Если в своей жизни с любящими родителями и тремя братьями с врожденной склонностью к лидерству Эйлин чему-то научилась, так это тому, что, добиваясь своих целей, человек должен использовать все, что есть у него под рукой.

Она снова взглянула на Фробишера. Теперь он казался полностью погруженным в раздумья. Эйлин отвела глаза и стала думать, что можно предпринять, чтобы разузнать о пропавших детях.

Когда экипаж повернул на Уотер-стрит, она снова бросила взгляд на Фробишера.

– Миссис Хардвик, жена англиканского священника… – начала она и, увидев, что он повернулся к ней, продолжила: – Она вполне может знать о похищенных детях, особенно если, как вы говорите, они тоже европейцы, из чего я делаю вывод, что они в основном англичане.

Роберт кивнул.

– От миссис Хардвик мы получили информацию о том, что похищены семнадцать детей.

– В самом деле? – Эйлин натянуто улыбнулась. – В таком случае она, безусловно, самый подходящий для нас человек.

Роберт выпрямился.

– У меня уже есть список пропавших детей с указанием возраста, о которых она рассказала моему брату.

Эйлин наклонила голову в знак согласия.

– Это начало, но есть еще масса вещей, которые может знать миссис Хардвик и которые могли бы дать нам определенную идею о том, как похищали этих детей и, главное, откуда.

Экипаж начал замедлять ход, приближаясь к перекрестку, где они хотели сойти. Взгляд Эйлин встретился с голубыми глазами Фробишера.

– Как я понимаю, сэр, я должна отнести ваше письмо, а потом, учитывая, что еще рано, нам стоит зайти в дом преподобного и посмотреть, что нам удастся выяснить.

Фробишер упорно смотрел ей в глаза; она почувствовала, что он не привык следовать чьим-то указаниям. Но тут экипаж остановился, и он кивнул в знак согласия. Потом вышел из экипажа и подал руку Эйлин.

Спустившись на мостовую, она с большим трудом удержалась от несомненно глупого позыва улыбнуться победной улыбкой.

Глава 8

Из тени узкой улочки, проходившей сбоку от здания почты, Роберт наблюдал, как мисс Хопкинс – как могло случиться, что он до сих пор не знал ее имени? – идет по набережной. Дойдя до входа, она обменялась вежливым кивком с джентльменом, который, приподняв шляпу, проворно открыл перед ней дверь, и проскользнула внутрь.

Роберт мысленно хмыкнул. Эта женщина двигалась с величавой уверенностью. Эффект усиливали сверкающие светло-карие глаза и корона роскошных блестящих волос цвета темной меди. Их большая часть скрывалась под шляпкой, однако на виду оставались яркие локоны, уложенные по обеим сторонам лица и сзади на шее. При ходьбе локоны покачивались и подпрыгивали весьма соблазнительным образом.

Уже одно то, что он обращал внимание на подобные мелочи, раздражало Роберта, но в случае с ней… он, похоже, не владел своими чувствами.

Его так и подмывало выйти из укрытия и подойти к окну, чтобы удостовериться, что у нее все в порядке. Роберт стиснул зубы, стараясь справиться с этим порывом. У него не было никаких причин предполагать, что кому-то покажется странным желание дамы отправить письмо в адмиралтейство. Но даже если бы кому-то пришла в голову безумная мысль начать задавать ей вопросы, мисс Хопкинс, безусловно, смогла бы сама поставить его на место.

А если бы кто-то заметил, что адрес на письме написан очевидно мужским почерком, Роберт ничуть не сомневался, что она бы тут же состряпала какую-нибудь историю и преподнесла бы ее с самым уверенным видом.

Мисс Хопкинс унаследовала блестящее умение себя подать.

Роберт прислонился к зданию и опустил голову. Минуты тянулись бесконечно долго. Желание бросить хотя бы один быстрый взгляд в окно почты не давало покоя. Но он действительно не мог позволить себе быть узнанным, а выйдя открыто средь бела дня на залитую солнцем набережную, он определенно подверг бы себя большому риску. Если хотя бы один человек его узнал, новость о том, что в поселении появился еще один Фробишер, мгновенно разнеслась бы повсюду и переполошила злодеев.

Роберт беспокойно переминался с ноги на ногу, но потом его осенила внезапная мысль, дававшая повод заглянуть в окно и удостовериться в безопасности своего вновь обретенного сообщника.

Что, если она его выдала?

Роберт еще не успел решить, стоит ли ему выходить, когда мисс Хопкинс показалась на крыльце здания почты, бодро прошла по набережной и, свернув на улочку, где он прятался, прошла мимо него.

Выполняя его указания, она даже не взглянула в его сторону и продолжала идти, пока он не оказался у нее за спиной. Только после того, как она завернула за угол на другую улицу, Роберт быстрым шагом двинулся вслед и вскоре нагнал ее.

Посмотрев на мисс Хопкинс, он увидел в ее глазах… едва заметный победоносный блеск.

Внутреннее напряжение спало.

– Все нормально?

– Да. – Выждав пару секунд, она посмотрела ему в глаза. – Я же говорила вам, что все пройдет гладко. – Бросив взгляд вдоль улицы, она подтянула перчатки. – А теперь давайте вернемся к экипажу и поедем в дом преподобного Хардвика.

Роберт скривил губы. Что подумала бы его команда – и, не дай бог, его братья, – если бы они увидели, что он пляшет под ее дудку…

Неизвестно, стали бы они смеяться или жалеть его. И как он до этого докатился?..

Однако, если он хотел усмирить мисс Хопкинс, ему ничего не оставалось, как подчиниться. Тем более что ее план не противоречил его намерениям. Но стоит ей поменять курс, и он сразу же возьмет бразды правления в свои руки и остановит ее. А пока она этого не сделала, не стоит раскачивать лодку.

Дейв ждал их там же, где они вышли, в том месте улицы, где навес закрывал обзор, не давая разглядеть, кто выходит или садится в экипаж. Как только они сели и закрыли дверь, кучер тронулся в путь.

На обратном пути вверх по Тауэр-Хилл, мимо пансиона миссис Хойт и до самого дома священника ни Роберт, ни мисс Хопкинс не проронили ни слова.

Помогая ей выйти из экипажа, Роберт, понизив голос, сказал:

– Мой брат и невестка встречались с миссис Хардвик несколько раз и говорили с ней. Если вам понадобится обратиться ко мне, представьте меня как друга вашей семьи мистера Эйкина.

Мисс Хопкинс взглянула ему в глаза, и ее пальцы крепче сжали его руку. Она кивнула.

Когда они пошли по короткой дорожке к дому, она приблизилась к нему и прошептала в ответ:

– Вы не боитесь, что миссис Хардвик догадается, кто вы?

– Мы с Декланом похожи, так что это вполне возможно. Если это произойдет, я скажу, что мы с ним дальние родственники. Но я надеюсь, этого не произойдет, поскольку я намерен держаться на заднем плане, а расспрашивать ее будете вы.

Мисс Хопкинс улыбнулась и слегка пожала его руку, как будто хотела успокоить.

Когда они остановились у двери, Роберт бросил на нее многозначительный взгляд, потом принял непроницаемый вид, протянул руку и решительно постучал.

Молоденькая горничная проводила их в маленькую, но уютную гостиную и пошла за своей хозяйкой. Роберт усадил мисс Хопкинс на диван, а сам отошел к креслу, стоявшему в дальнем углу комнаты, куда почти не попадал солнечный свет, лившийся из окон.

Через минуту в комнату быстрым шагом вошла миссис Хардвик.

– Доброе утро!

Они встали, и на строгом лице матроны появилась приветливая улыбка. Ее взгляд скользнул с Эйлин на Роберта и остановился.

Изобразив на лице любезную улыбку, Эйлин протянула руку:

– Доброе утро, мэм. Надеюсь, вы меня не забыли, я мисс Хопкинс. Пару недель назад я присутствовала на одном из ваших чаепитий.

Лицо миссис Хардвик просветлело, она пожала руку Эйлин.

– О, конечно, дорогая. Боюсь, мы так и не смогли толком поговорить.

– Да, вы правы. – Когда взгляд жены преподобного снова переместился на Роберта, Эйлин грациозно и несколько небрежно взмахнула рукой в его сторону. – Это мистер Эйкин. – Она дала миссис Хардвик совсем немного времени, чтобы обменяться с ним вежливым кивком, и поспешила продолжить: – Я приехала в это поселение совсем недавно, но до меня уже успели дойти тревожные слухи. Мы подумали, что вы лучше других способны объяснить нам правду.

– Слухи? – Миссис Хардвик нахмурилась. – По правде сказать, я не уверена, что жена священника самый подходящий источник…

– О, речь идет о слухах совсем другого рода. – Эйлин бросила взгляд на диван.

– Прошу вас, садитесь. – Миссис Хардвик жестом подтвердила свое приглашение.

Эйлин опустилась на диван. Хозяйка заняла место в кресле напротив нее.

Фробишер подождал, когда обе женщины расправят свои юбки, после чего тоже позволил себе сесть, выбрав самое темное и удаленное от них место.

– Видите ли, – Эйлин наклонилась вперед, ловя взгляд миссис Хардвик, – мы ходили по магазинам на Уотер-стрит и слышали от нескольких продавщиц, что в поселении пропадают дети. – Она выпрямилась. – Я не могла спокойно пройти мимо этой темы. Мне знакома деятельность детского приюта Фаундлинг в Лондоне, и… я подумала: если здесь существуют те же проблемы, я могла бы чем-то помочь. Хотя бы тем, чтобы сообщить о них заинтересованным лицам в Лондоне.

Теперь Эйлин полностью завладела вниманием миссис Хардвик, и женщина, похоже, вообще забыла о существовании Фробишера.

– Моя дорогая, если вы сможете что-то сделать, я готова молиться за вас каждую ночь, – со слезами в голосе произнесла она.

Эйлин сделала большие глаза.

– Так, значит, слухи не лгут?

– Ну, я не знаю, что вы слышали, но вот что я могу вам рассказать. Благодаря той работе, которую ведет мой муж среди бедных, мне известно по меньшей мере о семнадцати детях, которые бесследно исчезли за последние месяцы. Очень возможно, что их больше. – Лицо миссис Хардвик приняло суровое выражение. – И что бы ни говорили те, кто сидит в высоких кабинетах, эти дети вовсе не сбежали. Они были похищены, хотя я не имею представления, кем и с какой целью.