Гвен улыбнулась.

– Это точно. Ужасно – это когда у тебя в организме катастрофически не хватает никотина, а после недельной поездки с высокопоставленными гражданами ты проваливаешься в пещеру и падаешь прямо на чье-то тело.

– А потом переносишься на несколько столетий назад, не имея ни малейшего понятия, что происходит, – согласилась Хло. – И вдобавок ко всему ты ведь была голая, да?

Гвен коротко кивнула. Габби моргнула.

– Я дал тебе плед, – с негодованием возразил Драстен. – Я не мог забросить тебя в прошлое голой и беспомощной, как маленький ребенок, Гвен.

Гвен посмотрела на мужа нежным взглядом.

– Я знаю, – проговорила она.

Тот, которого звали Дэгьюс, нетерпеливо вскинул голову.

– И ты была ни там, ни здесь. С кем это вы говорите, кого мы не видим?

«Забросить в прошлое? Голой? Что это значит?» Пресвятая Дева! Неужели эти люди так же, как сын-полукровка Адама, перемещаются во времени? Ее жизнь, ее маленький уголок на стыке трех штатов казались Габби все более спокойными с каждым новым днем.

– Скажи им, Габриель, – нетерпеливо поторопил Адам.

Моргнув, Габби кивнула.

– Со мной тут одно из... Существ...


– Туата-Де, – раздраженно поправил Адам. – Ты говоришь обо мне как о каком-то монстре.

– Один из Туата-Де, – поправилась она с кривой улыбкой. – Он сказал, что я говорю о нем как о каком-то монстре, но, поверьте, никто бы не спутал Адама Блэка с мон...

– Адам Блэк, Туата-Де Данаанский?! – вскрикнул Дэгьюс, и его золотые зрачки расширились.

– Вы его знаете?! – воскликнула Габби. Адаму же она обиженно сказала: – Ты не говорил мне, что они тебя знают.

– Я не был уверен, что Дэгьюс сохранил обо мне какие-то воспоминания, ka-lyrra. В то время он был при смерти, а я не знал, разрешит ли Эобил ему все вспомнить, – мягко ответил он.

– Вы о том Туата-Де Данаанском, который спас жизнь моему мужу? – изумилась Хло. – Он с вами?

Что ж, это окончательно сбило Габби с толку. Адам спас жизнь Дэгьюсу? Когда? Как? Зачем? Чем он занимался – появлялся то тут, то там и спасал людям жизнь? Разве Существо стало бы это делать? Ни одно из тех, о ком она когда-либо слышала, не пошло бы на это. Существа не стали бы помогать смертным.

«Ради всего святого, – думала Габби, удивленно глядя на Адама, – что я вообще о нем знаю?» Чертовы «Книги» О'Каллагенов! Хоть что-то, кроме его невероятной сексуальности, в них описывалось правильно?

Адам слабо улыбнулся и, деликатно придержав пальцем ее подбородок, не дал ей раскрыть рот. На миг он остановил взгляд на ее устах и мягко провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе. Когда он надавил чуть сильнее, Габби с изумлением обнаружила, что кончик ее языка высунулся, чтобы лизнуть его. Она не собиралась этого делать; просто не смогла удержаться.

На его лице застыло желание, а из горла вырвался рычащий звук. Раздув ноздри, он сделал несколько медленных вдохов и тихо спросил:

– Что, не читала об этом в своих глупых книжках, Габриель? Это не совпадает с твоими предубеждениями? Представь себе.

– Почему ты мне об этом не сказал?

– А ты бы мне поверила? – медленно проговорил он.

Габби пожала плечами.

– Вот я и не сказал. – Адам отпустил руку, которой касался ее лица.

– Вы видели? – услышала она голос Гвен, доносившийся как будто откуда-то издалека. – Она снова исчезла! Как же это интересно! А теперь опять появилась.

Габби продолжала смотреть на Адама, и тут Хло взяла ее за руку и потянула в замок.

– Проходите, проходите вдвоем. Вы хотите есть? А пить? Что мы можем сделать для вас? Давайте ваши сумки. Кстати, – она заколебалась, – возможно, сейчас не лучшее время для таких вопросов, но сколько лет Адаму Блэку? Видите ли, я хотела кое-что узнать о железном веке. Вообще-то, – призналась она, – у меня много вопросов, касающихся...

– А он может есть и пить? – вмешалась Гвен с восхищенным выражением лица. – Я хочу сказать, он вообще здесь?

И... где именно? Он что, в другом измерении или что-то в этом роде? Может быть, в параллельном нашему?

Дэгьюс и Драстен обменялись хмурыми взглядами и покачали головами.

Затем Драстен сделал шаг вперед и обнял жену за плечи. Посмотрев на Гвен взглядом человека, смирившегося с обстоятельствами, он сказал:

– Почему бы нам не поинтересоваться у девушки, хочет ли она есть, и не оставить вопросы о физике и истории на потом? – Повернувшись в сторону Габби, он наклонил голо ву и официальным тоном произнес: – Милости просим в дом Келтаров, Туата-Де. Старым добрым друзьям здесь всегда рады.

Адам, прищурившись, смотрел на Габриель, и, хоть ему и было приятно торжественное приглашение Драстена и он радовался, что Дэгьюс его вспомнил и что его ka-lyrra наконец-то начинала видеть его таким, какой он есть, все это не очень его успокаивало.

Он не ожидал от себя такой реакции на то, что увидит Габриель в обществе этих близнецов.

Ему это не нравилось. Совсем не нравилось. В помещении витало слишком много тестостерона. А весь его тестостерон – огромное количество – был невидим.

То, что Драстен и Дэгьюс были женаты, абсолютно ничего не меняло. Почему Габриель им так улыбается? Разве она не понимает, что это всего лишь мужчины, а такая девушка, как она, не должна доверять мужчинам, в каком бы счастливом браке они ни состояли? И, Боже правый, Адам не мог даже заявить свои права на эту девушку. Даже то, что он прикасался к ней самым интимным образом, ничего не меняло, потому что каждый раз, как он это делал, Габби становилась невидимой для остальных.

Никогда еще он не хотел так сильно стать видимым. Среди обычных мужчин Цинциннати это не имело особого смысла, но Келтары не были обычными мужчинами.

Адам раздраженно играл пустой рюмкой, перекатывая ее между ладонями и поглядывая на бутылку скотча в баре.

Окинув МакКелтаров мрачным взглядом – который они, конечно, не могли видеть, но ему все равно стало после этого чуточку легче, – он встал, снова наполнил рюмку и начал мерить шагами библиотеку. Это была просторная, оформленная в старом стиле комната с вишневыми книжными полками, расположенными друг под другом на панельных стенах, с удобными креслами и диванами, с камином из тускло-розового мрамора и высокими окнами. Адам обошел ее, отсутствующим взглядом осматривая книги и слушая, как Габби продолжает описывать всем их – нет, свою – версию происходящего. Он попытался настоять, чтобы она рассказала все так, как хочет он, но, похоже, она пришла в восхищение от появившейся возможности поведать МакКелтарам, Как перевернулась ее жизнь с тех пор, как в ней появился Адам Блэк.

Гвен и Хло сочувствующе кивали, и он ощущал, как женский дух наполняет комнату. Дух исходил от всех, черт возьми, кроме тех, кто был невидим!

К дьяволу все, он хотел есть. Но поел ли он? Нет. Габби ответила за них двоих: отказавшись от ужина, она согласилась слегка перекусить в библиотеке. Бутербродики, конфетки и орешки? От такой скудной диеты его смертное тело могло запросто испустить последний вздох.

А она еще не дошла до того места, когда появился Дэррок с Охотниками. Гвен и Хло, похоже, пришли в восторг от общения с Видящей Сидхов и задавали ей уйму бессмысленных вопросов о том, каково это – быть такой. Если так пойдет и дальше, пока Габби доберется до более важных вопросов – например что от них хочет Адам, – может пройти целая ночь. Если бы только он мог сам с ними поговорить! Он начал уже сомневаться, успеет ли она все рассказать к наступлению Люгнассада.

Габби начала рассказывать о своих дурацких «Книгах», и Хло, любитель антиквариата и ярый библиофил, пыталась договориться о том, чтобы приехать в Цинциннати и посмотреть на них. Книги! Весь Чар в опасности, судьба королевы под угрозой, за ними гонится Дэррок, который хочет их убить, Охотники идут по их следу, а женщины болтают о каких-то проклятых книгах!

Адам немного успокоился, когда услышал:

– Я с радостью покажу их тебе, Хло, но, честно говоря, думаю, мои предки исказили множество фактов.

«Чертовски много времени понадобилось ей на то, чтобы признать это», – подумал он, прищурившись и властно скользя по Габби взглядом. И желая, чтобы она тоже посмотрела на него. Чтобы он не так сильно чувствовал себя невидимым. Но она не глянула на него даже мельком – так она увлеклась, отвечая на всякие не относящиеся к делу вопросы. Адам уже собирался выйти в кухню, чтобы чем-то перекусить, как вдруг Дэгьюс задумчиво спросил:

– Так это из-за действия feth fiada мы не можем его видеть?

Адам повернул голову.

– Что ему об этом известно, ka-lyrra? – встревожено спросил он. Дэгьюс был еще одним человеком с непредсказуемыми свойствами, как и Видящие Сидхов; то, что он пережил за последний год, настолько его изменило, что никто не мог сказать наверняка, как проявятся его способности. По сути дела изменения произошли тогда, когда современный Дэгьюс встретился с Дэгьюсом из прошлого – и один из них должен был исчезнуть, но никто не исчез. Это была одна из причин, по которым Высший Совет так непреклонно выступал за уничтожение горца. Конечно, некоторые члены Совета, как, например, Дэррок, руководствовались и более подлыми мотивами.

– Адам хотел бы знать, что вам об этом известно, – обратилась к нему Габби.

Дэгьюс улыбнулся.

– Я знаю о ней больше, чем хотелось бы. Я сам давным-давно использовал эту силу, чтобы достать несколько редких томов. Мы называем ее «магией мантии», или «туманом друидов». Ее нелегко носить; это страшное заклятие. Существуют две его вариации. Вариант, которому были обучены МакКелтары, и магия, которой пользовались драгары, – гораздо более сильное, тройное заклятие на языке Туата-Де. Этот вариант я никогда не использовал.

– Драгары? – нахмурившись, переспросила Габби.

– Когда-то, – объяснила Хло, – Дэгьюсом овладели души тринадцати древних злобных друидов, которых Туата-Де бросили в темницу для бессмертных на четыре тысячи лет. Их называли драгарами.