— Ли Филипс… Сюзаннин Ли Филипс.

Я на мгновение задумалась.

— Ну, так это хорошо, Клео. Вспомни, как этот Ли Филипс обошелся с Сюзанной. Может быть, и с Лео выйдет что-нибудь в этом роде.

— Да, но Лео на это наплевать. Ему все равно, в каком виде Филипс выставит его в зале суда — лишь бы получить мои деньги. А ведь Филипс выиграл процесс для Сюзанны, разве не так? Он ведь отсудил ее деньги. Лео больше ничего и не нужно.

Мне хотелось утешить ее.

— Не думай, что Филипс отсудил столько, на сколько они претендовали. Она получила довольно ничтожную сумму.

— Сколько? — Своим взглядом Клео пригвоздила меня к софе.

Я знала, что сумма ее расстроит:

— Не могу тебе сказать — я обещала Сюзанне. Но это минимальная сумма.

— Интересно, сколько бы получила я, защищай Филипс мои интересы? Ведь шансы Сюзанны были невелики. Это она изменила мужу, да и женаты они были не больше года. По закону она вообще не должна была получить ни цента. Я пробыла замужем за Лео пятнадцать лет! У меня от него двое детей, и все, что он накопил, было накоплено за время нашего брака, я во всем ему помогала. Мне причитается сумма не только за прошедшие пятнадцать лет, но за последующие. Кем стал бы Лео без меня? О Боже, сколько я сделала для этого человека! Разве что на панель для него не пошла! Ну и потом, вспомни, кто представлял интересы Хайни. Самые дорогие адвокаты. Целая контора, услуги которой стоят миллионы. Всем известно, что эти техасские юристы заткнут за пояс любого лос-анджелесского.

— Клео! Если Лео перекрыл тебе пути к нашим лучшим адвокатам, и они уже не могут представлять твои интересы, как насчет этих самых дорогих техасских? Раз они представляли интересы Хайни в Лос-Анджелесе, значит, с тем же успехом могут представлять и твои.

В глазах Клео появился убийственный блеск.

— Они-то, конечно, могут. Но могу ли я это себе позволить? Они ведь назначат бешеную цену.

— А почему бы и нет? В конце концов стоимость их услуг составит какой-то процент от выигранной суммы. Так или иначе, это будут деньги из кармана Лео. — Мне оставалось только удовлетворенно улыбнуться.

Клео тоже позволила себе удовлетворенную и в то же время зловещую улыбку.

— Ну, что ж, раз он сам лишил меня возможности нанять адвоката в Лос-Анджелесе, то другого он и не заслуживает. И это еще цветочки. — Я подозрительно посмотрела на Клео, и она повела меня в свою спальню. — Вчера вечером я его выгнала. Он хотел собрать вещи, но я ему не позволила. Сказала, чтобы убирался немедленно, иначе я за себя не ручаюсь. Я пришлю ему вещи, как только он сообщит мне адрес. И я это сделаю, когда все соберу…

Она распахнула дверь спальни. По всему полу были разложены вещи Лео — его джинсы, фраки, теннисные ракетки и спортивные костюмы, книги, рукописи, бумаги, даже флаконы с одеколоном и лосьонами — все это было разорвано, разрезано, расколочено вдребезги и смято.

* * *

Когда я пересказывала эту историю Тодду, он весело хохотал, пока я не дошла до того, как посоветовала Клео нанять адвокатов Хайни.

— Думаю, тебе не следовало вмешиваться со своими советами, — заявил он.

— А почему бы нет? — спросила я обиженным голосом.

— Потому что посторонние не должны вмешиваться в чужие бракоразводные дела. Ты вынуждена принять одну из сторон, а это ни к чему. Мы должны оставаться нейтральной стороной.

— Так кем мы должны быть — врагами или друзьями? — снова обиделась я.

— Вот именно — друзьями. Мы друзья обеих сторон: и мужа, и жены. Поэтому нам лучше держаться подальше от их дрязг.

— Ты не прав. Когда люди разводятся, их друзья волей-неволей принимают ту или иную сторону. А я точно знаю, на чьей стороне правда. И ты тоже знаешь. Все эти годы ты высказывался по поводу поведения и характера Лео. И вдруг начинаешь делать вид, будто не знаешь, кто прав, а кто виноват. Вдруг ты не знаешь, чью сторону принять.

— Я связан с Лео по работе. Это накладывает определенный отпечаток на мой подход к проблеме, Баффи Энн, и если ты этого не понимаешь, то ты на редкость близорука.

— Как отпечаток, Тодд? Что, в Голливуде существует регламентация подходов к проблемам? И в ней записано, что порядочность следует именовать близорукостью?

Ложась спать, я передвинулась на самый отдаленный край нашей огромной кровати. Подальше от середины. Меня всю трясло. Что случилось с нашими героями? Неужели они перестали обращать внимание на попавших в беду благородных девиц? Клео, конечно, трудно было назвать благородной девицей, но в беду она попала, несомненно.

Конечно, у нас и раньше случались ссоры, но мы никогда не ложились в постель в таком взбешенном состоянии. Это было похоже на новый отпечаток, наложенный на нас Южной Калифорнией.

Но вскоре Тодд тоже лег и тут же передвинулся на мою половину.

— Скарлетт, дорогая, как прекрасен блеск твоих изумрудных глаз, когда ты сердишься — я никогда не встречал ничего подобного.

Я с облегчением улыбнулась.

— Ты что, видишь в темноте? — Я знала, что он мне так скажет. Я знала, что значит порядочность, и Скарлетт, и изумрудные глаза…


В конечном счете мы пришли к выводу, что в процессе Мэйсон против Мэйсона следует сохранять нейтралитет. Еще через несколько дней Тодд сказал, что хотел бы отправиться в Рено на концерт Бо Бофора, и что Лео поедет с нами.

Бо и Сюзанна располагались в разных отелях, и чтобы смягчить неприятный осадок от необходимости ехать с Лео, Тодд добавил:

— Конечно, мы и к Сюзанне заглянем.

— Мы же решили сохранять нейтралитет, так почему же я так быстро оказалась в компании Лео?

— Бизнес, Баффи, бизнес. Я попрошу свою секретаршу забронировать для нас места в отеле на следующие выходные.

Я вздохнула.

— Ну, хорошо. Надеюсь, нам не придется жить с Лео в одном номере.

Тодд изобразил подобие улыбки, но я не думаю, что ему было весело.

56

— Поппи, я устала от всего. Рено ничем не лучше Вегаса или Тахо. Все это становится невыносимым. Я хочу назад, в Голливуд. — Сюзанна разревелась. — Ох, если бы я не потеряла Хайни. Хайни не дал бы мне зачахнуть на корню.

Поппи были знакомы симптомы — утренний спад, великое похмелье. Еще через минутку Сюзанна начнет клянчить у нее свою «маленькую порцию счастья». Поппи была готова держать пари.

— А что слышно от твоего приятеля Тодда? Ведь это он планирует для тебя турне?

— О Боже, каждый раз по телефону он говорит мне одно и то же: «Терпение, Сюзанна, терпение и терпение». — Она откинулась на спинку жезлонга. — Поппи, дорогая, дай мне, пожалуйста, маленькую порцию счастья. Ну, па-ажалуйста!

— Подожди, — резко оборвала ее Поппи. — Лучше подумай о том, что ты собираешься делать дальше. Ты устала от Вегаса, ты устала от Рено, Джерси и Уичиты. А тем временем твой большой папа Кинг, вместо того чтобы дать конкретный ответ, вешает тебе лапшу на уши. Он уже несколько месяцев твердит: «Скоро, вот-вот, наберись терпения».

Баффи сказала, что они хотят навестить меня в Рено. Может быть, он как раз и собирается мне что-то сказать.

— То, что он собирается тебе сказать, — дерьмо собачье. Это не Бен…

— Бен? — раздраженно спросила Сюзанна. — Я встречалась с ним несколько раз, как ты и просила, но что он мне дал, за исключением нескольких подарков?

— Дело не в том, что он тебе дал — дело в том, что он мог бы тебе дать. Твой Тодд Кинг пешка в сравнении с Беном. Даже твой папа Хайни в сравнении с ним мелкая рыбешка. На самом деле киноиндустрию контролируют такие люди, как Бен и его друзья. Именно они стоят за кадром. Все делается за их деньги. Разве ты не понимаешь? Они даже более серьезные финансисты, чем вся эта публика с Уолл-стрит. Они держат в руках все!

Сюзанна кивнула, словно в забытьи.

— Правда? Но Бен никогда не говорил мне ничего подобного. Он приехал сюда, в Рено, но так до сих пор ничего и не сказал.

— А с какой стати он будет что-то говорить? При нынешнем-то положении вещей? Бен из тех, кому нужна полная преданность.

Сюзанна на мгновение задумалась.

— Я об этом поразмыслю. А пока, Поппи, дорогая, дай мне мою маленькую порцию счастья.

— Ну, хорошо, — Поппи встала. — Но думай быстрее. В этих турне ты быстро состаришься — скоро мы отправляемся в Джерси, а оттуда возвращаемся в Вегас. Навстречу пустынной жаре, пустынным ветрам. Песчаные бури чертовски вредны для кожи.


Они обе склонились над кофейным столиком. Поппи высыпала немного порошка на свой длинный заостренный ноготь, но все еще держала его подальше от Сюзанны.

— Я обработаю для тебя Бена, Сюзанна. Но при одном условии: ты должна обработать для меня Тодда Кинга.

Сюзанна не сводила глаз с ногтя Поппи.

— Но для чего тебе это? Тодд морочит мне голову, а Бен и без того уже твой друг?

Поппи не сразу нашлась, что ответить. Она поднесла свой ноготь немного ближе к Сюзанне.

— Да, но Бен не станет делать для Бо то, что он сделает для тебя. Мы с Бо друзья Бена. Но мы ему не интересны. Я не сомневаюсь, что мне удастся заставить Бена для тебя горы свернуть. А за это ты склонишь на мою сторону Тодда Кинга. — Она еще ближе поднесла ноготь с порошком и рассмеялась. — Ты сделаешь это, даже если тебе придется соблазнить старика Тодда.

Сюзанна не сводила глаз с порошка.

— Вот это не выйдет. Тодд не из тех, кого можно соблазнить. Он несгибаем. И кроме того, Баффи моя подруга. Она оставалась моей лучшей подругой даже тогда, когда остальные отворачивались от меня.

Наконец ноготь Поппи оказался в четверти дюйма от ее носа.