Он был прав. Я действительно обожаю сказки со счастливым концом. Но в схеме Тодда был один недостаток. Мой собственный герой выбрал на роль настоящего героя Гая Савареза — исполнитель не соответствовал образу. Не говоря уже о выборе исполнителя на роль певца.

— А кто будет играть героя с изъяном — певца кантри? — спросила я, делая вид, что все еще не догадываюсь. Мы покупали все его пластинки, выходящие в течение последних месяцев, и слушали их по многу раз.

Тодд с улыбкой всплеснул руками:

— Бо Бофор, кто же еще? Он один из лучших певцов. К тому же он идол. Я выполнил свое домашнее задание. Когда он выезжает на гастроли, толпа готова разорвать его на части.

Я призадумалась.

— Но он, он не настоящий. Он — карикатура. Куда ему сниматься! Ты же видел его на премьере Сюзанны в Вегасе. Он просто опух от наркотиков. К тому же он глуп. Разве можно включать его в миллионный проект?

Тодд улыбнулся:

— Это именно то, что нужно. От него требуется только быть самим собой!

— А как насчет фактора надежности? Не имея гарантий надежности, ты не наживешь ничего, кроме неприятностей.

— Нам поможет его жена. Эта Поппи настоящая тюремщица. Она глаз с него не сводит ни в Вегасе, ни во время турне. Серьезная дама. Не хотел бы я перейти ей дорогу. Ты видела ее глаза? И я слышал, что она мечтает сделать из него киноактера. Ради этого она сумеет удержать его на коротком поводке. Но я не собираюсь ничего обсуждать даже с ней, пока не будет готов сценарий. Концепция сценария вот-вот будет завершена. Но пока нет смысла ставить ее в известность. Мне бы не хотелось, чтобы она успела придумать, каким образом выкрутить мне яйца. Лучше пусть эта новость свалится на нее как снег на голову. Тогда, если она этого действительно хочет, в чем нисколько не сомневаюсь, ей придется соглашаться на мои условия. Тем временем я даю Гаю роль в другой картине, на которую я тоже возлагаю большие надежды. Лео уже закончил сценарий, и по моим расчетам, успех обеспечен. Эта картина должна закрепить за Гаем образ героя. После этого, учитывая успех Сюзанны на сцене и в «Подкрадывающемся», «Белая Лилия» просто не может не пойти. Я, по крайней мере, не вижу для этого никаких причин.

Он пылал тем же энтузиазмом, который сопутствовал ему в былые дни, когда мы занимались торговыми центрами. Я просто не имела права тревожить его своими сомнениями. Я не могла гасить в нем этот пыл, этот счастливый оптимизм. Я просила его только об одном:

— Ты собираешься сохранить это название, «Белая Лилия»?

— Да. Лили — это имя героини, а белый цвет — это символ непорочной чистоты. Она умудряется сохранить ее, несмотря на всю грязь, которую ей приходится разгребать на пути к вершине. Это твоя волшебная сказка, Баффи. Только современная. Она просто обязана принести успех, — снова повторил он.

Глаза его светились, лицо было озарено пылом борьбы. Таким он мне всегда нравился. А настоящая героиня и хорошая жена должна знать, когда следует держать рот на замке. Мне это удавалось, но не всегда.

— Сюзанна! — напомнила я Тодду. — Ты должен сказать ей, что скоро приступаешь к съемкам. Ты обязан. Она совершенно пала духом. Когда мы говорили по телефону, она сказала, что ненавидит гастроли и мечтает как можно скорее вернуться в Голливуд. Ей очень плохо и одиноко.

— Перестань, Баффи. Как-нибудь она протянет еще пару месяцев. Отменять запланированные выступления — не самый лучший стиль. И потом, если она приедет сейчас, то потребует, чтобы ей показали сценарий, чтобы убедиться, что Гаю не достались лучшие реплики. А так это будет для нее хорошим сюрпризом. Пусть она напоследок еще несколько раз выступит в Вегасе, а затем на восточном побережье — больше я не стану планировать для нее никаких выступлений. Тогда она позвонит мне и спросит: «В чем дело? Почему прекратилось турне?» А я отвечу: «Сюрприз! Приезжай, Сюзи!»

Звучало красиво. Надеюсь, что Сюзанне тоже понравится, и скоро.


Стараясь держать себя в руках, Поппи открыла дверь спальни. Она хотела убедиться, что Сюзанна строго следует правилам — Сюзанна не должна была трогать руки или лицо Бо, а также любые другие открытые части тела. Она не должна была использовать предметы, которые могли оставить ссадину или нанести травму. После того как они остались наедине в первый раз, она обнаружила на ее бедрах ожоги от сигарет. В другой раз она изъяла из сумки Сюзанны плеть-«кошку» с металлическими наконечниками. Да, Сюзанна втянулась, она втянулась в кокаин, как Поппи и ожидала.

Она заставила себя посмотреть на Бо — его раскинутые руки и ноги были привязаны к кровати. Рот его был заткнут кляпом, так что ему удавалось выдавливать из себя лишь приглушенные звуки. Только его голова моталась из стороны в сторону, Сюзанна стояла над ним с резиновой дубинкой в руках, на ней были лишь черные чулки и черные сапоги. Все это страшно возбуждало Бо. Волосы Сюзанны были взъерошены и пропитаны потом: пот лился с ее тела прямо на Бо. Она вскинула руку с дубинкой и, выкрикивая непристойности, приготовилась нанести ему очередной удар. Тут Бо изверг струю белого семени, поток ругательств прекратился, и тело Сюзанны стало извиваться в оргазме. Она даже закричала от восторга.

Поппи привалилась к дверному косяку. Ее тошнило, но она не могла пройти в ванную. Она заставила себя подойти к кровати. На глаза ее наворачивались слезы, но она не могла позволить себе расплакаться.

— А теперь все убери! — скомандовала она Сюзанне, и та медленно вытерла пальцами белую жидкость, покрывавшую пах и бедра Бо, а затем тщательно облизала каждый палец.


Да, решила Поппи, Сюзанна почти готова. Бен, до этого не испытывавший страсти ни к одной женщине, вдруг страстно возжелал Сюзанну… И она пообещала ему доставить ее на блюдечке с золотой каемочкой. Ценой же должна была стать ее и Бо свобода. Не будет больше в ее жизни Бена и компании. Не будет пятидесятипроцентных поборов с кассового сбора. Пусть Сюзанна теперь платит пятьдесят процентов. А может даже и все сто.

55

В семь часов утра позвонила Клео. Она была в истерике.

— Я вышвырнула Лео из дома!

У меня сразу улучшилось настроение, но для выражения радости было еще слишком рано. Вместо этого я пообещала, что как только сделаю все неотложные дела по дому и дождусь няню, сразу же приеду к ней.


— Я просто сидела дома и ждала. Все было довольно спокойно. Что-то вроде статус-кво. Мне даже стало казаться, что Лео передумал, отказался от мысли о разводе. И сама я никаких шагов не предпринимала. Просто пыталась наладить нашу жизнь, сделать его присутствие дома приятным. И вдруг узнаю, чем этот гад занимается, пока я стараюсь все наладить.

— И чем же?

— Обходит адвокатов. Он уже успел обойти десять или двенадцать человек!

— Не понимаю. Зачем ему так много?

— В этом-то все и дело. Зачем? — Голос ее стал громче. — Он консультировался с ними со всеми якобы для того, чтобы выбрать одного. Он проконсультировался у всех лучших адвокатов! — Она встала скрестив на груди руки в ожидании моей реакции. Я же ждала дальнейших разъяснений.

— И что? — спросила я.

— И что? — вскрикнула она. — Ты так ничего и не понимаешь? Проконсультировавшись у адвоката, он закрывает мне к нему дорогу. Он уже не может представлять мои интересы. Адвокат, который хотя бы раз проконсультировал одну из сторон в бракоразводном процессе, уже не имеет права представлять в суде интересы другой стороны. И этот гад уже успел проконсультироваться со всеми лучшими адвокатами по бракоразводным делам в городе, оставив мне одни объедки! И все это время он жил в моем доме, жрал мою еду, принимал мои заботы, позволял мне прислуживать ему и даже подавать ему электрическую ванночку для ног, он сам сидел как чертов король. Каждый вечер я массировала ему шею, а он тем временем перегрызал мне глотку!

Это было самой большой подлостью, о которой я когда-либо слышала даже для Лео, даже для Голливуда.

— Как ты об этом узнала? — спросила я.

— Одна женщина из Бэдфорда обратилась к моей матери, чтобы продать свой дом. Она была вынуждена это сделать, так как разводилась, и они с мужем делили совместно нажитое имущество. Именно так поступил ее муж — обошел всех лучших адвокатов города, оставив ей лишь юристов средней руки. Будь все по-другому, может быть ей и удалось бы сохранить за собой дом. Затем, не зная, какое отношение Лейла Пулитцер имеет ко мне, она сообщила, будто ей известно, что то же самое делает режиссер Леонард Мэйсон! Эта чертова уловка широко распространена на Беверли-Хиллз! Это всеобщая практика! — Клео злобно улыбнулась. — Для моей матери это было последней каплей. Сразу после беседы с той женщиной она примчалась ко мне и сказала: «Клео, если не хочешь остаться без дома, советую тебе побыстрее найти адвоката!» — Клео покачала головой. — Никогда не думала, что доживу до этого дня…

— Ну, а тебе известно, кого из адвокатов он в конце концов выбрал?

— Да, мне удалось выяснить. И знаешь, как? Прошлым вечером я ждала Лео с ножом в руках!

— Клео!

— Да-да. Когда он явился, я потихоньку подкралась и приставила ему нож к горлу и спросила: «Скажи мне, кто твой адвокат и с кем из адвокатов ты успел проконсультироваться?» Он все выложил. Должна тебе доложить, этот сукин сын позеленел, как гороховый суп! А моя мать, прости Господи!.. Ты знаешь, на чьей она стороне? Ее счастье, что я и ей нож к горлу не приставила.

— Клео!

Ее исполненное злобы лицо было ужасно.

— Это лучшее, что я сделала за последние годы. Заставила Лео корчиться в муках. И он корчился, этот гад.

— Так кто же адвокат?