С вершины холма Тревор оглянулся на разбушевавшееся море, на высокие, с белыми гребнями волны. Магия не всегда бывает доброй, сегодня она кипела от ярости.

Тревор очнулся и двинулся дальше. Побежал? Он спотыкался, скользил и в конце концов врезался в мощное дерево, возникшее перед ним словно из ниоткуда. Боль в плече запульсировала в такт с ударами сердца. Несколько раз он чуть не скатился с каменистого склона, но в последний момент восстанавливал равновесие. Позже он осознал, что это было чудом.

Преодолев спуск, Тревор побежал по размокшей тропинке и наконец увидел манящие теплым светом окна паба.

Задыхаясь, он бросился вперед, но то ли шепот, то ли плач, еле различимый за воем ветра, заставил его оглянуться. В верхнем окне дома Галлахеров он увидел белокурую женщину, пристально смотревшую на него.

Не успел Тревор подумать, что у него галлюцинации, как женщина исчезла. Осталось лишь слабо освещенное окно, за которым не было никакого движения.

Что-то случилось, что-то неправильное было в этом слабом, словно застывшем свете. Тревор повернул назад и стал пробиваться к дому сквозь обезумевшую стихию. Добравшись наконец до порога, он распахнул дверь и ворвался в дом вместе с дождем и ветром. И даже не успел крикнуть, есть ли здесь кто-нибудь, как увидел на верхней площадке лестницы Джуд. Ее лицо побелело, как мел, волосы спутались, ночная сорочка была влажной от пота.

— Слава богу! Я не могу спуститься. — Джуд судорожно вздохнула и схватилась за живот. — Ребенок. Я рожаю.

Тревор постарался справиться с приступом паники и, перескакивая через две ступеньки, бросился к Джуд и протянул ей руку. Джуд сжала его пальцы с такой силой, что Тревор сморщился от боли.

— Дыши! Вдох, выдох. Смотри на меня и дыши.

— Да, хорошо, да. — Дикая боль скрутила ее. — Боже, боже, как больно!

— Я знаю, Джуд, знаю. Успокойся и дыши, сейчас станет легче.

— Да, уже проходит, но я и не представляла… Все случилось так внезапно. — Схватка закончилась, боль отпустила. Джуд вздохнула с облегчением, даже поправила дрожащей рукой волосы. — Я пила чай, потом позвонила Эйдану, сказала, что ложусь спать. А потом погас свет, и сразу же начались схватки.

— Не волнуйся. Мы отвезем тебя в больницу.

— Поздно, Тревор, слишком поздно. Я не доеду.

Он увидел страх в ее глазах и поспешил успокоить:

— Это не бывает так быстро. Какой интервал между схватками?

— Последние я не считала. И телефон отключился, я не успела позвонить ни в паб, ни врачу. Я подумала, что, если смогу спуститься… но не смогла. Сначала было две минуты, а сейчас все чаще и сильнее.

Господи!

— Воды отошли?

— Да. Почему так быстро? Не должно быть так быстро. На занятиях говорили, и во всех книжках написано, что это занимает часы. Приведи Эйдана, умоляю, приведи… Ой, ой! Боже, опять начинается! Тревор помог ей перенести боль, успокаивая, поддерживая, произнося какие-то слова, но в голове крутилось: схватки повторяются слишком часто. Он трижды присутствовал при родах сестры и понимал, что Джуд права: до больницы она не доберется.

— Надо уложить тебя в постель. Обними меня за шею. Вот так.

— Эйдан, мне нужен Эйдан, — продолжала твердить Джуд.

— Я знаю, я схожу за ним. Ты только не волнуйся. Держись. — Тревор довел ее до спальни, уложил в постель, быстро огляделся. Джуд успела зажечь несколько свечей. Ладно, пока хватит. — Когда снова накатит, глубоко и ровно дыши. Я скоро вернусь.

— Я справлюсь. — Джуд откинула голову на взбитые им подушки, уговаривая себя не паниковать. Она даже сумела выдавить робкую улыбку. — Женщины сплошь и рядом рожают без врачей и больниц, но я не думала, что и мне придется. Умоляю, Тревор, скорее!

Он боялся даже подумать, сколько схваток ей придется перенести в одиночестве, какой маленькой, испуганной и беспомощной выглядит она в этой широкой кровати, освещенная трепетным пламенем.

Тревор выскочил из дома. Теперь ветер дул ему в спину и подталкивал, подгонял, будто пытался помочь, и все равно казалось, что пришлось пробежать мили, прежде чем он схватился за дверную ручку «Паба Галлахеров» и ворвался в тепло, музыку и смех.

Дарси обернулась и ослепительно улыбнулась ему.

— Вы только взгляните, кто к нам пожаловал. — В следующее мгновение она заметила его встревоженный взгляд. — Что случилось? Ты ранен?

Тревор затряс головой, сжал ее плечо, повернулся к Эйдану.

— Джуд.

— Джуд? — Тревор никогда раньше не видел, чтобы кровь так мгновенно отхлынула от лица. — Что с ней? — Эйдан стремительно откинул доску, выскочил из-за стойки.

— Она рожает. Сейчас.

— Дарси, звони врачу! — крикнул Эйдан и буквально вылетел из бара.

— Она рожает сейчас, — повторил Тревор остолбеневшей Дарси. — Прямо сейчас. Врач не успеет, и связь все равно не работает.

— Матерь Божья! — Дарси среагировала немедленно: — Тогда бежим! Джек, Джек Бреннан, иди за стойку. Кто-нибудь, скажите Шону и Бренне. Тим Райли, пожалуйста, сходи за Молли О'Тул, да побыстрее. Она знает, что делать.

Схватив с крючка куртку, Дарси поспешила на улицу.

— Как ты нашел ее? — Она кричала, но сквозь завывания ветра и грохот волн Тревор еле слышал ее голос.

— Я шел сюда, дом был темным. Я подумал, что-то случилось.

— Нет, нет. Я имела в виду, как она? Как она держится?

— Она была одна. — Тревор подумал, что никогда не забудет, как она выглядела, не забудет, что пришлось ее оставить. — Ей было страшно. И больно.

— Она крепкая, наша Джуд Фрэнсис. Она справится. Как и мы. Только надо сообразить, что делать. — Усилием воли отогнав подкрадывающийся страх, Дарси вбежала в дом, отбросила облепившие лицо волосы. — Тебе не обязательно быть рядом. Мужчинам тяжело на это смотреть.

— Я с тобой.

Джуд сидела в постели, вцепившись в руку мужа, и тяжело дышала. Взгляд Эйдана был испуганным, но голос звучал успокаивающе:

— Вот так, дорогая. Все хорошо. Все уже почти закончилось. Почти закончилось.

Джуд рухнула на подушки. По ее лицу струился пот.

— Схватки все сильнее.

Эйдан вскочил на ноги, но руку Джуд не выпустил.

— Она рожает. Она говорит, что родит здесь. Здесь нельзя. Я говорил ей. Но она не слушает.

— Дурачок, она прекрасно родит здесь! — бодро воскликнула Дарси. Она знала, что, если и Эйдан запаникует, отчаянное положение станет безнадежным. — Чем здесь плохо? Очень даже уютно. Ну и ночку ты выбрала, Джуд Фрэнсис, чтобы привести в мир нового Галлахера.

Дарси подошла к кровати, уголком простыни вытерла лицо Джуд. Что же делать? Господи, что она должна делать? Мысли разбегались. Нет, она должна думать.

— Ты же посещала занятия. Расскажи-ка нам, милая, с чего мы должны начать?

— Я не знаю. Это не предусматривалось. Господи, как же я хочу пить.

— Я принесу тебе воды.

— Лед. — Тревор шагнул вперед. — Она может сосать кусочки льда. Эйдан, ей будет удобнее, если ты сядешь на кровати позади нее и будешь поддерживать ее спину. Джуд, сядь повыше. Я был с сестрой во время всех ее трех родов.

Правда, тогда это все было иначе. Все происходило в идеально чистой родильной палате, главным помощником был муж сестры, а руководили процессом врач и акушерка.

Дарси улыбнулась:

— Ну вот. У нас тут опытный акушер. Как раз то, что нам сейчас нужно. Милая, я принесу влажное полотенце и лед.

Джуд судорожно вздохнула, замахала рукой и вцепилась в локоть Дарси.

— Вот. Он выходит!

— Нет, еще нет. — «Спокойствие, мужество», — приказал себе Тревор и, собравшись с духом, откинул простыню. — Показалась головка. — Он целиком включился в процесс. — Джуд, пока не тужься, передохни, дыши! Эйдан!

— Давай, дорогая, дыши. — Эйдан обнял жену одной рукой, другой стал гладить круговыми движениями ее напрягшийся живот. — Не торопись! Дыши глубоко и проскользнешь над болью.

— Ха! Как же! — Схватки достигли пика. Джуд вскинула руку, схватила Эйдана за волосы, тот едва не вскрикнул от боли. — Что ты в этом понимаешь, черт побери? Откуда тебе знать, придурок!

— Давай, давай, детка, не упускай момент, — подбодрила ее Дарси, осторожно пытаясь высвободить руку из пальцев Джуд.

— Идиот, болван, кретин! — выкрикнула Джуд на пике боли.

— Точно, и даже больше, дорогая, — прошептал Эйдан, поглаживая ее живот. — Ну, ну, уже легче, правда? А теперь ты не могла бы отпустить мои волосы и оставить мне те, что еще не выдернула с корнем?

— Хватит трепаться! — «Пора, — подумал Тревор, — время истекает». Он услышал хлопок парадной двери, топот на лестнице и с благодарностью подумал о лишних руках.

— Шон, — приказал Тревор, как только Бренна и Шон влетели в спальню. — Разожги камин. Нам нужно тепло. Бренна, иди вниз и принеси лед и покроши его. А еще найди острые ножницы и веревку. Дарси, чистые простыни и полотенца.

Когда помощники отправились выполнять его поручения, Тревор взглянул на Джуд.

— Я должен вымыть руки. Моей сестре нравилось рожать под музыку, говорила, что это ее успокаивает.

— Мы тоже так собирались.

Тревор кивнул и, выходя из комнаты, приказал Эйдану:

— Пой.

Бригада у них оказалась ловкая и дружная. Через десять минут в камине пылал огонь, наполняя комнату теплом и светом. Снаружи бесновалась буря, но здесь звучала песня.

Джуд прижалась спиной к Эйдану, пытаясь надышаться перед схватками. Всю свою волю, все свои силы она сосредоточила на ребенке, стремившемся на свет божий. Сейчас ей было не до скромности или стыдливости. Она чувствовала лишь благодарность к Тревору, стоявшему на коленях у ее ног.

— Я должна толкать, да?

— Подожди минутку. — Ему необходима была эта минутка, чтобы собраться с духом. — Остановишься, когда я скажу, чтобы я смог повернуть ребенка. — «Я же видел это, — напомнил он себе. — Я справлюсь». — Хорошо. При следующей схватке толкай, а когда я скажу «стоп», дыши. — Тревор смахнул пот со лба.