Они встретились в «Бреде». Энни знала, что Теду здесь нравится. Едва увидев его в дверях, она ощутила, как сердце ее дрогнуло. Она и без объяснений тотчас поняла, что ее мальчик попал в западню и сознает это, даже не признавая открыто. Ей стало дурно от страха за Теда.

Для начала они поговорили о его учебе, о ее ноге, а потом Энни взяла быка за рога.

— Ты близок с этой женщиной? Чего она от тебя хочет? Ей, должно быть, около сорока, а ты еще ребенок.

Тед ждал этих слов.

— Ей тридцать шесть лет. Это произошло сразу после Дня благодарения. Она преподает у нас курс деловых контрактов. Я плохо написал тест. Она предложила помощь. Я приехал к ней домой позаниматься и, сам не знаю как, оказался в ее постели. И с тех пор почти не выбирался оттуда. — Тед, как всегда, не лукавил. Он ни слова не сказал о любви. — Зато я получил высший бал по контрактам. — Тед криво усмехнулся. Он не стал говорить, что едва сдал остальные предметы. Никак не получалось совмещать Патти и юридический факультет.

— Это серьезно? Ты ее любишь? — Энни пристально вглядывалась в его лицо.

Он выглядел не влюбленным, а встревоженным.

— Не знаю, — честно признался Тед и рассказал Энни об угрозах Патти, о том, что она пугает его самоубийством. Вообще-то Тед не собирался об этом говорить, но Патти так его измотала, что он не выдержал и доверился тете. Она мудрая женщина и всегда на его стороне, а Патти — новый человек в его жизни, к тому же совсем неуравновешенный.

— Возможно, я скажу ужасную вещь, но она не может удержать тебя страхом и чувством вины. Это не любовь, а шантаж! — в ярости произнесла Энни.

— Она не хочет меня терять. Думаю, ей многое довелось пережить из-за развода. — Тед пытался быть объективным.

— Тысячи людей разводятся, Тед. Но они не грозят убить себя, если у них не складываются новые отношения. Это болезнь.

— Понимаю.

Тед выглядел очень подавленным, и Энни не хотелось распекать его за историю, в которую он влип.

— Чем я могу тебе помочь? — Энни взяла себя в руки. — Может, тебе стоит на некоторое время слегка от нее отдалиться? Пока положение не ухудшилось. Она ведь может привязаться к тебе еще сильнее. А дети?

— Хорошие ребята. Они мне нравятся. Когда я остаюсь ночевать, их отправляют к отцу. У них с Патти общая опека. Неплохой парень. Энни, я хочу быть с ней, но не хочу этого давления.

— Вероятно, она иначе не может. Такие люди меня беспокоят. Постарайся сохранять дистанцию. Попробуй немного отдалиться. Ради собственного блага. Объясни, что тебе это необходимо.

— Она придет в ярость, когда я это скажу.

Энни не знала, что ему посоветовать. Она никогда не сталкивалась со столь неуравновешенными людьми и очень жалела, что Тед так глубоко увяз в этой истории. У нее было чувство, что Патти намеренно поставила его в такое положение. У этой женщины были собственные цели. Тед — невинный младенец, и Патти это понимает.

Они проговорили весь ленч. Тед почувствовал себя лучше и вернулся к себе, а не к Патти. Энни дала ему хороший совет. Он позвонил Патти и сказал, что эту ночь проведет у себя. Ему надо кое-что сделать и кое-что написать. Благодаря Энни у него хватило смелости заявить об этом.

— Ты хочешь меня бросить? — обвиняющим тоном воскликнула Патти. У Теда сжалось сердце.

— Разумеется, нет. Просто у меня здесь работа.

— Это все твоя тетка, так ведь? Она подкупила тебя! Уговорила держаться от меня подальше! — В голосе Патти послышались истерические нотки. Как быстро она завладела всей его жизнью! Он превратился в добровольного раба, а сейчас, осыпаемый угрозами и обвинениями, чувствовал себя в западне.

— Моя тетя не стала бы делать ничего подобного, — собрав все свое самообладание, ответил Тед. — Она замечательная женщина. Она беспокоится о нас, но уважает мое право самому делать выбор и принимать решения. Она не сумасшедшая и не стала бы меня подкупать.

— Так, значит, это я сумасшедшая? — взвизгнула Патти. — Вовсе нет! Я схожу с ума из-за тебя. И я не хочу, чтобы кто-нибудь нам мешал.

— Никто и не думает мешать. Просто дай мне передохнуть. Завтра зайду. Мы можем отвести детей в парк.

— Они проведут выходные у своего отца, — победным голосом возразила Патти. Тед понял, что это означает — два дня сексуальной акробатики. Внезапно на него накатила апатия, но тело отозвалось привычным возбуждением. Казалось, оно предает своего хозяина и вожделеет ее больше, чем он сам. У Теда не оставалось выбора. Его плоть решала за него и подчинялась не ему, а Патти.

— Я завтра зайду, — повторил он, упал на кровать и уставился в потолок. Он понятия не имел, что станет делать и хочет ли что-нибудь делать. Он принадлежал ей и чувствовал себя в ее власти. За ленчем Энни все говорила правильно, вот только решения принимал не Тед, а Патти. Ни он, ни Энни ничего не могли сделать. Все было в руках у Патти.


Через неделю после первого совместного ленча Том Джефферсон снова позвонил в офис Энни. Сказал, что у него встреча неподалеку, и спросил, не согласится ли она пообедать с ним, а потом он вернется на работу. Энни с радостью согласилась. Они встретились в кафе «Клуни», которое ей всегда нравилось. Том ждал ее у двери, и они вместе вошли в зал. Он был в прекрасном настроении. Энни все еще передвигалась на костылях, а его рука оставалась в гипсе, но у обоих боли прошли. Том рассказал ей, что готовит большой репортаж и, возможно, придется поехать в Калифорнию на встречу с губернатором. Энни нравилось слушать о его работе, о военных приключениях. Когда он рассказывал о поездке на Ближний Восток, Энни сообщила, что Кейти встречается с молодым человеком из Ирана и очень в него влюблена.

Том заметил, что глаза Энни осветились нежностью, когда она говорила о Кейти. Он невольно подумал, что племянницы и племянник привносят в ее жизнь нечто такое, чего он сам, не имея детей, никогда не испытывал. Том видел, как она любит их, но тем не менее все они живут собственной жизнью.

— Он очень приятный молодой человек, — рассказывала Энни о Поле. — Воспитанный, добрый, умный, внимательный. Любая мать может гордиться таким сыном. Но меня беспокоит, что Кейти встречается с человеком другой культуры, пусть даже он стал американцем и жил здесь с четырнадцати лет. У них могут быть совсем разные взгляды. Она очень свободомыслящая девушка, иногда даже склонная к крайностям, а он довольно консервативен. Позже, если, конечно, наступит какое-нибудь «позже», это может им повредить, а у меня сложилось впечатление, что они относятся друг к другу очень серьезно.

— А что думают его родители?

— Не знаю, я с ними не знакома. Кейти весьма современная девушка с дюжиной пирсингов и парой татуировок; сейчас устроилась на работу в салон тату. Если его родители с этим смирятся, значит, они более либеральны, чем я. Когда она рассказала мне об этой новой работе, у меня едва не сделался сердечный приступ, а Кейти расценивает это как стажировку в графическом искусстве.

Тома рассмешила эта мысль.

— Неужели Кейти и Пол собираются пожениться?

Энни задумалась.

— Пожалуй, нет. Оба еще очень молоды. Ей двадцать один, ему двадцать три. Думаю, у обоих это первая любовь. Они очень наивны, но я все равно беспокоюсь. С другой стороны, я бы, наверное, беспокоилась из-за любого молодого человека. Не хочу, чтобы ее сердечко было разбито.

— Не забывайте о Ромео и Джульетте. Юная страсть бывает очень сильна. Но раз вы говорите, что он хороший парень, то все обойдется. Да и она скорее всего более здравомыслящая девушка, чем вы думаете.

Потом Энни рассказала о Теде и его подруге, которая значительно старше.

— Такие женщины могут быть опасны, — серьезным тоном заметил Том. — Похоже, она не совсем уравновешена. — Энни тоже так показалось. Она не переставала думать об этом с тех пор, как Тед за ленчем рассказал ей о Патти. — Да, похоже, они не дают вам расслабляться.

— Теперь чаще, чем в детстве. Тогда они требовали больше времени — бейсбол, футбольные матчи, уроки балета, — но сейчас стало больше тревог. Приходится принимать важные решения, иногда очень рискованные, однако они порой этого не понимают и не видят опасности, — грустно сказала Энни. — А моя старшая племянница до крайности обязательна, к тому же трудоголик. Чем старше они становятся, тем беспомощнее я себя чувствую.

— Понятно. Но ведь это их жизнь, а не ваша.

— Легко сказать, но как же трудно жить по этому принципу, — вздохнула Энни.

— Возможно, вам следует больше заниматься собой и своими интересами, — осторожно предположил Том. — Тогда они тоже станут более независимыми. Нельзя все время стоять на страже за счет собственной жизни. Это вредно для детей. Шестнадцать лет — достаточный срок.

Энни не могла с этим не согласиться, просто ей было трудно расстаться с детьми и постоянной заботой о них.

Следующий вопрос Тома удивил Энни.

— Как вы думаете, есть ли в вашей жизни сейчас место мужчине? Мне кажется, вы достаточно долго ждали, чтобы начать жить собственной жизнью. Разве вы этого не заслужили, Энни? Судя по вашим рассказам, обещание, данное сестре, выполнено, и вам больше не нужно жертвовать собой ради детей.

Энни кивнула. Она понимала, что он прав, но не знала, как осуществить этот план.

— Я думаю, место есть, — прямо ответила она. — Я просто не пробовала жить собственной жизнью, да и не испытывала в этом потребности. — Дети заполняли все ее мысли и чувства, отнимали все время, силы, внимание.

Тома взволновала история Энни. Она ему нравилась, но он видел, что будет нелегко завоевать ее. И все же Том решил, что такая женщина стоит любых усилий.

— Не хотите со мной пообедать на следующей неделе?

— А может быть, вы приедете к нам вечером в воскресенье и познакомитесь с детьми? А пообедать вдвоем мы сможем в другой раз. — Энни хотелось, чтобы он познакомился с ее семьей, увидел, как она живет.