Первым признаком того, что кто-то все-таки смог, стало приглушенное рыдание, которое донеслось до меня, когда я мыла руки. Все массивные двери в дубовые кабинки были приоткрыты, но в самой дальней явно кто-то сидел.

— Эй! — крикнула я. — С вами все нормально?

Из-за двери выглянула Кристи.

— А, это вы, — слабо произнесла она и снова разрыдалась.

Я огляделась в поисках подмоги, но никого не нашла. Что мне делать? Оставить ее одну? Неправильно оставлять отчаявшуюся модель на полу кошмарно расположенного дамского туалета, который, возможно, никто никогда не найдет. Что, если она лишится сил от горя? Она ведь может умереть от голода. Похоже, она уже умирает.

— Не плачьте, — беспомощно попросила я.

— Я не должна была соглашаться на эту работу. — Кристи высморкалась. — Я чувствую себя шлюхой. А я не шлюха, я модель и актриса, — подчеркнула она.

Хорошо, что она еще помнит, в чем разница.

— Вот и прекрасно, — подтвердила я. — Просто замечательно.

— Не очень, когда не можешь найти другую работу, кроме наживки, — горько сказала она и снова ударилась в слезы.

О чем она говорит? Я решила держать рот на замке, сочувственно смотреть и ждать, пока она созреет до рассказа.

— В общем, я выставила себя дурой за пять сотен баксов, — задыхаясь, призналась Кристи. — Бросилась на шею чудесному мужчине на глазах у его дочери — и все из-за того, что эта женщина уверена, будто он ей изменяет. Я чувствовала себя идиоткой. Я совсем не такая. Это унизительно, он так смотрел на меня. — Она вздрогнула.

— Вы говорите о Трее Гэндоне? — удивленно переспросила я.

В конце концов, именно о Трее Гэндоне она меня расспрашивала.

— Да, — всхлипнула Кристи. — Простите, что приставала к вам, но выяснить, не связан ли он с кем-то еще, входило в мой гонорар. Эта женщина просто психичка.

— Вы о Мелани Спирам? — быстро спросила я. Ерунда какая-то. Неужели Спирам настолько ревнива? Кристи помедлила. Сомнение затуманило ее влажные и пустые глаза.

— Нет, я не знаю, как ее зовут, — неубедительно произнесла она. Я не сомневалась, что это ложь. Я сама совсем не умею лгать и легко угадываю в других этот порок. Внезапно я захотела выяснить правду.

— Конечно, Спирам. Я все об этом знаю, — властно заявила я, а затем сочувственно добавила: — Боже, как жаль, что вам пришлось иметь с ней дело.

Последний маленький штрих сработал. Кристи снова зарыдала.

— Сначала она казалась такой милой, — бесхитростно сообщила она. — Объяснила, что Трей — муж ее сестры и нужны неоспоримые доказательства его неверности. Я сижу без денег, а работа казалась простой, но я не подозревала, как буду себя чувствовать, — жалко продолжала Кристи. — Дело не только в том, что он не захотел меня… все это…

Кристи согнулась, и ее вырвало в унитаз. Она начала мне нравиться. Конечно, она не та жестокая стерва, которую вынуждена играть. Ей в прямом смысле стало плохо от собственных действий. Мелани Спирам прекрасно выбрала наживку.

— Успокойтесь. — Я осторожно поглаживала ее по спине.

— Я хочу извиниться перед мистером Гэндоном, — тихо всхлипнула Кристи. — Плевала я на деньги. Она даже не поверила, что он мне отказал. Заявила, мол, я его выгораживаю, потому что сама на него запала.

С ума сойти, у Спирам действительно паранойя.

— Но он отказал мне. Он так… испугался. — Она сглотнула. — Как вы думаете, я должна ему все объяснить? Чтобы он знал, что я совсем не такая?

Растерянная и беспомощная, она взирала на меня, ожидая совета, и это немного пугало. Должна ли она рассказать Трею Гэндону? Учитывая его отношения с Мелани Спирам, трудно предвидеть его реакцию, но он мне нравился, и я считала, что будет честно, если он узнает характер женщины, в которую влюблен. На самом деле, мне было жаль всех участников этой истории. Даже Спирам, которая действовала так опрометчиво и неразумно, заслуживала сочувствия. Она много лет была замужем за повесой, который, как все считали, подменял любовь властью, и вот что из этого вышло. Она разучилась доверять. Но все же, учитывая ее политические стремления, подобное безрассудство изумляло. Кристи хлюпала носом.

— Вам стоит с ним поговорить, — выпалила я. — Если можете исправить впечатление о себе, сделайте это. Возможно, вам полегчает.

— Правда? Вы так считаете? — горячо воскликнула она.

Через десять минут я нашла сонную Мону со стаканом воды.

— Пошли, посмотришь, я все потом объясню. — Я потащила ее за толстую колонну.

Мы смотрели, как на противоположной стороне комнаты мистер Гэндон и Джейн разговаривают с другой парой. Когда они закончили и повернулись к нам, Кристи устремилась к ним. Джейн взяла отца за руку, словно пытаясь защитить. Кристи подняла руку, чтобы успокоить их.

Мы ничего не слышали, зато видели, как на лицах мистера Гэндона и Джейн опасение постепенно превращается в недоверие, а недоверие — в ужас. Мистер Гэндон утешающе обнял Кристи за плечи и быстро осмотрел комнату. Интересно, он поверил Кристи или принял ее за сумасшедшую? Я проследила за его взглядом и увидела Мелани Спирам, беседующую с фотографом и репортером светской хроники. В тот же миг она посмотрела на него и резко оборвала разговор. Журналист и фотограф обернулись, высматривая, что ее отвлекло.

— Что происходит? — спросила Мона.

Она явно проснулась.

— Спирам наняла девушку в красном платье соблазнить мистера Гэндона, чтобы доказать его неверность, — шепнула я.

— Что? — недоверчиво переспросила Мона.

Согласна, звучит престранно. Но и новость об их романе поначалу казалась неправдоподобной.

— А теперь эта девушка обо всем рассказывает мистеру Гэндону. Кстати, ее зовут Кристи. Она очень милая. Не слишком умная, но хорошая и ужасно переживает.

Мона таращилась на меня.

— Ты все придумала, да?

— Нет, честное слово. Она исповедалась мне в женском туалете. О боже, что делает Спирам?

Спирам шагала туда, где все еще стояли Гэндоны и Кристи. Фотограф следовал за ней, несомненно, он почуял, что запахло жареным. Даже отсюда было видно, как исказилось приятное лицо Спирам.

— Ее норов всем известен, — тихо сказала Мона.

Ну да, как и то, что она невероятно умна и политик до мозга костей. Конечно, она не устроит сцену, которая выставит напоказ их роман. Здесь кишмя кишат журналисты, причем двое из них истекают слюной у нее на хвосте.

— Я знала, что ты такой же, как Джефф! — завизжала Спирам достаточно громко, чтобы мы ее услышали.

А может, и устроит.

Перед нами разразилась буря, от которой нельзя было отвести глаз, несмотря на то, что время от времени хотелось. Я могла только смотреть, вздрагивать и поражаться тому, как кто-то, так долго прокладывавший себе дорогу наверх, в один миг теряет все из-за любовной горячки. Мелани Спирам никогда не переживала из-за интрижек мужа, о которых все шептались, карьера была для нее важнее. Почему же она так опрометчиво повела себя из-за воображаемой интрижки любовника?

— Так вот кто тебе нужен! Эта сопливая шлюха! Ты говорил, что любишь меня! — орала она, пока фотографы быстро снимали эту некрасивую сцену.

Трей Гэндон изо всех сил пытался успокоить ее и взять ситуацию под контроль, но Спирам уже вылетела в другую реальность. Унять ее было невозможно. Мы с Моной невольно подобрались ближе.

— Я же говорила, что он мне отказал, — запротестовала Кристи.

Спирам глянула на нее и снова набросилась на Гэндона.

— Сколько их тут еще? — выплюнула она.

— Мелани, успокойся, — убедительно произнес Гэндон.

— Это ты, блин, успокойся! — заорала она и влепила ему пощечину.

Что-то подсказало мне, что этот избитый жест ей не в новинку. Все смотрели, как она шествует прочь, вспышки фотокамер освещали расстроенные лица трех ее сотрудников.

Трея Гэндона тут же обступили.

— У вас был роман с сенатором Спирам?

— Как долго продолжался этот роман?

— Кто эта девушка?

— Как, по-вашему, это повлияет на президентскую кампанию?

— Вы надеетесь стать первым джентльменом?

Шикарная вечеринка обернулась против своего творца. Журналисты и любопытные гости толпились, алкая крови. Я увидела, как Гэндон поднимает руку, стараясь сохранить самообладание, неважно, позволят ему это сделать или нет.

— Спасибо всем, что пришли. Говорить больше не о чем. Полагаю, сенатор Спирам не слишком хорошо себя чувствует. Я искренне надеюсь, что она не отравилась. Спокойной ночи.

Он повел Джейн и Кристи к служебному помещению, не обращая внимания на вопросы, которые по-прежнему выкрикивали из толпы. Мы проводили их взглядом и еще с полминуты после того, как они исчезли за дверью, стояли молча.

Неужели мне не привиделось? Не может быть. Я повернулась к Моне, так и не закрывшей рот.

— Ничего себе, — выдохнула я.

— Надо выпить, — решительно сказала Мона.

Да уж, после такого любой захочет чего-нибудь покрепче. Мы пропустили по стаканчику, заверили друг друга, что нам не показалось, и вернулись в отель.

— Может, проверим, не спит ли Р.Г.? — спросила я.

Мона засомневалась.

— Давай лучше напишем ему, — предложила она.

Я отправила сообщение, в котором говорилось, что у нас есть интересные новости, но они могут подождать и до завтра. Он ответил, что еще не спит, читает и хочет узнать, что стряслось. Мы с Моной отправились к нему в номер. Первый раз в жизни я сплетничала с Р.Г.

— Быть не может, — произнес Р.Г., когда мы закончили рассказ. — Она действительно так забылась?

Мы подтвердили, что да.

— Бедная Мелани. Мы никогда не ладили, но, похоже, ее ждут тяжелые времена. Она, наверное, унижена. — Он печально покачал головой.