Несколько секунд я пыталась осмыслить мамины слова. За годы жизни с ней я кое-что узнала о британском сленге и поэтому определила, что «попойка на пивоварне» означает распитие пива в баре или каком-то другом месте, где его варят и подают на стол. Она хотела сказать, что папа иногда слишком занят, чтобы организовать даже самые простые и очевидные вещи. Интересно. Иногда беседы с мамой напоминали занятия по лингвистике.

— Да, кстати, мам! — заорала я, радуясь, что могу отвлечь ее потрясающими новостями.

— Что, милая? — спросила она, слегка встревоженная моим криком.

— Помнишь свой сон, где я поранилась канцелярской скрепкой?

— Тебя раздавило, а скрепка была гигантской, — поправила она.

Я торжествующе поведала ей о своем приключении со скрепкой, утаив опасные подробности того, где я была и с кем только что переспала.

— Ты записалась к врачу, чтобы сделать укол от столбняка? — спросила она.

Что?

Вы уже в курсе моего отношения к фильмам ужасов и тошноты от всего, связанного с запястьями, шеей и лодыжками, и наверняка догадываетесь, что я не люблю уколы. Я чуть не падаю в обморок, даже когда мне всего лишь прокалывают палец для анализа крови. Даже дети ведут себя храбрее в кабинете врача, и мне ничуть не стыдно поедать после укола предназначенные для них леденцы, когда я с трагическим видом бреду по приемной, горестно взирая по сторонам.

Невыносима даже мысль об уколе, если только без него я не умру от ужасной болезни. Поэтому я никогда не ездила за границу — вряд ли я выдержала бы все эти прививки.

— Вообще-то я уверена, что предыдущая прививка еще действует, — отнюдь не уверенно произнесла я.

— Если ты не уверена, лучше сходи, — приказала мама.

Конечно, мне не нужен укол. Теперь история со скрепкой вогнала меня в тоску. Я повесила трубку и изучила ранку. Мне кажется или кожа по краям слегка позеленела? Боже правый, я почти чувствовала, как по ноге расползается гангрена.

Медсестра в приемной врача сказала, что новая прививка понадобится не раньше, чем через два года, но почему тогда у меня немеет нога?

Медсестра заверила меня, что все хорошо. Я повесила трубку, чувствуя себя как угодно, но только не хорошо. Если это не столбняк, какую ужасную болезнь я подцепила? Я наложила на ступню толстый слой антибактериального крема, замотала ее бинтом и провела остаток утра на костылях, готовясь к жизни без левой ноги, на случай, если обработала ее слишком поздно. Я стану отважной противоположностью персонажу оскароносного Дэниэла Дэй-Льюиса[35] — он мог двигать только левой ступней, а у меня действовало все, кроме одной конечности. Немного потренироваться, и я буду готова к своей роли.

Позже, на работе, я рассеянно почесывала натертые костылями подмышки и просматривала в Интернете «Горячую линию» и «Заметку». Нажав ссылку, ведущую на статью в «Вашингтон Пост», я вспомнила журналиста, на которого упала во время слушания. Зажила ли его царапина? Не попала ли в нее инфекция? Не останется ли шрам? Я читала и думала о нем.

Ознакомившись с последним кофепитием в Нью-Хэмпшире, где были Брэмен, Спирам, Рексфорд, Конрад, Кэндл и Уай (список претендентов от партии напоминал название юридической фирмы, в которой слишком много партнеров), я улучила минутку и помолилась, чтобы один из них смог вовремя собраться с духом и выиграть. Господь знает, как нам необходима смена курса.

Хотя страна, казалось, мечтала вышвырнуть Пайла из кабинета, правящая партия надеялась избежать подобной участи и яростно искала способ представить себя в более выгодном свете, пока президентская кампания набирала обороты. Непопулярность режима Пайла ограничивала их выбор, у них было заявлено лишь три кандидата. На данный момент атаку возглавлял Уилл Франд, второй сенатор из Нью-Джерси (первым был Брэмен — нынешний лидер большинства в Сенате) и надежный партнер администрации. Франд, похоже, понимал, что ему предстоит разорвать связь с властями, чтобы завоевать поддержку Америки.

Перед Кеном Пайлом, губернатором Небраски и младшим братом президента, стояла еще более сложная задача. Несмотря на непопулярную фамилию, он, похоже, был одержим тем, что твердо почитал своим долгом, и не гнушался никакими средствами. Часто казалось, что демократия лишь мешает клану Пайлов. Им куда больше подходила аристократическая форма правления, и за время своего подозрительно долгого нахождения у власти они сделали все, чтобы подтолкнуть страну в эту сторону.

Из трех кандидатов только губернатор Джорджии Кейн Брэнси не был связан с администрацией. Он много раз сражался с кабинетом Пайла и теперь пожинал богатые плоды. Но если власть достанется ему, изменит ли он курс?

Составив сводку кампании, я обнаружила, что сильно прикусила губу. Как много опасностей таят в себе грядущие выборы; хотя до них еще слишком далеко, чтобы оправдать мою нервозность и повышенное давление. Я быстро просмотрела раздел шуток «Горячей линии», чтобы успокоиться и больше не терзаться.

Вскоре пришло письмо от Аарона, и мое настроение скакнуло вверх.


Кому: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

От: Аарон Драйвер [aedriver@bramen.senate.gov]

Тема: Re: Самое прекрасное свидание на свете


Тема вчерашнего письма не была преувеличением. Ты изумительная. Раз уж я все равно сегодня думаю о тебе, подбрось мне тему для размышлений: что означает «Р» в твоем адресе?


P.S. Я выпил четыре таблетки аспирина, и все равно меня будто переехала цистерна спиртного.


Я мысленно поздравила себя с тем, что не переспала с мужчиной, который избегает тебя в первые дни после секса. Аарон был внимательным. Я пообещала себе, что Стив Мартин по достоинству оценит всю глубину чувствительности Аарона и построит свою проповедь так, чтобы должным образом отметить эту важную черту его характера. Думаю, она будет одним из краеугольных камней нашего брака. Мой ответ:


Кому: Аарон Драйвер [aedriver@bramen.senate.gov]

От: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

Тема: Re: Самое прекрасное свидание на свете


Самое лучше в похмелье — это опохмел. Я уже выпила два сауэра[36] с виски, и жизнь стала веселее. Спасибо за чудесную ночь. Да, «Р» значит «Рили», это мое второе имя. А что значит «Е» в твоем?


Я осталась довольна письмом. Дружеское, но короткое, говорящее о том, что у меня есть собственная жизнь, я не собираюсь становиться его новой надоедливой подружкой. И я умолчала о том, что «Рили» — это имя, которое я выбрала для своей первой дочери (нашей дочери), — тонкий дипломатический ход. Чтобы не показаться слишком сдержанной, я закончила письмо вопросом, поощряя дальнейшую переписку.

Наверное, я могла бы вести курс внимательного чтения и литературного анализа электронных писем. Я провела остаток утра, разгребая горы работы, а к обеду передо мной красовался ответ:


Кому: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

От: Аарон Драйвер [aedriver@bramen.senate.gov]

Тема: Прелестной леди Рили


Я обожаю имя «Рили». «Е» значит Ем-и-нем, это моя рэперская кличка. Я очень популярен во Франции.


За день мы еще несколько раз обменялись посланиями, и я настолько уверилась в нашей вечерней встрече, что не пошла на новый фильм Уилла Смита, а это для меня настоящий подвиг. Но любовь стоит жертв. Я сказала Лизе, что пойду с ней завтра на дневной сеанс, если мы с Аароном не проспим.

Поэтому представьте мое удивление, когда в семь пятнадцать (я как раз заканчивала готовить для Р.Г. кое-какие темы на мероприятия по здравоохранению), пришло вот что:


Кому: Саманта Джойс [srjoyce@gary.senate.gov]

От: Аарон Драйвер [aedriver@bramen.senate.gov]

Тема: Думаю, «зарядник» должен быть в толковом словаре


Мне пора на встречу. В моем «Блэкберри» кончается бензин, поэтому выключу его, пока не доберусь до зарядника. Желаю приятно провести вечер. До скорого свидания, Рили.


Что-что? Мы сегодня никуда не пойдем? Я за рекордное время проделала путь от удивления до раздражения и от раздражения до неуверенности. Не в силах избавиться от ощущения, будто меня только что обманули, я позвонила Лизе, желая дать задний ход. Она была в пабе «Время по-ирландски», развлекалась с Райаном, пока тот работал. Лиза настойчиво звала меня туда, но я, честно говоря, была не в настроении. Она заверила меня, что Аарон с удовольствием пошел бы куда-нибудь со мной, но, возможно, не хотел показаться напористым и меня отпугнуть.

И правда, Аарон знает, что я — женщина деловая и независимая, которая не хочет, чтобы на нее давили, поэтому объяснение похоже на правду. Закончив говорить с Лизой, я целых полминуты чувствовала себя намного лучше, после чего подумала, что его «встреча» может быть свиданием с другой женщиной. Формально он вправе, но это ж рехнуться можно!

О ужас. Я не хотела пристально всматриваться в эту мрачную возможность, но обнаружила, что не могу отвести глаз. Я должна была знать. Я просмотрела «Перекличку», газету Капитолийского холма, и всю электронную почту в поисках очевидного события, которое должен был украсить своим присутствием Аарон. Хм, трудно сказать. Сегодня был ужин, посвященный проблемам контроля за личным огнестрельным оружием, образовательное мероприятие и еще целая куча мест, которые Брэмен мог бы посетить. Почему я до сих пор не раздобыла копию его расписания? Она мне нужна как можно быстрее.

Я уже звонила в офис Брэмена и настраивала фальшивый польский акцент, чтобы попытаться выудить информацию из секретаря, но внезапно вспомнила историю с автоответчиком Джейсона Шэмберса. Я положила трубку и вздохнула. Не надо психовать. Те дни давно прошли, ошибки сделаны. Я готова к зрелому, уверенному, взрослому подходу к отношениям.