Задумчиво сдвинутые брови мисс Хопкинс говорили о полной концентрации, Роберт не заметил никаких признаков желания перебить его. Он колебался, не зная, стоит ли откровенничать дальше, но в конце концов продолжил:

– Мой брат приехал в поселение открыто – они с женой сделали вид, что заехали сюда во время свадебного путешествия в Кейптаун. Они выяснили, что знаковую роль в исчезновении людей играло посещение ими служб Ундото, и узнали, что сам Ундото связан с работорговцами. Но потом мою невестку опоили и передали в руки работорговцев, поскольку она задавала неудобные вопросы. Брату удалось спасти жену, но, конечно, им пришлось спешно уехать, чтобы окончательно не выдать себя и передать информацию в Лондон. – Роберт сделал паузу, затем продолжил: – Когда я приехал сюда, узнал, что местная жрица вуду, которая рассказала им о связи Ундото с работорговцами, была зверски убита вскоре после того, как поговорила с моим братом и его женой. Поэтому у меня не осталось иного способа обнаружить работорговцев, как установить наблюдение за Ундото.

– Вы говорите, эту жрицу убили?

– Да. Она жила среди своих соплеменников, однако работорговцы смогли беспрепятственно проникнуть в ее дом и забили ее до смерти. – Роберт намеренно рассказал ей об убийстве, потому что оно наиболее ярко иллюстрировало опасность, которую представляла слежка за работорговцами. – Как я уже говорил, это занятие далеко не безопасно для такого человека, как вы, у которого нет ни помощников, ни необходимых навыков для выполнения такой работы. – Роберт обладал достаточным опытом, чтобы не говорить, что она не может этим заниматься, потому что она – женщина. – Я вас уверяю, что вы можете со спокойной душой передать заботу о безопасности своего брата в мои руки и в руки тех, кто продолжит расследование. Сейчас Лондон прекрасно понимает всю деликатность и неотложность ситуации. Власти полны решимости покончить с этим незаконным бизнесом, найти тех, кого похитили, и вернуть домой в целости и сохранности.

Экипаж начал замедлять ход. Они проехали мимо церкви, и вскоре Дейв остановил лошадь.

Роберт затаил дыхание в надежде, что эта заноза в его боку сама себя выдернет и согласится спокойно сесть на ближайшее судно, идущее в Англию.

Мисс Хопкинс продолжала внимательно смотреть на него, а потом спокойно сказала:

– Значит, эта миссия выполняется поэтапно и каждый этап имеет определенную цель?

Он не ответил.

Ее взгляд стал более настойчивым.

– И в чем заключается этот этап? Какая цель у вас?

Роберт мысленно выругался. Ее братья славились своим непробиваемым упрямством, и, судя по всему, это была фамильная черта. Конечно, благополучие мисс Хопкинс не входило в сферу его ответственности. Она была достаточно взрослой, чтобы поступать, как ей заблагорассудится, и, видимо, решительно настроилась это делать. Совершенно ни к чему чувствовать себя обязанным заботиться о ее безопасности.

Стараясь убедить себя в этом, Роберт мысленно снова и снова повторял эти слова. Однако он достаточно хорошо себя знал, чтобы понимать, что это не сработает. По какой-то одному Господу известной причине ответственность за безопасность мисс Хопкинс – по крайней мере, пока она здесь – теперь лежала исключительно на его плечах.

Роберт вздохнул и, запрокинув голову назад, прислонился к сиденью.

Она смотрела на него прищуренным и, как ему показалось, невидящим взглядом.

– Так вы мне ответите? Или я должна начать за вами следить или обратиться за информацией в канцелярию губернатора…

Роберт выругался в голос, не обращая внимания на то, что она его слышала. В конце концов, имея троих братьев, мисс Хопкинс едва ли могла быть слишком сильно шокирована.

Резко подняв голову, он посмотрел ей в глаза.

Он не знал, что сказать. Какой линии поведения разумнее придерживаться. Роберт был опытным переговорщиком, умевшим добиваться своего, и обычно ему ничего не стоило войти в доверие к любому человеку, но с ней… Он чувствовал, что озадачен.

И еще Роберт понимал, что, хотя рассказывать ей слишком много, может быть, неразумно, но рассказывать ей слишком мало может оказаться еще хуже.

По правде сказать, ему вообще не хотелось ей ничего рассказывать. Повинуясь инстинктивному порыву, Роберт сжал губы, но не мог ничего не ответить.

– Обещайте мне одну вещь. Вы ни при каких обстоятельствах не станете обращаться ни к кому из представителей местных властей. Ни в администрацию губернатора, ни в форт, ни к морскому атташе.

– Почему?

– Потому что по меньшей мере одно из этих учреждений как-то связано с теми, кто участвует в этой схеме. – Помолчав, он добавил: – Мою невестку опоила жена губернатора. После того как ее спасли и она с моим братом уплыла назад в Лондон, жена губернатора сбежала. Хотя здесь все считают, что она поехала навестить сестру. Так что, пожалуйста, никому не говорите, что вам известно истинное положение вещей.

Наконец-то Роберту удалось ее поразить.

– Жена губернатора? леди Холбрук?

Он кивнул.

Ее удивление продлилось недолго.

– У вас есть доказательства, что к этому причастна канцелярия морского атташе?

Вот поэтому-то он и не хотел ей ничего рассказывать.

– У нас есть определенные основания предполагать, что форт и администрация губернатора подкуплены. Пока мы не имеем прямых доказательств причастности флота, но, поскольку она может существовать, мы обязаны считать, что так и есть. В подобных случаях мы предпочитаем не доверять никому, пока не будет доказано, что им можно верить. Мисс Хопкинс хмыкнула, как ему показалось, раздражающе пренебрежительно. Но потом она снова сосредоточила на нем свой взгляд.

– Вы так и не сказали мне, какова ваша цель в этом расследовании.

Да, не сказал. Не хотел говорить.

Роберт до сих пор не понимал, что с ней делать.

– Вы выходить собираетесь? – донесся до них через верхнюю дверцу голос Дейва. – Если мы сегодня больше никуда не поедем, мне хотелось бы отправиться в постель!

Этот кучер просто спасение.

Роберт привстал и взялся за ручку двери, выходившей на противоположную сторону от ее пансиона. Ни к чему, чтобы его видели выходящим из ее экипажа. Двинувшись к выходу, он оказался ближе к этой раздражающей его женщине, которая по-прежнему не сводила глаз с его лица, как будто хотела окончательно вывести его из себя.

Стиснув зубы, он вежливо кивнул.

– Я зайду к вам завтра… в одиннадцать… и мы продолжим разговор.

С этими словами он открыл дверь и вышел на улицу, потом осторожно закрыл дверь и стремительным шагом двинулся в ночь.

Эйлин смотрела, как он уходил. На несколько секунд она позволила своим чувствам насладиться этим удаляющимся образцом мужественности. В движении капитан Фробишер был просто неотразим.

Но вскоре – увы, слишком быстро – он исчез в темноте, оставив ее гадать, что означает назначенная им на завтра встреча. Капитуляцию или что-то еще.

Эйлин мысленно поставила на «что-то еще».

Сделав успокаивающий вдох, она выбралась из экипажа, пожелала Дейву доброй ночи… а потом, повинуясь какому-то странному порыву, сказала, чтобы он приехал за ней завтра утром. В десять. Ровно.

– Хорошо, мисс. – Дейв коснулся своей шляпы. – Значит, до завтра.

Эйлин улыбнулась себе и, повернувшись кругом, быстро вошла в калитку и пошла по дорожке, ведущей к парадной двери миссис Хойт.


После освежающего сна Эйлин встала с уверенностью, что этот капитан Фробишер из тех джентльменов, которые сделают все, что угодно, чтобы сорвать ее планы.

Может, он и хорош собой. Может, даже неотразим.

Может, он большой мастер целоваться.

Но он всего лишь мужчина, да еще и того сорта, который она знает даже слишком хорошо.

Пренебрежительно фыркнув, Эйлин откинула одеяло, встала, умылась и надела один из своих костюмов – жакет и юбку светло-зеленого оттенка. Наряд дополнила белоснежная блузка. Волосы она заплела в косы, которые уложила короной вокруг головы, после чего почувствовала, что готова взглянуть в лицо новому дню.

Эйлин спустилась к завтраку в маленькую столовую в задней части дома. Воздержавшись от сытной овсянки, она выбрала сыр, фрукты и чай с тостом. После вчерашних приключений она чувствовала себя проголодавшейся.

Когда с трапезой было покончено, Эйлин обменялась приветствиями с миссис Хойт и пошла к себе наверх.

Поднимаясь по лестнице, она обдумывала, что делать дальше, чтобы напасть на след Уилла. Если Фробишер прав и Уилла похитили те работорговцы, то ей, наверно, надо выяснить, в каком направлении они уходят, когда забирают похищенных из поселения.

Эйлин пока не знала, как она сможет это сделать, но она могла провести утро в парке и что-нибудь придумать.

Поправив прическу, она надела соломенную шляпку и взяла ридикюль.

Звук проезжающего по улице экипажа заставил Эйлин выглянуть из окна как раз в тот момент, когда Дейв остановил лошадь прямо у калитки.

У калитки, которую в тот самый момент открывал Фробишер.

Она увидела, как он вошел в калитку и быстрым шагом двинулся по дорожке.

После их вчерашней встречи в ночной темноте…

Эйлин почувствовала, как по всему телу пробежал легкий трепет возбуждения. Как ни прискорбно, но она не могла отрицать, что днем он выглядит еще более впечатляюще. Широкие плечи, стремительная походка и исходившее от него ощущение властности – все вместе произвело бы впечатление на любую женщину.

Но конечно, он был слишком самоуверен.

Нахмурившись, она бросила взгляд на небольшие часики, стоявшие на каминной полке. Еще не было и десяти, а ведь встреча была назначена на одиннадцать.

Эйлин скрипнула зубами, повернулась кругом и быстро пошла к двери. Если поторопиться, то, возможно, ей удастся незаметно выскользнуть через заднюю дверь.

Уже выходя из комнаты, она поняла, что забыла перчатки.

Чертыхнувшись себе под нос, Эйлин вернулась к комоду, схватила перчатки и быстро вышла из комнаты.