– Нет. Мы не можем спасти этих детей.

– Но они же дети! Невинные дети.

Его лицо посуровело.

– Я не спорю. Если бы у нас был другой способ… – Он бросил взгляд в сторону берега, потом снова посмотрел в глаза Эйлин. – Но похоже, это единственный шанс найти лагерь работорговцев… по крайней мере, в течение следующих нескольких дней. Подумай, зачем им еще дети? И тем более самые старшие. По нашим сведениям, раньше они брали детей от шести до десяти лет. Почему вдруг такая перемена?

Эйлин нахмурилась.

– Потому что в последнее время у них нет возможности похищать взрослых. – Он потянулся вперед и взял ее за руку. – С тех пор как сбежала леди Холбрук, они больше не могут делать это легко и без риска. – Он дошел до конца канавы и выглянул из-за угла. Потом оглянулся на Эйлин: – Нам надо проследить, куда они пойдут.

Она больше не собиралась спорить. Приподняв юбки, она вышла вслед за Робертом из-за угла, и они пошли вдоль полуразрушенных домов, примыкавших к берегу. Шедший впереди Крысолов повернул в сторону от берега и повел детей вглубь трущоб. Эйлин и Роберт держались на достаточно большом расстоянии. За счет своего роста Роберт мог видеть далеко вперед, что позволяло им держать дистанцию.

Минут через десять он прошептал:

– Они чувствуют себя очень уверенно. Даже ни разу не обернулись назад.

Улицы, по которым они шли, становились все беднее и беднее. Эйлин начала чувствовать себя все более заметной. Хорошо еще, что она надела свой темно-синий костюм из жакета и юбки и темную блузку. Но хотя в светло-зеленом или лимонно-желтом было бы еще хуже, их качество все равно выдавало себя.

Жара становилась невыносимой. Несмотря на то что Эйлин до определенной степени привыкла к ней, ей казалось, что влажный перегретый воздух сдавливает ее грудь. Несмотря на то что это угрожало ее самочувствию, она оставила свою шляпку, больше подходящую к вчерашнему наряду, у Роберта в каюте и была рада, что избавилась от нижних юбок. Возможно, теперь ее юбка слишком сильно прилегала к ногам, но здесь этот недочет едва ли имел большое значение.

Они медленно тащились вперед. Насколько Эйлин могла определить, работорговцы продолжали идти на восток. Взяв Роберта за руку, она сжала ее и потянула к себе.

– Ты думаешь, они собираются выйти из поселения?

Он нахмурился, его пальцы сомкнулись вокруг ее ладони.

– Сначала я думал, они поведут детей в свое логово, но мы уже прошли поворот в ту сторону, так что они определенно не собираются идти туда.

Продолжая двигаться вперед, Эйлин опустила глаза и задумалась. Через некоторое время она сказала:

– Дети говорили, что работорговцы – а надо полагать, что это те же самые, – обычно приходили во второй половине дня. Но в тех случаях они забирали только детей помладше. – Она подняла глаза и встретилась взглядом с Робертом. – Маленькие дети не могут уйти далеко. Возможно, в тех случаях они действительно отводили их в свое логово или еще куда-то, чтобы провести там ночь, а потом идти дальше.

Он пожал плечами и снова помрачнел.

– Может быть, они просто предпочитали идти ночью.

Эйлин недоверчиво хмыкнула.

– Ты когда-нибудь пробовал идти куда-то далеко с маленькими детьми?

Роберт слабо улыбнулся.

– Нет, но я понимаю, о чем ты говоришь. – Немного помолчав, он продолжил: – Однако, если следовать твоим рассуждениям, можно предположить, что работорговцы специально пришли утром, потому что знали, что сегодня с ними пойдут дети постарше – дети, которые способны к ночи дойти до лагеря.

Эйлин оглянулась вокруг.

– Помнится, ты говорил, что обычно работорговцы не ходят по поселению открыто в течение дня, по крайней мере, не водят открыто своих будущих пленников. Меня они довольно долго держали в церкви, чтобы не тащить по улицам средь бела дня.

– Это так, когда речь идет о взрослых. И когда они идут по более благополучным районам, даже если это трущобы. Но места, где мы сейчас идем, населены самым последним отребьем. Кроме того, их пленники – дети, которые не сопротивляются, а идут за ними добровольно, и работорговцы позаботились о том, чтобы уйти подальше от берега и от тех мест, где этих детей могут узнать.

Немного погодя, Эйлин спросила:

– Значит, ты считаешь, что они не остановятся, а так и будут идти до самого лагеря?

Роберт тихо выругался. Он должен был подумать об этом раньше, но… Он остановился и повернулся лицом к Эйлин:

– Я должен пойти за ними. Такое впечатление, что лучшей возможности у нас не будет. Может быть, это наш единственный шанс выяснить, где находится их лагерь, до того как вернется Деккер и начнет задавать неудобные вопросы. – Он заглянул ей в глаза. – Я хочу, чтобы ты вернулась на постоялый двор и дождалась остальных. Скажи им, что я ушел. – Он посмотрел на тащившийся впереди маленький отряд, потом снова повернулся к Эйлин. – И объясни, в каком направлении движутся работорговцы. А потом возвращайся с моими людьми на «Трайдент».

Несколько секунд она пристально смотрела на него, потом медленно покачала головой.

Роберт шумно выдохнул:

– Сейчас не время спорить…

– Согласна. – Эйлин подняла руку, не давая ему продолжить. – Но мне кажется, ты кое-что забыл. – Ее светло-карие глаза не отрывались от него. – Ты просил меня дать слово, что, сойдя с палубы «Трайдента», я все время буду рядом с тобой. Что бы ни случилось. И я пообещала.

Роберт уставился на нее.

Уголки ее губ слегка приподнялись, словно подтверждая, что она прекрасно понимает, что он имел в виду совсем другое.

– Хочу, чтобы ты знал: я всегда выполняю свои обещания.

Глядя на Эйлин, он видел ее решительное лицо и ясные немигающие глаза. Потом, бессильно уронив подбородок на грудь, выругался. И уже не так тихо.

– Мы вместе ввязались в это. И вместе пойдем дальше. – Она дернула его за руку и попыталась повернуть кругом. – Будет тебе. Нам надо идти. Потому что я с тобой согласна, возможно, это действительно наш последний шанс узнать, где находится этот проклятый лагерь.

Роберт молча сглотнул, но, уступив ее настоянию, зашагал рядом. Держась за руки, они снова устремились следом за маленьким отрядом Крысолова.


Эйлин с большим удовольствием пообещала Роберту то, о чем он просил. В тот момент на «Трайденте», когда она в полной безопасности лежала в его объятиях, Эйлин предвидела, что благодаря этому же обещанию сможет быть рядом с ним в минуту опасности, сможет помочь ему, прикроет спину.

Имея троих братьев, Эйлин очень хорошо знала, что такие люди, как Роберт, с трудом могут понять, что женщины, о которых они считают необходимым заботиться, способны испытывать те же чувства по отношению к ним. И возможно, по той же самой причине.

Вместе с тем Эйлин привыкла к упрямству мужчин, поэтому ворчанье Роберта и еще две попытки уговорить ее уйти, чтобы обеспечить свою безопасность, не могли поколебать ее решимость. Не могли пробить брешь в ее внутренней броне. Скорее эти попытки вызывали желание улыбнуться. Но она этого не сделала. Какой смысл дразнить гусей?

Они продолжали идти все дальше и дальше на восток. В конце концов последние лачуги Фритауна остались позади и они вступили в полумрак джунглей. И даже простая задача идти по следу маленького отряда заметно усложнилась.

Джунгли оказались невероятно густыми, и тропа представляла собой узкий коридор в зарослях зелени. Проложенная за долгие годы многочисленными путниками, она, очевидно, использовалась достаточно часто, поэтому не успевала зарасти. Тропа извивалась, огибала стволы гигантских деревьев и пальм. На таком извилистом пути Роберту и Эйлин пришлось подобраться ближе к маленькому отряду, чтобы не потерять его из виду, если он вдруг свернет на одну из отходящих в сторону еще более узких тропинок. Однако держаться настолько близко, чтобы все время слышать их шаги, означало рисковать, что работорговцы сами могут их услышать. К счастью, тропа была влажной и мягкой, и слой опавших листьев приглушал звук шагов.

О том, куда движутся работорговцы, они догадывались по редким замечаниям, которыми те обменивались между собой, кашлю и бряцанию оружия. В одном месте Роберт остановился и достал карту поселения и его окрестностей, купленную у изготовителя карт. Развернув ее, он показал выглядывавшей из-за его плеча Эйлин на извилистую линию, ведущую из поселения. Потом нагнулся к самому ее уху и прошептал:

– Это тропа, на которой мы стоим. – Он провел пальцем по извилистой линии от границы поселения до самого конца. Эйлин следила взглядом за его пальцем, пока он не остановился на краю клинообразного голубого пятна. – Она ведет к одному из узких рукавов, тянущихся от залива вглубь суши, в который впадает полноводная река. – Сложив карту, Роберт сунул ее в карман, взял Эйлин за руку, наклонился ближе и сказал: – Надеюсь, они свернут в сторону раньше, чем мы дойдем до реки, но может, и нет. Если лагерь на этой стороне реки, то это слишком близко к поселению. К тому же, расположив его здесь, работорговцы наверняка вторглись бы на земли вождя какой-нибудь из соседних деревень, где живут местные.

Она кивнула и, когда Роберт двинулся вперед, пошла за ним. Хорошо утоптанные тропинки, отходившие в сторону от той, по которой они шли, видимо вели в эти самые деревни. Роберт зорко смотрел вокруг, но никого не видел. В джунглях царила сонная атмосфера тропической жары. То тут, то там они пересекали или проходили мимо маленьких ручейков, и им не составило труда найти среди них достаточно чистый. Роберт предложил Эйлин попить.

На вид ей было достаточно удобно в ее хлопчатобумажной юбке и жакете, да и полуботинки оказались прочными и устойчивыми. Роберт с удовольствием избавился бы от своей легкой куртки, но ее темный цвет помогал оставаться незаметным, прикрывая белизну льняной рубашки.

Вокруг непрерывно жужжали мошки, особенно когда они приближались к воде, но, поскольку они шли не останавливаясь, сонные насекомые, видимо, не поспевали за ними.