В доме стояла тишина. Руся неслышно прокралась в свою комнату, бросила на кровать сумку. К сумке тут же кинулась Рыська, подцепила мягкой лапкой ремень, дернула, отпрыгнула, выгнув спинку.

– Эй, ты тут без меня скучала? – Девушка взяла котенка на руки, но Рыська не хотела сидеть спокойно, ей хотелось носиться, переворачивая все вверх дном. Она выскользнула из объятий хозяйки, оставив на ее черном свитере несколько ярких белых волосков.

– Ладно, поняла. – Маруся подобрала с пола разноцветный мячик и кинула его котенку. – Давай играть!

Рыська кинулась в погоню за игрушкой.

Минут двадцать повозившись с котенком, девушка наконец переоделась в домашнее и вышла из комнаты. Тихо притворив за собой дверь, она на цыпочках дошла до апартаментов Андрея и приложила ухо к двери. В комнате еле слышно играла музыка.

– Значит, сегодня он дома, – сказала себе Руся и так же тихо, стараясь не обнаружить свое присутствие, отошла.

Предстояло еще пожелать спокойной ночи маме и Борису, а заодно и сообщить им, что она жива-здорова и все у нее хорошо.

«Хотя, судя по всему, их это не очень-то волнует», – подумала Маруся.


Вопреки ее ожиданиям, отчима в комнате не оказалось. Мама сидела одна. На коленях у нее лежало вязание – очередная вещица для малыша, – но мама не вязала. Она задумчиво смотрела в окно и вначале не обратила на вошедшую дочь внимания. Лишь когда Маруся ее окликнула, она повернула голову и улыбнулась.

– О чем ты думаешь? – девушка устало опустилась рядом с мамой на кровать. – А где Борис?

– У него сегодня важный ужин с партнерами, – отозвалась она. – А думаю я о тебе.

– И что ты обо мне думаешь? – поинтересовалась Руся.

– В последнее время мы с тобой мало общаемся, – мама вздохнула. – Знаешь, мне тебя очень не хватает.

– Мне тебя тоже, – Маруся потерлась носом об ее плечо. – Я думала, у тебя теперь есть муж, и я уже не так нужна тебе, как прежде.

– Глупая! – Мама погладила ее по голове. – Ты же мой ребенок, ты мне всегда будешь нужна. Независимо от наличия Бориса. Даже когда родится малыш.

– Правда? – Девушка улыбнулась.

– Конечно, правда!

От этих слов Русе сделалось тепло и спокойно. На самом деле, вот дурища, придумала себе невесть что – будто ее мама может о ней забыть!

– Ты стала совсем взрослая… – Мама вздохнула. – У тебя своя жизнь, новые друзья… Скоро ты в институт поступишь и вообще обо мне забудешь. – Она словно вторила мыслям девушки.

– Ни за что! – Маруся подняла голову и заглянула маме в глаза. – Я теперь буду каждый день к тебе приходить и рассказывать, что у меня происходит. Хочешь?

– Хочу! – обрадовалась мама. – Можешь начать прямо сейчас.

И Руся рассказала ей о лицее, о первых месяцах там, о Коле, о Марии Матвеевне, об Андрее…

Честно говоря, о нем она говорить боялась. Мало ли что мама думает о сыне своего мужа, вдруг она не одобрит их дружбу, хотя дружбой это можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Но Маруся ошиблась в своих предположениях.

– Хорошо, что вы сумели найти общий язык, – сказала родительница. – У меня вот пока что не получается. Он относится ко мне, как к врагу, хотя я всеми силами стараюсь с ним подружиться. Наверно, он считает, что его отец предал память его матери, женившись на мне.

– Не думаю. – Руся поудобнее вытянулась на маминой кровати. Наверное, зря она не рассказала об их с Андреем поцелуе – мама могла бы ей что-нибудь посоветовать. Но теперь поезд ушел, разговор перетек на тему отцов и детей, и возвращаться к предыдущей теме ей не хотелось. – Вряд ли он имеет что-то против тебя. Просто он не хочет, чтобы Борис был счастлив, считает, что он этого не заслужил. – Она впервые задумалась о мотивах поведения Андрея и внезапно поняла, что права. – Он ненавидит отца! И любит одновременно. Так бывает. У Шекспира, например, это частая тема.

Мама кивнула.

– Борис несправедлив с ним, я ему неоднократно об этом говорила, но он не желает меня слушать. – Она вновь тяжело вздохнула. – Будто тоже неосознанно мстит сыну за то, что тот похож на свою мать, с которой Боря не был счастлив. Ей-богу, иногда мне кажется, что он – такой же мальчишка, как и Андрей. Верно говорят, будто в каждом взрослом мужчине сидит маленький мальчик.

Девушка улыбнулась:

– Мам, попробуй еще раз поговорить с Борисом. Может, он пересмотрит свое отношение к Андрею? Хоть немного!

– Попробую, конечно, – кивнула та. – Но вряд ли получится. Им нужно время. По-хорошему, разъехаться бы им, пожить отдельно друг от друга, тогда эти страсти, может быть, и улягутся.

Руся задумалась. Если мама права, то ситуация выглядит безвыходной. Куда же деваться Андрею? Переселиться к Марии Матвеевне? Но ведь это совсем рядом с его домом, то есть с домом Бориса…

– Не переживай, – мама накрыла ее ладонь своей. – Все устаканится. – Она внимательно посмотрела на дочь. – Он тебе очень нравится, да?

Руся кивнула. Мама тоже кивнула – как бы в ответ своим мыслям.

Так они и сидели – молча глядя в окно и думая каждая о своем. Только Марусе казалось, что их с мамой мысли схожи, словно две капли воды.

20

Вопреки Марусиным ожиданиям, их отношения с Колей не стали прохладнее. Они по-прежнему проводили вместе много времени, болтали, гуляли, делали уроки. Только теперь между ними были расставлены все точки – они друзья, и не больше. Честно говоря, девушка обрадовалась такому повороту событий. Ей было бы больно потерять Репья, ведь о таком надежном друге она всегда мечтала.

Именно с ним, взяв у мамы ключи, она наконец-то съездила в их старую квартиру, о чем давно мечтала. Визит этот получился странным, даже немного грустным.

В прежней Марусиной комнате все оставалось на своих местах – переезжая, они не стали забирать мебель и многие вещи, взяли только самое необходимое. Девушка несколько раз прошлась от двери к окну, несколько раз переставила какие-то вещи на полках, смахнула пыль. В какой-то момент она почувствовала себя здесь гостьей, словно старая ее жизнь подошла к концу, а новая… Так и не смогла начаться?

Руся будто зависла в безвременье, в ожидании чего-то неизвестного, волнующего, но – хорошего.

Все то время, что они с Колей провели в квартире, Репей молчал, да и девушка не стремилась болтать. Казалось, Коля понимает ее без слов, и она была благодарна ему за это. Молчали они и по дороге домой. Лишь у ворот особняка Бориса Репей легко коснулся губами ее щеки и шепнул:

– У тебя все будет хорошо, вот увидишь!


В конце февраля в воздухе ощутимо запахло весной. Несмотря на то, что повсюду лежал глубокий снег, было ясно: уже совсем скоро солнце его победит, растопит. Но Руся приходу весны не радовалась.

Первые дни, даже недели после того происшествия на репетиции она ждала, что Андрей подойдет к ней и попробует объясниться, но этого все не происходило. В конце концов, она устала ждать какого-то развития событий и плюнула, волевым усилием заставив себя считать, что этого поцелуя и вовсе не было.

Все шло своим чередом: учеба, занятия с Марией Матвеевной, подготовка к поступлению в институт. Руся по-прежнему на переменах болтала со Светой, а вечера проводила с Колей или с мамой, в своей беседке. Маме тут нравилось, а Маруся, приходя сюда, невольно каждый раз вспоминала ту ночь, когда здесь спал Андрей, и невольно искала его глазами.

Он, кажется, окончательно перебрался к Марии Матвеевне, но и приходя к ней, девушка его не видела. В лицее он не появлялся, как и дома. Пожилая женщина на все вопросы Маруси лишь загадочно улыбалась.

Натали демонстративно целовалась со своим новым парнем – тем самым блондином, с которым Руся и Репей видели ее в торговом центре. Их мог видеть весь лицей. Маруся проходила мимо этой парочки как можно быстрее, стараясь лишний раз не смотреть на них. Расставание Егоровой и Андрея не принесло ей счастья.

К началу марта ее настроение прочно закрепилось на нулевой отметке. Даже общество солнечного и надежного Репейникова уже не помогало.

Мама, видя свою постоянно хмурую дочь, напоминала ей о необходимости пить витамины – она считала, что всему виною их нехватка в организме, и стоит Русе закинуть в себя пару витаминок, как все тут же наладится. Девушка безропотно глотала громадные, встающие поперек горла капсулы, при маме растягивала губы в улыбке. Но в глубине ее глаз таилась печаль.

Дни тянулись один за другим, как вагоны медленно идущего поезда. И вот уже на горизонте замаячил день рождения Маруси. Двадцатое марта. Праздник, который они всегда отмечали вдвоем с мамой.

Всегда, но не в этот раз. Незадолго до часа «икс» маму положили в больницу.

До родов оставалось всего ничего, и ее врач решил подстраховаться.

Девушка осталась одна в огромном доме. Борис все свободное время проводил у жены. Руся бродила по особняку, как призрак, ее не развлекало даже общество Натальи, которая из кожи вон лезла, стараясь чем-нибудь порадовать девушку.

В день ее рождения ярко светило солнце. Это был выходной день, поэтому Маруся позволила себе как следует выспаться.

Этот день с самого детства был для нее особым. Каждый год Руся проводила его неизменно весело, в кругу их маленькой семьи: они с мамой вместе готовили что-нибудь вкусное, накрывали на стол, играли в игры, пели песни, смеялись… Или ходили куда-нибудь, в театр, например.

Сегодняшний день рождения обещал оказаться совсем другим.

Открыв глаза, девушка минут пять бессмысленно пялилась в потолок, затем поднялась с кровати и уныло побрела в ванную комнату.

На завтрак Наталья испекла пышные ароматные сырники. Руся съела пять штук – два со сметаной и три с клубничным вареньем, похлопала себя по животу, который стал похож на барабан, демонстрируя домработнице, что она наелась досыта.

В полдень ей позвонила мама, поздравила, но, как показалось Русе, как-то скомканно, словно она куда-то торопилась. Сказала, что сегодня приезжать к ней не надо – мол, не волнуйся, отмечай праздник с друзьями, навестишь завтра.