— Здесь только один выход — смерть маркиза! И он, во всяком случае, заслужил это!

— Почему вы так говорите?

— Своей дьявольской удачливостью он бросает вызов таким идиотам, как я! Он всегда выигрывает! Это такое естественное желание — положить конец его вечному везению!

Араминта молчала.

Молодой человек говорил то же самое, что совсем недавно в запальчивости объяснял ей брат.

— Я собираюсь убить его, — продолжал юноша, — и я спасу от разорения не только свою семью, но и избавлю многих молодых джентльменов от опасности попасть в ту же ловушку!

— Значит, вы сделали это, чтобы спасти свою семью? — спросила Араминта. — Юноша вздохнул, и она почувствовала, как ему больно. — Как вы могли вести себя так неразумно? Как можно проигрывать то, чего не имеешь?

Араминта говорила очень сердито, на миг ей показалось, что она обращается не к незнакомому юноше, а к брату, который так неосторожно разрушил ее собственное будущее.

— Вы не представляете, какие чувства возникают, когда сидишь за игорным столом и ждешь, когда перевернут карту, — тихо сказал незнакомец. — Это завораживает, человек теряет ощущение реальности. Деньги утрачивают всякое значение! Остается только возможность выиграть и ожидание того момента, когда фортуна наконец повернется к тебе лицом.

Юноша был молод и впечатлителен. Араминта решила, что он, как и Гарри, стремился вести себя словно светский лев и поступал, как другие представители золотой молодежи, но у него не было необходимой финансовой поддержки.

— Нужно найти деньги, — сказала она, — не совершая преступления.

— Я хотел попросить вас отравить маркиза, — произнес молодой человек. Араминта с отвращением отстранилась, и он быстро добавил: — Но я ведь думал, что вы мужчина. Теперь я понимаю, что вы никогда не сделаете ничего подобного.

— Нет, конечно! — ответила Араминта. — Но как вы могли подумать, что честный человек — неважно, мужчина или женщина, — пойдет на такое преступление?

— Большинство людей вашего круга пойдут на любое преступление, — цинично заявил собеседник. — Густав был весьма доволен, получив от меня сто фунтов!

— Разве вы не понимали, что, если бы ваш план удался, в этом преступлении обвинили бы меня, а не Густава?

— Он так и предполагал, — ответил юноша. — Он надеялся, что за это повесят нового повара.

— Какая гадость! — прошептала Араминта.

— Но он и представить себе не мог, что новый повар окажется женщиной.

— Это ничуть не меняет дела, — строго сказала девушка. — Вы не должны были искушать слугу, к тому же иностранца, и заставлять его совершать убийство, которое…

Она замолчала.

— Которое я боялся совершить сам? — закончил за нее собеседник. — Именно это вы хотели сказать?

— Я считаю, что убийство, как и подстрекательство к убийству, — это страшный и непростительный грех.

— Но маркиз должен умереть!

— Но если он умрет и вас заподозрят в его смерти, вас… повесят.

— Меня ни в чем не заподозрят, — пробормотал он.

— Конечно, нет, — воскликнула Араминта, — ведь в убийстве заподозрят меня! Должна вам сказать, что совершенно не собираюсь умирать по вашей вине!

— Тогда я застрелю его, а если не смогу сделать это, то застрелюсь сам!

С этими словами юноша достал что-то из кармана. Араминта догадалась, что это пистолет.

— Пожалуйста… вы снова пугаете меня, — сказала она дрожащим голосом.

— Я не хотел напугать вас. Возьмете ли вы двести фунтов — даже пятьсот, если хотите, — и добавите яд в одно из блюд, которое приготовите завтра для маркиза? — Поскольку Араминта не отвечала, он продолжал: — Вы должны это сделать для меня, ведь по вашей вине это не удалось сделать Густаву.

— Вы просто смешны! — возмутилась Араминта. — И прекрасно это понимаете! Я не собираюсь убивать маркиза! Подумайте, даже если меня не повесят за это преступление, меня навсегда сошлют.

— Нет, этого не должно случиться, — признал юноша. — Что ж, наверное, мне лучше сразу застрелиться. Это решит все проблемы.

Он говорил так решительно, что Араминта испугалась уже за него.

Она почувствовала, что он может привести свою угрозу в исполнение немедленно.

Кроме страха за его жизнь, была еще угроза последующего разбирательства в магистрате, где ей пришлось бы объяснять, почему она оказалась ночью в карете наедине с незнакомым мужчиной.

— Прошу вас, отложите пистолет! — твердо попросила она. — Давайте поговорим разумно. Может быть, я смогу вам как-нибудь помочь.

— Вы поможете мне?

Араминта чувствовала, что он готов ухватиться за соломинку, чтобы только выбраться из той пропасти, в которую его завели глупость и гордость.

Мысли девушки лихорадочно метались в поисках выхода или хотя бы отсрочки.

— Дайте мне… пистолет, — сказала она, протягивая руку.

Араминта думала, что он откажется. Но на ее ладонь лег какой-то невидимый в темноте, но холодный и тяжелый предмет, который она переложила на сиденье рядом с собой, надеясь, что он не выстрелит по ошибке.

— Давайте начнем сначала, — сказала девушка. — Как ваше имя?

— Йомен. Лорд Йомен. Хотя от этого титула мне сейчас нет никакого толка!

— Меня зовут Араминта… Бувэ.

— Я уверен, вы просто красавица. Я видел вас вчера вечером и был очень удивлен: вы совсем не похожи на кухарку.

— Мы говорим о вас, — спокойно ответила девушка. — Нельзя ли как-нибудь еще достать двадцать тысяч фунтов, не продавая дома?

— Ничего другого я не могу придумать. Моему отцу уже больше семидесяти, и он очень болен. Мама моложе, но она всегда была такой хрупкой. Думаю, если родители узнают о моем проигрыше, это их просто убьет.

— Мне понятно ваше положение, — сочувственно отозвалась Араминта, думая о леди Синклер, которой еще предстояло узнать о проигрыше Гарри.

Лорд Йомен закрыл лицо руками.

— Я просто не могу вернуться домой и рассказать отцу о том, какого дурака я свалял.

— Я уверена, он поймет вас.

— Он знает, что такое долг чести, — такой долг нельзя не заплатить.

Некоторое время в карете царило молчание.

Затем лорд Йомен сокрушенно сказал:

— Если бы только Густаву удалась его вчерашняя попытка или вы оказались другим человеком! Маркиз умер бы быстро и безболезненно, а я был бы спасен!

«И Гарри тоже!» — подумала Араминта и покраснела от стыда.

— Один из нас должен умереть — или я, или маркиз, — продолжал лорд Иомен. — Когда я умру, надеюсь, маркиз не станет требовать долг чести у моих родителей. Может быть, мне удастся представить дело как несчастный случай.

— Все, что вы говорите, противно и божеским и человеческим законам. Можно ли представить себе что-нибудь более бессмысленное, чем самоубийство молодого человека из-за карточного долга! Перед вами вся жизнь, а вы хотите умереть, как трус.

— Я так и знал, что вы сочтете меня трусом.

— Самоубийство — это спасение для трусов!

— Если бы я думал только о себе, я заплатил бы маркизу и сел напротив его дома в рубище просить милостыню, надеясь, что ему станет стыдно видеть, до чего он меня довел: — Лорд Иомен горько рассмеялся. — Но вместо этого мне придется мстить ему с того света. Как вы считаете, его можно испугать звоном цепей или мне лучше являться к нему, держа свою голову под мышкой?

Араминта не отвечала.

Отчаяние лорда Иомена выразилось в крике:

— Я ненавижу и презираю его! Проклятье на его голову! Будь он проклят за то, что сделал со мной и со многими другими!

Его ненависть, казалось, словно молния пронзила атмосферу кареты. Араминте стало не по себе.

Она видела, что экипаж почти у цели, но все еще не могла найти выхода. Нужно было спасти молодого человека: в том экзальтированном состоянии, в котором он находился, он вполне мог лишить себя жизни.

Но если лорд Йомен покончит с собой, она никогда не простит себе это!

Вдруг Араминта заметила, что молодой человек плачет, как ребенок.

Она положила ему руку на плечо, успокаивая:

— Мне очень жаль вас, очень-очень жаль.

Лорд Йомен не отвечал. Закрыв лицо руками, он продолжал рыдать.

«Я должна помочь ему! Я должна найти выход!» — повторяла себе Араминта.

В этот момент карета остановилась у ее дома.

Араминта приняла решение.

— Вот что я сделаю, — сказала она. — Я поговорю с маркизом и постараюсь убедить его не требовать от вас уплаты долга, потому что это будет ужасно для ваших родителей.

— Он никогда не согласится, — ответил лорд Иомен. — Карточные долги принято платить.

— Ну а если кредитор откажется от денег?

— Это будет позором для меня.

— Убийство — гораздо больший позор.

— Но он не станет вас слушать.

— Я постараюсь добиться его внимания.

Хотя лорд Йомен возражал, девушка заметила в его голосе слабые нотки надежды.

— Положитесь на меня, — твердо сказала она. — Если у меня не получится, мы будем искать другой выход. Но вы должны обещать мне, что ничего не предпримете, пока я не переговорю с маркизом.

— Вы действительно собираетесь с ним разговаривать? — спросил лорд Иомен.

— Я поговорю с ним, — пообещала Араминта. — Как я могу связаться с вами?

— Через «Уайт-клуб». Или мне лучше зайти к вам домой?

— Нет, вы не должны сюда приходить. Я пошлю вам в «Уайт-клуб» записку, в которой напишу о решении маркиза.

— Это очень добрый поступок.

— Скорее, очень смелый, — поправила его Араминта. — Я никогда не встречала маркиза, но, мне кажется, он должен вызывать страх.

— Он именно такой!

Это прозвучало так по-мальчишески, что девушка не удержалась от вопроса: