Pol Neman - Серая мышь

Склонившись к самому уху Ады, я спросила:

— Всё понятно или мне тебе что-нибудь сломать, для лучшего понимания?

— Не…е…е…т — жалобно, захлёбываясь слезами потянула она — Я всё…поняла…а…а…

Ну ни фига себе, я так напугала её, что у неё, от страха, уже начиналась истерика.

— Вас это тоже касается — сказала я, отпуская Аду и спихивая её с парты

— Пошли вон отсюда… — грубо приказала я им.

Девчат, словно ветром сдуло из класса. Влад хоть и был всё ещё хмурый, но в его глазах плясали чёртики. То, что я сделала, красноречивее всех слов говорило ему, что он мне не безразличен. Рождённый словами Ады, хаос, потеряв свою основу, испарился как утренний туман. Я дала Владу защиту, ту самую, которой ему так не хватало. Теперь, кто бы и что не сказал, за глаза или в лицо, он не может отравить сердце Влада.

Я подошла к нему, сейчас, стоя на парте, я была даже чуть-чуть выше, но всё равно, не настолько, что бы ему приходилось сильно задирать голову. Склонившись, влекомая порывом души, я поцеловала его. Всё что ему перепадало раньше, было сравнимо с братско-сестринскими отношениями. Робкие поцелуи в щёчку, ещё более редкие и короткие поцелуи в губы. Это не награда для моего рыцаря, а так, жалкие крохи, которым он радуется за неимением большего. Этот поцелуй был другим, долгим, нежным и полным чувств. Он был удивительно похож и в тоже время, не похож на первый поцелуй с Владой. Было в нём нечто такое, что я не смогла уловить, а тем более понять и осознать, нравиться мне это или нет. В нем ещё не было вкуса любви, но уже присутствовало возбуждение. Я даже сама себе удивилась. Ведь я и раньше целовалась с парнем, и хотя мой опыт был не богат и этим парнем был Илья, подобных чувств он у меня не вызывал. А вот с Владом, вызвал. Я краем мысли отметила знакомое чувство нарастающего возбуждения и приятной тяги внизу живота.

Оторвавшись от его губ, я несколько секунд приходила в себя. Хорошо, что Влад обнял меня, и тем самым уберёг от падения.

— Спусти меня на землю — шутливо попросила я.

Его сильные руки взяли меня за талию, бережно подняли и опустили вниз.

— Если кто будет обижать, ты мне скажи, я с ним разберусь — серьёзно заявила я.

— Ну конечно — расплывшись в улыбке, пообещал он.

В школе есть вещь, которая распространяется быстрее звука, это слухи. Было даже интересно, с какой скоростью, произошедшее в классе станет известно всем. Вот когда закулисные подхихикивания и шуточки прекратились, и парни стали с неприкрытой завистью смотреть вслед Владу. Похвастаться тем, что девчонка, за него, готова убить, причём такая, которая реально убила человека, не мог ни кто. А на меня стали поглядывать со смесью восторга и ужаса. И количество того и другого варьировалось от степени чувства вины передо мной, у человека. Если в прошлом мне от него, или её, доставалось часто, то такие люди старались мне лишний раз на глаза не попадаться. Видимо слух так гипертрофировал сказанное мной, что все мои прежние обидчики приняли мою угрозу на свой счёт и ждали скорой и неминуемой расплаты.

Что на счёт меня и Влада…. Да, я сдала свой первый бастион. Это ещё не поражение и даже не переломный момент, так как целостность моей обороны не нарушена. Я просто подарила ему маленькую победу, потому что, она была ему нужнее, чем мне, этот оплот моей обороны. Можно бесконечно долго разоряться на тему того, как я ценю хорошее к себе отношение, но истину можно понять только тогда, когда решаешь, или принести жертву, что бы не потерять это отношение, или не подпустить к себе слишком близко. Если ты не готов жертвовать, значит, ты и не очень-то ценишь это самое, хорошее отношение.

Конечно, я понимала, что назад сданную позицию забрать будет невозможно. Влад вцепиться в эту пядь моей земли, с остервенением бультерьера. А, пусть небольшая, но победа, заставит его с новой силой ринуться в атаку. Так что, пожинать плоды своей жертвы, мне придется ещё очень долго. Буду ли я жалеть?

Скорее всего, нет. Вот если бы я ушла, позволила Аде сделать своё гнилое дело, вот об этом бы я потом жалела. Уж лучше мы расстанемся с Владом как-нибудь сами, когда поймём, что всё конечно хорошо, но раз нет взаимности, нет и смысла продолжать отношения. Но это уже будет наше решение и наш выбор, а не действие её ядовитого язычка.

А пока, пусть всё продолжается. Буду дарить Владу не частые, но приятные поцелуи, и возможно пойму, что в них такого особенного, что мне не удалось понять в первый раз.

Этот день не предвещал ничего плохого. И хотя с самого утра, у меня, немного побаливал живот, это был не повод отказаться от свидания с Владой. Такое иногда бывало перед месячными.

Мы встретились, долго целовались, а потом поехали на природу. Выпал первый снег, в городе он сразу превратился в бурую кашу, а нам хотелось по нему походить, поиграть в снежки. И где этим ещё заняться, как не на опушке леса. Один из районов нашего города, граничил с красивым лесопарком, туда мы и направились.

Мохнатые сосны, покрытые первым, белым налётом, выглядели угрюмо, но красиво. Тёмный лес приготовился к зиме, и хотя в нём ещё не было снега, от него уже веяло холодом и сыростью. Запах леса, ни с чем несравнимый, будоражил ноздри. В нем мешался запах палой хвои, влажной коры и мха. Канавы и ямки, наполненные водой, подёрнулись первым ледком. И в этом люду, в плену причудливых узоров, вмёрзли ещё не побуревшие листья и трава. Местные ребятишки бегали от одной лужи к другой, и с детским озорством ломали тонкое кружево льда.

Деревья и кусты уже давно облетели, оставив к зиме на своих ветках, только яркие ягоды. Шумливые стайки птиц, перескакивая с дерева на дерево, пировали щедро преподнесенными им дарами природы.

Мы уже наигрались в снежки и просто прогуливались вдоль леса, когда меня первый раз скрутило. Боль была такая, словно мне в кишки воткнули вилку и медленно её поворачивали.

— Что с тобой? — встревожившись, спросила Влада.

— Не знаю, что-то живот прихватило — еле выдавила я из себя — Наверно надо домой.

— Я тебя провожу — сказала Влада.

Обычно мы расставались в городе или возле её дома. Я всегда мотивировал это тем, что парень должен провожать девушку, а не наоборот. Так что Влада даже не знала, где я живу. Она несколько раз "закидывала удочку" на предмет зайти ко мне в гости, но я всегда отговаривался, что у меня строгие и консервативные родители. Она хоть и огорчилась, что не может взглянуть, как я живу, но смирилась с положением вещей. К ней в гости я тоже не сильно стремилась, а она особо не настаивала.

За то сейчас, ситуация катастрофически быстро выходила из-под контроля. Я надеялась только на одно, что пока мы доберёмся до центра, я смогу сама стоять на ногах, и отправлю Владу домой. Это будет сложно сделать, поскольку она не на шутку за меня тревожилась, но и раскрывать, где я живу, я тоже не могла.

Только не всё в жизни происходит так, как мы того хотим. Если бы знала, где упаду, соломки бы там подстелила. Мне вообще в этот день, не нужно было выходить из дома, но кто же знал.

Меня скручивало всё сильнее и сильнее, пока я не свернулась клубочком на сидении и не перестала ничего соображать от безумной боли. До меня даже не сразу донёсся голос Влады:

— Я уже вызвала скорую, потрепи, они сейчас приедут.

Слабым голосом я попыталась возразить:

— Зачем? Нет…этого не нужно. Сейчас всё пройдёт….

Но не проходило, а становилось только всё хуже и хуже.

— Не говори ерунды Сашка, ты себя со стороны не видишь — отмела мои возражения Влада.

В её голосе слышалась забота и страх за меня.

Автобус остановился и дюжие ребята, заботливо перенесли меня в скорую. Влада пристроилась в скорой рядом с носилками и взяла меня за руку.

— Езжай домой — попросила я.

— Даже не подумаю — уверенно ответила она — Пока не буду знать, что с тобой всё в порядке, я тебя не оставлю.

Вот она любовь и я понимаю Владу. Случись что с ней, я бы тоже её не бросила.

Хлопнули двери, взвыла сирена и скорая понеслась, неся меня к неизвестности. Я плохо помню дорогу, ещё хуже помню, как меня привезли в больницу. Смутные воспоминания остались и о том, как меня раздели, осматривали, и я оказалась в операционной. Единственное яркое воспоминание было только о том, как мне на лицо легла маска и я провалилась в небытие.

В себя я пришла, уже на больничной койке. Второй раз за полгода, это уже слишком. Ощущение было такое, словно меня долго и жестоко били. В ногах сидела Влада и смотрела на меня так, что мне захотелось взвыть от тоски и боли. Я видела по её глазам, что ей ВСЁ ИЗВСЕТНО.

Сколько не готовь себя к тому, что рано или поздно тебя разоблачат, всё равно готова к этому не будешь. Всегда живёт надежда, что этого не произойдёт. Ещё день, ещё час, ещё встреча. Хоть миг, да постоять на краю…. но….почва уходит из-под ног и вот ты уже падаешь в бездну. И нет опоры, некому тебе помочь, потому что ты сама виновата в том, что случилось. Ты заложила в основу самых серьёзных отношений, ложь. И вот, то здание, которое ты построила, рушиться. Нет веры ничему, ни твоим словам, ни твоим чувствам. Все твои оправдания звучат жалко и бессмысленно. Как можно убедить, что ты её любишь, если ты лгала ей всё это время. Весь тот счастливый мир, который у неё был, разлетелся на мелкие осколки и ни собрать их, ни склеить. Ни одно самое благое намеренье, не в силах оправдать меня. Здесь нет места логике, бесполезно приводить доводы и строить сложные умозаключения. Остаётся только падать в бездонную тьму отчаянья и одиночества.

— Почему? — спросила она, и я увидела, как по её щекам текут слёзы.

— Потому что я люблю тебя — собрав последние силы, сказала я, и по моим щекам, тоже побежали слёзы.