— Мы теперь международная франшиза, — гордо сказал Эйдан и с радостью увидел улыбку Дарси.

— Следующий паб построим в Турции или еще где-нибудь. — Дарси вздохнула. — Они там счастливы, и я знаю, что когда-нибудь навещу их, но я боюсь, что если уеду, то могу и не вернуться. Эйдан, я очень хочу путешествовать, увидеть другие страны, но я не хочу терять то, что у меня есть здесь.

— Суть не в потерях, а в переменах. И ты не узнаешь, что изменится, пока не уедешь. Тебе не терпелось уехать, как только ты стала самостоятельной. Я был таким же. Вот Шон никогда не хотел уехать, ему это даже в голову не приходило.

— Иногда мне хочется быть такой, как он. — Дарси пристально посмотрела на Эйдана. — Но если ты когда-нибудь передашь ему эти мои слова, я поклянусь, что ты солгал.

Рассмеявшись, Эйдан дернул ее за волосы.

— Вот так-то лучше.

— Подожди, это еще не все. — Дарси сунула руку в карман, сжала пальцами драгоценный камень. — Я должна решить, прав ли Тревор и следует ли мне подписать его контракт и позволить ему сделать из меня певицу.

— Ты и так певица.

— Там другое, и ты это знаешь.

— М-да. Ты интересуешься моим мнением?

— Хотелось бы и его положить на чашу весов.

— Ты будешь прекрасной певицей. И я говорю это не потому, что я твой брат. Когда я скитался, мне довелось слышать множество голосов. Дарси, твой лучший и всегда был лучшим.

— Да, я могла бы петь, — тихо согласилась Дарси. — Я верю, что никого не подведу, наоборот, оправдаю все самые смелые ожидания. И мне это понравится. — Ее глаза заблестели. — Я, кажется, могла бы прожить на одном только внимании и интересе людей, без еды и питья.

— Тогда пиршество тебе обеспечено.

— Наверное. Тревор сегодня устроил разговор с директором лондонского филиала, Найджелом. Тот не обещал мне дорогу, устланную розами, и я благодарна ему за это. Это будет тяжелая работа.

— Ты умеешь работать. И умеешь ловко увиливать от работы, что не менее важно.

Еще один камень скатился с ее плеч.

— Не пришлось бы увиливать, если бы ты не был безжалостным эксплуататором. У меня такое чувство, что Тревор вылеплен из того же теста. Он подгоняет меня, а мне это не очень-то нравится.

— Похоже, ты все уже решила.

— Похоже. — Дарси помолчала, прислушиваясь к себе, и обнаружила, что испытывает облегчение, но никак не волнение. Волнение придет позже. — Я еще не все разложила по полочкам и не готова дать ответ Тревору. Пусть помучается еще немного и, может, поднимет ставки.

— Умница.

— Сделка на условиях Галлахеров. Но и это еще не все. — Затаив дыхание, Дарси вытащила из кармана сапфир и протянула его Эйдану. И не удивилась, заметив в его глазах мгновенное узнавание и что-то вроде смирения.

— Я знал, что ты будешь третьей, только старался об этом не думать.

— Почему?

Эйдан посмотрел в ее глаза и тихо повторил:

— Умница.

Она чуть не разревелась от всплеска любви к нему.

— Эйдан, я сейчас опять заплачу.

— Не позволю. — Чтобы дать ей время собраться с духом и успокоиться самому, он нагнулся, достал из-под стойки пару бутылок воды. — Итак, ты ходила на могилу Старой Мод?

— Нет, на Тауэр-хилл. Это вышло случайно. — Только сейчас Дарси почувствовала, как пересохло горло, взяла бутылку и сделала большой глоток. — Теперь на могиле Джона Маги растут цветы. Я почти не удивилась, когда заметила его, Кэррика. И все равно у меня сердце до сих пор колотится как бешеное.

Дарси прижала к груди кулак с зажатым сапфиром.

— Это чудо, правда? Он проницательный, Кэррик, и самоуверенный. Но в его глазах такая грусть! Любовь такая запутанная штука.

— Ты любишь Тревора?

Сапфир словно обжигал ее сердце, и она опустила руку.

— Да. Но я не так представляла себе любовь. Любить нелегко и непросто, и уж точно я не чувствую себя королевой. Что-то изменилось в тот момент, когда я выглянула из окна и увидела его. Как будто никого больше не осталось, только он. Мне бы сразу понять и попробовать все прекратить, пока не поздно.

Эйдан прекрасно знал это чувство и его спутников — тревогу и сомнения.

— И ты бы прекратила, если бы смогла?

— Может быть. Прекратила бы или сбавила обороты, пока не восстановится дыхание или пока он меня не догонит. Но он намеренно и хладнокровно отстает на шаг. Я понимаю его, потому что часто поступала точно так же. Но он меня хочет, — задумчиво сказала Дарси и заметила, как поморщился Эйдан. — Ой, вот только не смотри на меня свысока, как мужчина и старший брат. У тебя сейчас все прекрасно, но не так-то легко тебе это досталось.

— Я мужчина и твой брат. — Эйдан переступил с ноги на ногу, залпом выпил почти полбутылки. — Но продолжай.

— Он полон страсти, а без страсти любовь была бы пресной. Он нежен со мной, значит, его интересует не только секс. Но сдержанность, даже отстраненность останавливают его в одном шаге от… доверия, — решила она. — И признания того, что происходит между нами.

— Одному из вас придется сделать тот шаг. Вперед, не назад.

— Я хочу, чтобы это сделал он.

Нотки прежнего высокомерия, прозвеневшие в ее голосе, и встревожили Эйдана, и позабавили. Дарси разжала кулак, и сапфир, словно живое сердце, запульсировал синим светом.

— Кэррик показал мне множество чудес и сказал, что я могу получить то, что захочу, стоит только пожелать. Роскошь, слава, любовь, красота. Но я должна выбрать что-то одно.

— И что же ты хочешь?

— Все. — Ее смех резанул его слух и сердце. — Я эгоистичная и алчная. Я хочу все. Если я что-то ухвачу, то обязательно вернусь, чтобы взять больше. Эйдан, почему мне мало чего-то простого и обычного? Зачем мне все эти дерзкие мечты?

— Ты слишком строго судишь себя, строже самого строгого судьи. Есть люди, которые желают простоты и спокойствия, но это не делает алчными и эгоистичными тех, кто хочет чего-то сложного и необычайного. Желания сами по себе, мечты сами по себе, и в смелых мечтах нет ничего зазорного.

Дарси изумленно уставилась на брата.

— Какая глубокая мысль. Я никогда не смотрела на это под таким углом.

— Подумай. — Эйдан провел пальцем по поверхности сапфира и сжал его в кулачке Дарси. — И не торопись со своим желанием.

— Я так и решила. — Дарси сунула камень в карман, подальше от искушения. — Кэррик, похоже, очень спешит, а мне спешить некуда.

Дарси расцеловала Эйдана в обе щеки.

— Ты мне очень помог, как вовремя я тебя встретила!


Летели дни, пробежала неделя, а Дарси даже нравилось, что ни она, ни Тревор не вспоминают о деловом аспекте своих отношений. Тревор — хитрый переговорщик, как и она, но кто-то непременно сломается первым. Лично она первой быть не собиралась.

Разговор с Эйданом успокоил ее, тревожное нетерпение словно испарилось. Она много работала и с интересом наблюдала, как постепенно поднимается здание театра. Раньше она бы и не поверила, что сможет так увлечься. Изменения происходили прямо перед ее окном. На ее глазах из мечты рождалось нечто материальное, значившее гораздо больше, чем здание из камня и дерева.

Она искренне хотела, чтобы мечта Тревора превратилась в реальность. Наверное, если любишь по-настоящему, то отчаянно желаешь осуществления мечты возлюбленного.

Крыша была почти закончена, и Дарси жалела, что больше не может увидеть Тревора из своего окна. Не меньше половины рабочего времени он проводил внутри здания, а поскольку грохот стоял такой же, как и в начале строительства, она редко открывала окна, так что и шанс услышать его голос был ничтожно мал.

С наступлением лета пляжи, как и паб, привлекали все больше приезжих. Дарси некогда было передохнуть, и впервые она начала сознавать, как театр, уже ставший главной темой разговоров не только для местных, но и для отдыхающих, изменит ее жизнь, жизнь ее семьи и всего Ардмора.

Если сейчас в разгар дневной смены в гудящем голосами зале нет ни одного свободного стола, ни одного табурета у барной стойки, что же будет здесь следующим летом? И интересно, где через год будет она сама?

Поскольку ни ей, ни Тревору не улыбалось каждый день просыпаться под грохот стройки, почти все ночи Дарси проводила у него в коттедже. Если Тревор оставлял ей машину, она не отказывалась, но ей нравилось, когда не было дождя или сильного ветра, идти пешком. Ей нравилась полночная тишина, в которую так естественно вплетался тихий плеск морских волн, соленый вечерний бриз и мерцание усыпанного звездами неба. А больше всего ей нравилось полнолуние, когда прибрежные утесы отбрасывали длинные таинственные тени.

Интересно, цеплялась бы она так отчаянно за всю эту красоту, если бы не понимала, что не останется здесь навсегда?

Проходя мимо Тауэр-хилл, Дарси всегда останавливалась. Если сильный ветер гнал облака, казалось, что башня покачивается над неподвижными могильными камнями и словно тянется к древнему собору.

Цветы на могиле Джонни Маги не увядали, однако Кэррик, если и бывал там, ей на глаза больше не показывался.

Постояв немного, Дарси шла дальше. Дорога впереди сужалась, позади постепенно исчезали редкие огни Ардмора. Здесь острее чувствовались запахи трав и кустарников, а вскоре B зыбкой темноте появлялись освещенные окна домика на волшебном холме.

Тревор ждал ее, и в этот момент она испытывала ни с чем не сравнимый восторг и еле сдерживалась, чтобы не броситься бегом к калитке.

В этот раз, как только она вошла, он крикнул ей:

— Я на кухне!

Какая милая семейная сценка, подумала Дарси. Жена возвращается с работы, муж ждет ее на кухне. Пожалуй, лучше не думать сейчас о том, что это игра для них обоих и недолго им осталось в нее играть.

Тревор стоял у плиты — еще одна причина для умиления. Надо же, парень умеет готовить, что и продемонстрировал еще в первый их совместный завтрак. Правда, это не вошло у него в привычку.