Алма набрала номер, сказала несколько фраз, по ним было видно, что ей приходится уговаривать Элену, но, похоже, та сдалась, и Алма передала трубку Камиле.
— Мамочка! Вышло так, что я задержалась, и Алма считает… — начала Камила.
— Приезжай домой, доченька, мне так хочется, чтобы ты была дома, — услышала она теплый голос Элены. Утреннего раздражения не было и в помине.
Элена после звонка Эду уже не сомневалась, не беспокоилась, не волновалась, она витала в облаках и оттуда смотрела на свою несчастную дочь, которая цепляется за любую возможность, лишь бы быть поближе к тому, в кого влюбилась. «Она готова быть прислугой, сиделкой, нянькой, — думала про себя Элена. — Но неужели бедная моя девочка не понимает, как это унизительно?» Ей очень хотелось своей материнской волей избавить дочь от этого унижения, и поэтому она как могла уговаривала Камилу вернуться домой.
Но чем больше Элена ее уговаривала, тем упорнее та сопротивлялась. Камиле виделось в настойчивости матери желание воспрепятствовать ее счастью, виделась зависть к ее молодости, к ее возможностям. В ней вновь поднималось раздражение, она усматривала в матери ревнивую соперницу и презирала ее. Алма, почувствовав нарастающее напряжение разговора, вмешалась.
— Позволь мне, дитя мое, — сказала она. — Я вижу, что ты уже решилась остаться у нас. Теперь мне нужно уговорить твою маму.
Камила с облегчением отдала трубку: если бы не Алма, второй ссоры было бы не избежать.
Алма повела разговор в безупречно любезном светском тоне, повторяя, что прекрасно понимает беспокойство Элены, но будет ли ей спокойнее, если они отпустят такую красавицу одну ночью на другой конец Рио?
— Поверь, Элена, мы так полюбили твою Камилу, что она может считать наш дом своим вторым домом, она нас нисколько не стеснит, комнаты для гостей у нас сейчас пустуют…
Элена поняла, что Камила и впрямь согласна пойти на все, лишь бы остаться в доме Эду, и сдалась: ей нужно было лечь спать сегодня пораньше и завтра выглядеть свежей пышной розой, она не могла больше тратить время на бессмысленные уговоры.
— Спасибо большое, Алма, за твою доброту, — сказала она на прощание, — желаю тебе и Камиле самых лучших снов.
Счастливая Камила чуть не расцеловала Алму, ей было необыкновенно приятно, что она поставила на своем, что она, а не кто-нибудь еще, остается ночевать в этом замечательном доме, утверждая тем самым свое право находиться здесь.
Алма с удовольствием смотрела на озаренное радостью личико Камилы.
— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — сказала она и повела гостью в уютную спальню.
Камила поблагодарила ее, пожелала спокойной ночи доброй хозяйке, и Алма, закрыв дверь, прошептала:
— Я уверена, что у вас будет все хорошо!
Алма удалилась в свою спальню, а тем временем Эду встал с кровати и отправился, узнать, удобно ли устроилась Камила. Узнав, что устроилась она удобно, он сел в кресло, и беседа вновь потекла сама собой. Ночь способствует откровенности, стирая границы, — молодые люди говорили о своих проблемах, которых вряд ли бы коснулись днем.
— Мне порой так не хватает отца, — признался Эду. — В жизни много встречается ситуаций, когда хотелось бы спросить совета у мужчины. Женщины на все откликаются сердцем, а мне бывает нужна ясная и трезвая голова.
— Мне тоже очень не хватает отца, — подхватила Камила. — Мама часто теряется, пугается, чувствует себя неспокойно, все это передается и мне, и тогда так хочется, чтобы нас обеих защитили.
Эду с сочувствием посмотрел на Камилу и поделился самым сокровенным:
— Представляешь, я так и не смог забыть авиакатастрофу. Если я закрываю глаза, то иногда вижу все в мельчайших подробностях, как в кино. Когда есть хоть кто-то из родителей, это здорово! Не ссорься с матерью, вы ведь обожаете друг друга.
Камила согласно кивнула, и в тот момент она не лукавила: они друг друга обожали, поэтому им обеим и было так тяжело.
Вездесущая Алма узнала все-таки про ночной разговор и даже сообщила о нем утром Данилу, который после излишнего возлияния маялся головной болью.
— Да ты что! — вскинулся он.
— Нет-нет, это совсем не то, что ты подумал, — успокоила его Алма.
— А у меня даже голова прошла, так ты меня напугала, — признался Данилу.
— С разговоров обычно все и начинается, — философски заключила Алма. — Я была уверена, что так все и произойдет. И Элена знала, она ведь совсем не дура. Ну вот увидишь, у детей будет все хорошо!
В тот же день Алма якобы случайно оказалась в ресторане, где обедали Элена и Эду. Изобразив удивление и радость, она подсела к ним за столик и занимала их светской беседой ровно столько, сколько было времени у Элены на обеденный перерыв.
Эду проводил Элену до дверей, извиняясь за тетку.
— У нее совершенно отсутствует чувство такта, — сказал он.
— Ошибаешься, — уточнила Элена, — она просто хотела помешать нашему разговору.
— И помешала, да? — встревожился Эду. — Испортила нам обед?
— Нет! — решительно заявила Элена. — Нам с тобой никто не может ничего испортить! Я была очень рада видеть тебя! Даже твоей тетке не удалось испортить нам свидание!
Глава 24
Проснувшись, Камила не обнаружила в доме Алмы никого, кроме прислуги. Узнав, что даже Эду ушел из дому, она несказанно удивилась и тоже ушла.
Ехать домой или на занятия ей совсем не хотелось. И вдруг ее осенило: можно ведь поехать на конный завод! Идея была отличная, Камила сразу пришла в хорошее настроение.
Педру просто расцвел, увидев Камилу. Но, приглядевшись, тут же уловил, что с девушкой не все благополучно. До других ему дела не было, а вот в отношении Камилы он чувствовал малейшие нюансы и сам этому удивлялся.
— Ты не в настроении, или мне показалось? — спросил он.
— Вчера с матерью поругалась и ночевала у Алмы, — нехотя отозвалась Камила.
— Да ты что! С ума, что ли, сошла? — возмутился Педру.
— Матери тоже, бывает, с ума сходят, — огрызнулась Камила.
Переговариваясь, они подошли к конюшне, и Камила с удовольствием погладила ту лошадку, которую привыкла называть своей.
— Садись-садись, — подбодрил ее Педру. — Видишь, оседлана, тебя дожидается. А мать у тебя особенная, поэтому ты не очень-то хвост поднимай!
— Просто она тебе очень нравится! — бросила ему Камила и пустила лошадь вскачь.
Педру тут же догнал ее, и они поехали рядом. На вольном воздухе тоже неплохо говорится о сокровенном, почти как ночью.
— Нравится? — переспросил Педру и задумался.
Нет, это было что-то другое, вот Синтия ему очень нравилась, ему хотелось ее, он ждал, когда же они окажутся в постели. А Элена всегда была для него чем-то особенным…
— Мы любили друг друга, и я часто вспоминаю об этом. А твоя мать все забыла, но, мне кажется, потому, что так меня и не простила.
— А вот если бы ты не уехал и вы с мамой поженились, — мечтательно произнесла Камила, — то я могла быть вашей дочкой.
Нежность захлестнула Педру. «Ты и так мне дочка», — хотел сказать он и не сказал.
— Мне хочется знать о тебе все-все, — продолжала Камила, — познакомь меня со своей женой.
— Разве мать не сказала тебе, что мы разошлись? — удивился Педру и тут же понял, что наверняка не сказала. Откуда она могла знать, что Камиле это интересно? — Да, мы разошлись, и теперь я живу на конезаводе.
— Покажи мне свой дом, — встрепенулась Камила.
— Поехали, — пригласил ее Педру, и они потрусили ленивой рысцой к симпатичному домику, который приветливо смотрел на них чисто вымытыми окошками.
— Какая здесь красота! — восхитилась Камила. — Запах леса, тишина, птицы щебечут. Да-а, у тебя губа не дура, Педру.
Педру была приятна похвала девушки, и он признался:
— Да я давно на этот дом глаз положил. Сразу, как пришел сюда работать.
— Выходит, ты женился, думая о разводе? — засмеялась Камила.
— Выходит, так, — в тон ей ответил Педру.
А Камила невольно думала о том, что Педру и ее мать были бы отличной парой, что у нее могли бы быть очень хорошие дружные родители и тогда не возникло бы тех странных и ненормальных проблем, которые возникают сейчас…
Глаза ее наполнились слезами, и Педру испуганно спросил:
— Ну-ка говори быстро, в чем там дело? Какие у тебя проблемы? Какие переживания?
И Камила в ответ на его искреннее беспокойство заговорила так, как ни с кем из взрослых еще не говорила.
— Мне очень плохо, Педру, — пожаловалась она. — Мне даже посоветоваться не с кем. Мне так не хватает отца! Я в полной растерянности, и мне кажется, что я рассыплюсь на кусочки, но никому нет до этого дела! Понимаешь, я влюбилась в Эду!
После того как Камила почувствовала, что она для Эду что-то значит, иначе не было бы этого откровенного ночного разговора, ей стало легче говорить о своей любви.
— Из-за этого ты и с матерью поругалась? — не то спросил, не то подтвердил сам себе Педру.
— Да мы с ней каждый день ругаемся, — честно призналась Камила, — живем как в аду, и что делать — непонятно.
— А Эду? Он тебя любит?
И опять Камила ответила совершенно честно, без утаек.
— Иногда мне кажется, что да. Во всяком случае, я ему небезразлична, это точно. Но мы с ним об этом не говорим.
— Представляю себе, в каком адском котле кипит Элена, — задумчиво произнес Педру и сочувственно покачал головой.
— А тут еще Ирис навязалась на нашу голову, — продолжала жаловаться Камила. — Она еще больше маму против меня настроила. Теперь они подружки не разлей вода, а я враг номер один.
— Ну-ну-ну, не преувеличивай, — ласково оборвал ее Педру. — Вы обе страдаете, вам обеим плохо. А Ирис, разумеется, подливает масла в огонь, с этой девчонкой мы все еще наплачемся.
"Семейные узы. Смятение чувств" отзывы
Отзывы читателей о книге "Семейные узы. Смятение чувств". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Семейные узы. Смятение чувств" друзьям в соцсетях.