Впрочем, все эти проблемы Меган со временем смогла бы решить, пусть и не испытывала такой боли сама, а лишь изучала ее на занятиях в колледже. Но ей явно не хватало отведенных на каждого пациента семи минут. Ей просто нужно было время.
Она уже собралась объявить своему научному руководителю, чтобы он подавился своей работой и засунул ее себе поглубже в штаны, как вдруг Лауфорд сказал:
— Надо полагать, что у вас огромный объем работы.
— Что?
— Как и у других докторов.
— Но жалоба…
— Жалоба поступила от пациента.
— Пациента? Но мои пациенты меня любят!
— Миссис Марли. Вы ее помните? Такая крупная женщина из района Санни Вью? Вы ее посещали на дому.
— Я помню миссис Марли. И Дейзи.
— Проблема как раз с Дейзи. Кажется, вы поставили ей диагноз: простуда?
— У нее была высокая температура. И упадок сил. Я подумала…
— На следующий день ее отвезли на скорой помощи в больницу. У нее оказался тироидный синдром. У Дейзи понижена функция щитовидной железы. Отсюда ее вялость и апатичность.
Сердце Меган усиленно забилось. Бедный ребенок. Она ее упустила.
— Тироидный синдром? — сглатывая слюну, переспросила она.
— Иногда мы все ставим неправильные диагнозы. Мы же доктора, а не Господь Бог.
— А как Дейзи? Что с ней делают?
— Ей дают таблетки тироксина. Скоро она поправится.
— Да, но ведь ей придется пожизненно принимать эти таблетки?
— Вполне возможно.
— А у них есть побочный эффект?
— Побочный эффект? — Лауфорд вдруг стал строгим и неприступным. — Да… то есть на нее они действуют хорошо.
Вот так всегда. Таков ответ старого, опытного врача. «У этого лекарства есть побочный эффект, доктор?» — «Да, но на вас оно подействует хорошо». Меган запомнила это, чтобы потом во всем разобраться. Она понимала, что в будущем ей не раз придется самой произносить те же самые слова. Если, конечно, она окончит ординатуру и будет зарегистрирована в качестве дипломированного врача общей практики.
— О Дейзи вы не беспокойтесь, — продолжал Лауфорд. — С ней все в порядке. Дело в миссис Марли. Вы же не хотите, чтобы в вашем отчете стояла жалоба на некомпетентность? Вам она совсем ни к чему.
— Что я должна сделать?
— Извиниться перед миссис Марли. Немножко к ней подлизаться. То есть ровно в той мере, в какой это необходимо для дела. Скажите ей, что вы всего лишь человек. Вы же понимаете, что этот год для вас — один сплошной экзамен. В конце его мне придется выставлять вам оценку. Вы понимаете, Меган, я не хочу, чтобы в вашем отчете мне пришлось писать об ошибке в диагнозе.
Впервые Лауфорд назвал ее по имени. Она видела, что он пытается вытащить ее из этой неприятной истории без ущерба для ее будущей карьеры. И ощутила прилив благодарности к этому прежде ей неприятному человеку.
— Представьте дело так, что вы извиняетесь перед миссис Марли не для того, чтобы она оставила вас в покое, — продолжал деловито инструктировать ее Лауфорд, — а потому, что должны это сделать по справедливости.
— Конечно.
Лауфорд повернулся к двери.
— Спасибо, доктор Лауфорд, — поблагодарила она его.
Он остановился.
— Какой у вас срок?
От неожиданности Меган положила на живот руку — как бы защищаясь от его вопроса.
— Это так заметно? — с ужасом спросила она.
— Ваша постоянная рвота выдает вас с головой.
— Восемь недель.
— Вы намерены родить ребенка?
— Не вижу для этого возможности. Я за собой-то едва успеваю следить.
«Я не должна плакать, — думала Меган. — Я не должна перед ним плакать ни в коем случае».
— То есть я очень хочу иметь детей, — поправилась она. — Очень. Только не сейчас.
Лауфорд понимающе покивал головой.
— Хорошо, — произнес он неожиданно мягко, чего Меган от него раньше никогда не слышала. — Действуйте, как считаете нужным, даю вам полную свободу действий.
«Я действительно хочу иметь детей, — подумала Меган, когда он ушел. — И в один прекрасный день обязательно рожу ребенка. И буду любить его гораздо больше, чем наша мать любила нас с сестрами.
Но только не сейчас. Только не сейчас, когда я только начала работать, и только не от мужчины, с которым я случайно встретилась на вечеринке».
Да, она извинится перед миссис Марли. Хотя ей казалось, что гораздо важнее извиниться перед Дейзи. И перед той маленькой жизнью, которая появилась в ней самой и обречена на то, чтобы никогда не родиться.
«Проклятые доктора», — думал Паоло. Они никогда не говорят, во что человек может вляпаться благодаря их помощи. А если бы они предупреждали заранее, то все бы без сомнения потеряли работу.
Он внимательно вел машину по улицам Лондона, как будто вез груз из раскрашенных выдутых яиц. Джессика с белым лицом спала на пассажирском сиденье, совершенно измученная тем, что с ней сделали утром.
Лапароскопию врачи делали с той же привычной скукой, с какой ставили пломбу в больной зуб. Но Джессика после этой операции была измучена до предела: чтобы просверлить в ее животе дыру и вставить туда крошечную телекамеру, в нее предварительно влили целое море анестезии и всевозможных лекарств.
Паоло ехал, одним глазом глядя на дорогу, а другим постоянно наблюдая за женой, которую, в чем он лишний раз удостоверился, любил самой искренней и глубокой любовью. Пусть даже у них никогда не будет детей — он все равно не перестанет ее любить. Пусть даже она сама себя перестанет любить — его любви хватит на двоих.
Когда они приехали домой, Паоло раздел Джессику и положил на кровать. Потом пошел в свой кабинет и вытащил из ящика фотографии Хлои.
Когда Меган вышла из больницы, ей навстречу шагнул молодой человек.
Высокий и красивый — красивый той небрежной, беззаботной красотой, которая не придает самой себе большого значения. Сперва она подумала, что это один из тех вымогателей из какого-нибудь благотворительного фонда. Такие могли часами сидеть в засаде со своими увесистыми пачками документов, а затем спокойно переступали через бездомных, если те мешали им атаковать вас с целью всучить реквизиты и произнести положенный при этом набор заученных фраз. Меган попыталась свернуть куда-нибудь в сторону, но он быстро перехватил ее и здесь, и она стрельнула в него одним из своих холодных надменных взглядов, которые обычно припасала для пациентов, отказавшихся следовать ее медицинским предписаниям.
— Меган!
И тут только она его узнала — мужчину с вечеринки. Отца ее ребенка.
— О! Привет, Курт!
— Меня зовут Кирк.
— Ах, да, Кирк.
— Я так рад тебя видеть, Меган! — Какой у него приятный акцент. Он словно олицетворял собой широкие пространства неведомого континента и здоровый образ жизни на побережье столь же неведомого и широкого океана. — Ты выглядишь классно!
— Спасибо. — Меган одарила его сдержанной улыбкой. Он, конечно, милый мальчик, и очень ей понравился, и у нее не осталось никаких сожалений по поводу случившегося (если, конечно, не считать того факта, что доктор, который долгое время сам читал лекции подросткам о методах контрацепции, ни в коем случае не должен был попадать, забыв обо всем на свете, в столь интересное положение). Но сейчас у нее не было времени обдумывать пикантность своего положения. — Рада видеть тебя, Кирк, — сказала она. — Но, право же…
— Я должен был с тобой встретиться, — настаивал он, и тут только она поняла, что этот человек ждал именно ее.
Меган, кажется, начала осознавать все безумие происходящего. Он собрался просить ее о втором свидании? Ведь она его совсем не знает. И он ее тоже. Даже теперь, при холодном уличном освещении и без капли спиртного в желудке, она прекрасно помнила, как они очутились на груде брошенных гостями пальто. Он был человеком атлетического сложения, но в нем чувствовалось что-то наивное и чистое. «Наверняка, — подумала Меган, — от него должны рождаться очень красивые и здоровые дети». И эта непрошеная мысль едва не заставила ее заплакать.
— Я думала, что ты возвращаешься в Сидней, — сказала она.
— Я возвращаюсь. То есть я очень скоро уезжаю. Но перед отъездом я хотел тебя повидать.
Ей надо взять себя в руки. Да, когда-нибудь у него родятся красивые и здоровые дети, — только это будут не ее дети.
— С чего бы это?
— С того… ну, в общем, ты мне понравилась. Все было ужасно… То есть я хотел сказать, потрясающе!
— Все было нормально.
— Просто непередаваемо! — Он даже поежился от воспоминаний. — Вообще-то я никогда не делаю таких вещей.
— Твоя девушка должна быть этим довольна.
Он, действительно, упоминал тогда в разговоре, что у него есть девушка, но Меган уже не помнила, когда он начал воспринимать ее сексуальные сигналы и постепенно проникаться внутренней уверенностью, что да, она ему тоже интересна. И вот теперь у него хватило благородства покраснеть. Хм, похвально для столь красивого молодого человека!
— Я просто хотел с тобой попрощаться. Вот и все. И сказать, что я надеюсь увидеться с тобой снова.
— Сколько тебе лет, Кирк?
— Двадцать пять.
— А мне двадцать восемь. Я врач. Напомни мне, чем ты занимаешься?
— Я преподаю.
— Какой предмет?
— Ныряние с аквалангом.
— Так вот: ты молодой инструктор по нырянию с аквалангом, живущий в Сиднее, а я будущий врач общей практики, живущий в Лондоне. К тому же старше тебя на три года.
— Ты не так уж стара.
— Ну, да… В общем, я не думаю, что у нас с тобой что-нибудь получится.
Он повесил голову, и Меган пришлось бороться с собой, чтобы не броситься ему на шею, не попробовать снова вкус его поцелуев, не сказать ему всю правду.
"Семья" отзывы
Отзывы читателей о книге "Семья". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Семья" друзьям в соцсетях.