дура ты, а не его мать, – ответил в сердцах Барташов.

А вечером, вернувшись с работы, сообщил Мире о звонке бывшей жены и ее горячем желании пожить с сыном.

Ну, Мира и завелась – сразу и без всяких оборотов и предварительной накрутки.

– Зачем? – бушевала Мира. – Вот объясни мне, зачем?

– Она давно не видела сына и хочет наладить с ним контакт, – недовольный, что непонятно за что сам попал под раздачу, объяснил Барташов.

– Да какой контакт! – не унималась, возмущаясь, Мира. – То есть потому что она вдруг приехала, скучает и решила пожить с ребенком, вот пришла ей в голову такая светлая идея, мы должны отдать Петьку этой не пойми кому! Да? – В ответах Мира не нуждалась, выплескивая свое негодование, и Андрей мудро решил не останавливать жену и со своими репликами не соваться. – То есть сорвать ребенка из садика, где у него куча друзей, забрать из секции, переломать весь его распорядок, выдернуть из привычной жизни и передать этой… – сжала она губы, сдерживаясь от грубости, – … кукушке, блин! И она с ним будет что-то там налаживать! Так я понимаю?

Андрей, подняв ладони жестом «сдаюсь» и не комментирую, повел руками.

– Ребенок живет в семье, с папой и мамой. Он спокоен и радостен, у него сложившаяся жизнь: садик, секция, друзья, развивающие занятия, правильный распорядок дня, запрет на телевидение и гаджеты, здоровое питание, и сейчас мы это все похерим, потому как Эллочке приспичило поиграть в мамочку или ей для престижу позарез надо нарисоваться прекрасной одинокой матерью? – посмотрела она возмущенно на мужа.

– Я не знаю! – быстренько снова поднял руки вверх Барташов, но справедливости ради все же напомнил: – Она его мать, любит его и имеет право на общение.

– Да пошла она в жопу со своими правами! – не удержалась от грубого слова Мира. – Мы и так делаем ей все возможные уступки: ей никто не запрещает встречаться и общаться с сыном, ее портрет висит в его комнате, и про нее никто из нас никогда не сказал ему плохого и дурного слова. Это при том, что она, при такой своей большой материнской любви, могла бы отрывать свою задницу и приезжать сюда к нам и проводить время с Петей побольше одного дня, она, видите ли, предпочитала, чтобы его возили к ней в Москву, так ей было удобней. А что удобно ему, она хоть раз поинтересовалась? Почему она не приехала ни на один его день рождения? От большой материнской любви? Она его даже по телефону не поздравила, прислала какую-то дурацкую игрушку через две недели после дня рождения! Тоже от великой материнской любви?

– Ну что ты так разволновалась? – утихомиривал ее Андрей. – Никто не собирается отдавать ей Петьку. Но по закону она мать и имеет право проводить с ним время. Я объясню ей, а если понадобится, то и ее адвокатам, что в угоду ее капризам и желаниям никто не позволит нанести вред сыну, заставив его жить с ней. Встречаться – пожалуйста и проводить время тоже.

– О! Я знаю, как она с ним проводит время! – не могла уже остановиться Мира в затопившем ее возмущении. – Она с ним сю-сю масю, «где у мишки глазки?», «машинка би-би», как с дебиловатым, отстающим в развитии или младенцем. А Петька уже читает неплохо, учится с тобой в шахматы играть, занимается танцами в секции и по твоим этим картам-гигантам все страны выучил и столицы! А еще занимается с тобой в инженерный конструктор и уже вовсю шурупы от гаек отличает и завинчивает-закручивает там что-то! А она машинки сю-сю-сю, как с собачкой подмышечной! – Она развернулась к столешнице, раздраженно попередвигала на ней предметы, явно неосознанно, снова повернулась к мужу лицом: – Я не понимаю, как так получилось, что эта женщина родила моего ребенка. Почему она родила сына, которого должна была родить я. Но она его родила, спасибо ей за это огромное. И на этом все. Она свой выбор сделала, когда бросила его грудничком и отказалась от него и семьи ради великой цели. Цели она своей достигла, вот пусть с ней теперь и живет взасос. Я считаю, что вообще пора прекратить любое общение Петьки с ней. На хрена? Мы его только этим травмируем. Что, вот что, скажи, она может ему дать, какой ценный опыт и знания? Свою великую любовь, ради которой ей даже приехать влом и посмотреть, как он живет, что ему интересно? Как это общение обогатит его жизнь и его личность?

– Ну по картам на полу она с ним вряд ли будет лазать, – решил разрядить немного напряжение Андрей.


Про карты – это отдельная тема.

Когда Барташов был в командировке в Сибири, ему презентовали две огромные карты мира, которые сделали по особым технологиям местные умельцы – одна политическая, вторая географическая. Уникальные карты, прямо произведение искусства, с нарисованными в каждой стране зверями, проживающими в ней, символами того или иного региона, с жителями в национальных одеждах, с какими-то особенностями местности.

Интересно ужасно, рассматриваешь, и оторваться невозможно.

Когда Андрей принес их домой, они так увлеклись их разглядыванием, закопавшись в этих огромных листах, что Петька, увлекшись, даже свалился с дивана.

Мира посмотрела вокруг, подумала-прикинула и распорядилась убирать мебель из гостиной.

Временно.

Раздвинули кое-что по углам, какие-то предметы вынесли в другие комнаты и прихожую с коридором и расстелили эти карты на полу.