— Ну, и он умолял?

— Как бы не так. Я даже не знаю, стал бы он? Я поселилась в отеле, позвонила Марии, распаковала сумку, заказала обед в номер и включила телевизор. Я уставилась на экран, даже не притрагиваясь к обеду, и почувствовала, что впадаю в панику. Вдруг Лео вернулся домой, увидел, что меня нет, и просто махнул на это рукой? Что мне тогда делать? Тогда я поспешно собрала вещи и, как сумасшедшая, помчалась домой, чтобы успеть до его прихода. После этого мне в голову уже никогда не приходила мысль бросить его. Если даже у меня и возникает такое желание, я закусываю губу и жду, когда оно пройдет. Представляю, что было бы, если бы я действительно его бросила. Да я бы места себе не находила.

Мне нечего было ей на это ответить. Легко было давать советы другим…

Вдруг Клео рассмеялась — так смеются, когда поведав другому человеку что-то очень личное, затем начинают об этом жалеть.

— Боже, ты можешь подумать, что в моей жизни что-то не так, что я несчастлива.


Похоже, что Сюзанна была своей жизнью вполне довольна. Не то чтобы мы с ней часто встречались. Просто ей совершенно вскружил голову этот ее друг-адвокат, Ли Филипс. Когда я видела их вместе, мне казалось, что она в него по-настоящему влюблена. Она изменилась. Я решила, что это Ли повлиял на нее таким образом. Он не был красавчиком, как мы говорили в юности, но Сюзанна называла его «милашкой». Он и вправду был очень мил. Когда я увидела его в первый раз, меня ошеломило его поразительное сходство с Джеком Николсоном. Я понимала, что снова начинаю поддаваться соблазну сравнивать всех с киноактерами, но в данном случае сходство было неоспоримо. На нем всегда был костюм-тройка и почти неизменные темные очки. Случайно я узнала, что, когда он совершал пробежки, то облачался в велюровый спортивный костюм, а когда ездил верхом — надевал бриджи. Сьюэллен сказала, что не доверяет людям, которые все время ходят в темных очках. Якобы они прячутся за ними, и всегда возникает вопрос, что именно они прячут? А Клео пояснила, что в Лос-Анджелесе костюмы носят только два типа людей — театральные агенты и юристы. Наверное, она была права. Ли действительно был юристом. Но как насчет костюма в сочетании с темными очками? Что это могло означать?

Когда Ли Филипс появлялся в костюме, Сюзанна тоже одевалась ему под стать — в строгие костюмы от Адолфо или красивые блейзеры в сочетании с юбками прямого покроя и сшитыми на заказ шелковыми блузками. Но стоило Ли Филипсу выйти на пробежку в черном или белом спортивном костюме, как в таком же одеянии оказывалась и Сюзанна. Они были близнецами.

Сюзанна на пробежке? Невероятно. Но это было фактом. Она изменилась.

— О, это замечательно! — восторгалась она. — Кислород проветривает мозги, и возникает такое ощущение, что ты паришь в воздухе! Только мои ужасные сиськи все портят. Знаешь, бегать с ними — целая проблема. — Она с вежливым презрением посмотрела на мои полные груди. — Ли так их и называет — «ужасные». Я уже подумываю вернуть их в прежнее состояние, но Ли говорит, что не стоит ничего делать спешно, сгоряча. Но мне трудно выглядеть леди, когда у меня такое. Это все Хайни виноват. Раньше я выглядела элегантно, а теперь просто непотребно, вульгарно.

— Ты не права! И потом, я не думаю, что тебе захочется переделывать все заново. Это такая возня.

— Подумаешь! Они просто имплантировали мне силикон, а теперь с тем же успехом удалят его. Мне будет намного легче бегать. Так что, Баффи, если хочешь бегать, грудь следует сделать поменьше.

— Я не думала о беге, по крайней мере в последнее время. Для меня сейчас важнее благополучно родить того, кто сидит в моем пузе, а ему или ей, скорее всего, хотелось бы иметь молочный контейнер побольше.

— Это так вульгарно, Баффи! — Я не поняла, что она имеет в виду — мою грудь или мои слова. — Но после родов ты наверняка захочешь заняться какими-нибудь упражнениями. Это необходимо каждому.

— Сказать по правде, вслед за этим ребенком я сразу собиралась родить еще одного.

— Ты в своем уме? Боже, ты же даже не католичка. Хотя какое в наши дни это имеет значение. Сегодня никто не заводит больше одного ребенка. Подумай о своих трубах!

Честно говоря, в тот момент я подумала о ее матке, которую она удалила. А еще говорит, что я не в своем уме. По крайней мере, она перестала называть свое тело «храмом» — хоть за это я была ей благодарна.

— Я, как ты выражаешься, думаю о своих трубах. Они с каждым днем становятся все старше, так что вслед за этим ребенком я собираюсь родить не одного, а еще двоих.

— Пятеро детей? Ты и вправду сумасшедшая. Если это Голливуд так на тебя повлиял, то тебе следовало бы вернуться в Огайо. — Я решила пропустить ее слова мимо ушей. Сюзанна стала барабанить своими ухоженными ногтями по крышке кофейного столика. — В эти выходные я хотела пригласить вас с Тоддом к Ли на ранчо. Это в Санта-Барбаре. Тебе, конечно, придется посидеть на зрительских местах, а вот Тодд мог бы поездить верхом. Что скажешь? Езда верхом — это отличная разминка. К тому же она снова в моде. Вообще-то Ли играет в поло. Теперь это опять популярно. Почему бы ему не подключить к этому и Тодда?

— Вообще-то, Тодд теперь очень занят, — слишком занят, чтобы подключаться к чему-то еще.

— Я представляю себе. Как дела на студии? — Похоже, что на самом деле это не очень ее беспокоило.

— Ну… — Мне начинало казаться, что теперь Сюзанна предпочитает быть модной голливудской домохозяйкой, а не голливудской суперзвездой. Я даже подумала, что как только она получит развод и двадцать миллионов долларов, они с Ли сядут на лошадей для игры в поло и скроются за горизонтом в направлении Сансета.


Через месяц с небольшим у меня родился сын Мэтью. А еще через три недели Кэсси родила дочь. Она назвала ее Дженифер, и я вспомнила, что так зовут женщину, когда-то жившую в розовом замке — Дженни Эльман, мать Джона Старра Уинфилда. Если раньше у меня и были какие-то сомнения относительно того, кто является отцом ее ребенка, то теперь они рассеялись. Отпуск Уина закончился. Я знала об этом и теперь затаив дыхание ждала, как поступит мужчина, которого я окрестила героем — хватит ли у него мужества забрать с собой на север своего ребенка и его мать? Но мне бы следовало быть прозорливее. Даже если он и пытался это сделать, у него ничего не вышло — Кэсси сказала, что он принял «временное назначение» в Колумбийский университет. Итак, положительному герою не удалось добиться успеха.

46

Когда через несколько месяцев после рождения Мэтью я вновь забеременела, моим самым яростным критиком стала Сьюэллен.

— Как ты не боишься рожать еще одного ребенка, когда мир напичкан ядерным оружием? Я тебя не понимаю.

— У тебя у самой двое детей, — стала оправдываться я.

— Если бы можно было вернуть все назад, может быть, у меня не было бы ни одного.

— То, что ты говоришь, ужасно!

— Ужасен мир, в котором мы живем…

— Не понимаю, как Говард с тобой живет, Сьюэллен. Ты все время пророчишь конец света. А раньше ты была такой веселой, такой жизнерадостной. Возраст не делает тебя лучше. Только добавляет пессимизма.

Мои слова рассмешили Сьюэллен.

— Извини меня, Баффи. Уверена, что этот ребенок будет таким же чудом, как Меган, Митч и Мэтью.


А Кэсси одобрила мою новую беременность. Сама она была в восторге от своей дочки. Ни о ком другом она и думать не могла. Гай появлялся дома исключительно редко, и она не обращала на него никакого внимания. Она по-прежнему ходила босиком, с распущенными волосами, а ее крестьянское платье почти стелилось по полу. Она повсюду носила свою дочку, посадив ее себе в специальный рюкзак, а когда приходило время кормления, просто расстегивала платье и беззаботно выполняла свои обязанности.

— А что говорит по этому поводу Гай? — Я имела в виду бесконечные визиты Уина.

— О, по-моему, он очень доволен дочкой. Только о ней и говорит. Мы с Дженифер ездим к матери, а когда возвращаемся, он каждый раз спрашивает, что она говорила о его дочери — ее наследнице?

— И что она говорит?

— Немного. Не могу сказать, чтобы она была переполнена чувствами. Она все время рассматривает лицо Дженни. Все время ищет сходство и приговаривает: «Поживем — увидим». А еще она презрительным тоном спрашивает о карьере Гая.

Не слишком много нового, со вздохом подумала я.

— А что она говорит об Уине? И что Гай о нем говорит?

Кэсси посмотрела на меня довольно холодно.

— Что может моя мать говорить об Уине? Ей даже неизвестно о его существовании. Да и Гаю едва ли об этом известно. Он вообще никого не замечает вокруг себя. Все, что его интересует, это то, что теперь есть наследница поместья Блэкстоун. Собственно говоря, Гай почти не бывает дома. Он снял какое-то жилье в Голливуде. Говорит, что хочет быть поближе к студии — у него бывает множество ночных вызовов. Насколько мне известно, сериал пошел в гору. Это правда?

Мне не хотелось быть голословной.

— Во всяком случае, так утверждает Тодд, — пробормотала я. — Но Гай же должен догадываться о тебе и Уине?

Эта тема была ей явно не по душе. Но видя мое упорство, она раздраженно ответила:

— Он отзывается о нем с презрением. Считает, что только дурак станет бесплатно присылать людей, чтобы те приводили в порядок чужой участок.

— А он не задается вопросом, почему он присылает их бесплатно?

Кэсси с горечью усмехнулась.

— Ты имеешь в виду, не задается ли он вопросом, являемся мы с Уином любовниками? — Я молча посмотрела на нее. — Нет, не задается. И знаешь, почему? Потому что считает меня безмозглой дурой. Он думает, что у меня никогда не хватило бы смелости завести себе любовника. И знаешь, что еще? Если бы даже моя мать знала о существовании Уина, она бы тоже решила, что у меня никогда не хватит на это смелости. У моей матери есть что-то общее с, Гаем. Они оба считают меня никчемной идиоткой.