Спина Энни выгнулась, пальцы едва находили упор на песчаном дне. Если бы не державшие ее руки, она всплыла бы на поверхность. Пока только ее груди поднялись, торча из воды.

Джеми не смог удержаться от того, чтобы не слизнуть соленую пену с ее сосков.

– Может, мое предложение выкупаться не было столь бескорыстным, как я думал, – пробормотал он, прижимая низ ее тела к своему.

Энни инстинктивно шире раздвинула ноги, крепко обхватив ими его бедра. Ладони, мгновением раньше запутанные в ее волосах, теперь опустились, чтобы поддержать ее спину, приподнимая ее к нему. Ее груди коснулись мокрых волос на его теле.

– Если у тебя еще болит, скажи мне, Энни. Я не хочу снова делать тебе больно.

Она была почти не в состоянии думать, когда между ними трепетала его плоть, но знала, что ощущаемое ею томление не пройдет, пока он не проникнет глубоко в нее. Она сказала ему это голосом, сдавленным от поцелуев, которыми он осыпал ее глаза и лицо.

– Но как? – спросила она, крепче хватаясь за его плечи, когда он захохотал низким, глубоким смехом, отдававшимся во всем его теле.

– Мы найдем способ, моя практичная Энни. Обязательно найдем.

Он приподнял ее, напрягая мышцы, так что смог чуть куснуть ее грудь. Энни взвизгнула и заерзала, стараясь прижаться к нему, выполняя его команду раздвинуть ноги еще шире.

– Вот так, вот так, Энни.

– М-м-м. – Энни могла только простонать, опускаясь на его направляющую твердость.

Его приоткрытый рот пробовал вкус ее кожи, сладкую округлость груди, и Джеми подумал, что может потерять сознание от наслаждения.

– Я представлял себе что-то такое, – сознался он, сжав ладонями ее бедра и поднимая ее. Под собственной тяжестью она опустилась обратно, пока не приняла его всего. Он снова поднял ее, и на этот раз Энни опустилась, извиваясь всем телом, вырвав из капитана глубокий непроизвольный стон.

– Энни, девочка, ты хорошая ученица.

– Я… я стараюсь. – К этому времени Энни поняла, что может помогать ему себя поднимать. Ощущение его глянцевой кожи было таким опьяняющим, что она почти не обратила внимания, когда он велел ей задержать дыхание, и вспомнила об этом, только когда он согнул колени, вдруг погрузив их обоих под теплую ласковую воду.

Энни стала отплевываться, когда они, все еще соединенные, поднялись надо поверхностью, чтобы продолжить свой чувственный танец среди волн. Его руки опустились еще ниже, чтобы раздвинуть ее ягодицы, давая больше свободы его агрессивным прикосновениям. Они вновь окунулись под воду, но на этот раз Энни почти ничего не замечала, так была она охвачена желанием, так близка к тому водовороту, который засосал ее прошлой ночью.

Она резко опустилась, и его пальцы потянулись ниже, танцуя по ставшей особо чувствительной от его вторжения плоти. И Энни потеряла ощущение реальности. Ее сотрясали судороги наслаждения, напрягая бедра, раздирая тело исключительно чувственными ощущениями.

Ее тело застыло, потом он извергся внутри нее, его колени подкосились, и они оба опустились в воду. Когда они снова появились на поверхности, его губы были прижаты к ее губам. Они прервали поцелуй только из-за настоятельной необходимости вдохнуть. Пока они жадно глотали воздух, их глаза встретились. Они захохотали одновременно и так заразительно, что совершенно ослабли.

– Ты действительно представлял… представлял себе это? – спросила Энни, когда Джеми опустил ее, придерживая за плечи, пока она не встала на ноги.

– Верно. Но в моих мечтах коленям не приходилось так тяжело. – Он усмехнулся. – Но я не жалуюсь, имей в виду.

– Я этого и не думала.

– По-моему, при небольшой практике мы вполне освоим этот способ.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях, – сказала Энни, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Но когда их взгляды снова встретились, они не смогли удержаться от смеха.

– Ну, может, нам и нужна практика, но сейчас мы не будем этим заниматься. – Джеми взял ее за руку и пошел к берегу.

– А почему? – Энни надула губы. Он сразу воспользовался этим и, наклонившись, быстро и крепко поцеловал ее.

– Для начала, моя способная ученица, у тебя действительно все будет болеть, если мы немного не отдохнем.

– А сколько?

Энни улыбнулась, когда он резко обернулся. Она его действительно ошарашила.

– Думаю, дня должно хватить.

Энни медленно выдохнула:

– Ну, если ты настаиваешь.

– Настаиваю. – Вода теперь была им по щиколотку, и она стояла перед ним обнаженная, залитая солнцем. Кожа, обычно закрытая одеждой, была бледной, подобной шелку цвета слоновой кости. Груди были небольшими, но полными, с очаровательными розовыми сосками, такими же прелестными на вкус, как и на вид.

Джеми спохватился, когда его глаза опустились ниже, к выпуклости бедер и густым кудряшкам, прикрывавшим ее лоно. Он резко поднял голову, осознав, что его член стал раздуваться, и ничто не могло помешать ей это заметить.

В самом деле, этот феномен как будто привел ее в совершенное изумление, и она смотрела, широко открыв глаза.

– На сегодня хватит, – сказал он, подцепив ее пальцем под подбородок и поднимая голову. Она улыбнулась такой улыбкой, на которую он не считал ее способной. Кончиком языка она облизала губы, и Джеми чуть не упал на колени.

Ему оставалось только повернуться и пойти к тому месту, где они спали прошлой ночью. Неуверенными движениями он натянул бриджи, потом пошел к укрытию за ножом. Не глядя в ее сторону, он побежал к прибою.

– Поймаю что-нибудь на завтрак, – крикнул он и нырнул в волны, надеясь, что она оденется к тому времени, когда он вернется.


Неделей позже, а если точнее, потому что Энни не забывала делать зарубки на пальме, то к седьмому августа у них выработался какой-то распорядок. По молчаливому уговору Джеми ловил рыбу и чистил ее, Энни разжигала костер, топливо для которого они собирали вместе, и ходила за водой. Кокосовых орехов было сколько угодно, а готовил тот, кто случайно оказывался ближе к костру.

Энни жаловалась, что Джеми жарил рыбу на слишком большом огне, отчего она снаружи обгорала, а внутри не везде пропекалась.

– Чтобы правильно приготовить рыбу, требуется терпение, и надо все время поворачивать вертел, – сказала она однажды вечером. Но ее довод утратил свою весомость, когда он отложил рыбу на пальмовый лист, используемый вместо тарелки.

– Верно, это чистая правда, – сказал он, медленно приближаясь к ней. – Но как я могу возиться с дохлой рыбой, когда больше всего мне хочется проглотить тебя?

Рыба, обед и способы приготовления – все было забыто, пока он доказывал ей, что говорил чистейшую правду.

Энни больше не приставала к Маккейду по поводу укрытия. Тем более что он как будто был прав. Им требовалось совсем немного крыши, только чтобы прикрывать их сплетенные тела… а часто и этого не было нужно. Многие ночи они, удовлетворенные и счастливые, засыпали под звездами. Энни клала голову на плечо Джеми, и его голос отдавался в ее ушах, когда он перечислял различные созвездия.

Так они спали и прошлой ночью. Энни проснулась на постели из сухих водорослей, сладко потягиваясь. Было поздно, судя по положению солнца, около десяти, но Энни больше не корила себя за привычку поваляться в постели. Как сказал Джеми, дня хватит на все, что надо сделать.

Приподнявшись на локте, она прищурилась, высматривая Джеми в усыпанной бриллиантовыми отблесками воде. Он привык рано вставать и по утрам плавал с Люси и иногда ловил рыбу.

Энни решила, что в дельфине он нашел себе домашнюю зверюшку, которую всегда хотел иметь. Сама она никогда не чувствовала интереса к Люси, хотя ее родители никогда не держали собак и даже кошек. Поэтому она решила сегодня проплыть до конца утесов.

Энни встала и лениво подняла руки над головой. Потом быстрым движением сбросила с себя рубашку капитана и обнаженная побежала к полосе прибоя. Теплая вода защекотала ей ступни, потом икры. Она с плеском шла дальше и нырнула, когда вода поднялась до пояса.

Джеми учил ее плавать с тем терпением, которого ему не хватало при жарении рыбы. Не спеша, любовно он показывал ей, как задерживать дыхание и выпускать воздух через нос. Как открывать глаза, чтобы увидеть подводные красоты, как грести руками и делать плавные движения ногами, продвигаясь по воде.

Как почти во всем, что она делала, Энни оказалась старательной ученицей. Она научилась нырять и плавать под водой, задерживая дыхание, потом со смехом выскакивала на поверхность и хватала воздух. Но она не заплывала дальше безопасной линии прибоя.

Джеми не пытался ее заставить, но она знала, что ему хочется, чтобы она плавала с ним дальше. Он возвращался со своих ежедневных прогулок и рассказывал о чудесных ярких рыбах или так описывал выходки Люси, что Энни всегда чувствовала, где правда, а где вымысел.

К коралловым утесам Энни влекла не жажда приключений, а сам Джеми. Всего две недели назад такое показалось бы невероятным, но сейчас Энни хотелось сделать ему приятное. И видеть его одобрительную улыбку, когда она доплывет до него.

Энни поднялась на поверхность и стала двигать руками и ногами, как он ее учил, оставаясь наверху. Тренируясь на мелком месте, она понемногу продвигалась в сторону более глубокого, чуть-чуть, но все же достаточно, чтобы знать, что она сможет долго плавать, если потребуется.

Энни пошевелила пальцами, испытывая желание почувствовать дно под ногами. И задумалась, как же глубоко оно сейчас, но не пыталась нырнуть, чтобы узнать это. Вместо этого она медленно плыла по кругу, на короткое время прикрывая глаза ладонью и снова начиная энергично грести, когда чувствовала, что уходит под воду.

Отблески солнца на воде мешали смотреть, и как она ни щурилась, все же не смогла увидеть Джеми. Можно было позвать его, но Энни решила, что это глупо. Она могла проплыть дальше, до самых утесов. Вот он удивится, когда увидит ее там.