На фазенде Элену все ждали с волнением. Фред известил деда о ее приезде, но Алесиу все равно казалось, что какие-то непредвиденные обстоятельства могут помешать Элене и он с ней не встретится. Ингрид тоже волновалась, готовя комнату для Элены и заранее стараясь ей угодить. Но больше всего Ингрид беспокоилась за мужа: выдержит ли его сердце предстоящую встречу с дочерью, которой он не видел столько лет?
Повод для беспокойства был также и у Ирис. Она решила извлечь максимальную выгоду для себя из встречи с Эленой: втереться к ней в доверие, напроситься в гости и затем попросту поселиться у нее в Рио. План был продуман до мелочей, и все же Ирис опасалась, что может почему-либо не понравиться Элене.
Но вот все волнения остались позади, Элена приехала, Ингрид провела ее в комнату к отцу и оставила их наедине.
В первую секунду Элена не узнала Алесиу. Чужой немощный старик лежал на кровати и отрешенно смотрел перед собой. А где же отец? Где тот человек, к которому она ехала? Слишком долго ехала, более двадцати лет…
Но уже в следующую секунду все встало на свои места. Взгляд Алесиу оживился, потеплел, на его лице сквозь болезненную немощь проступили узнаваемые, родные черты.
— Папа, это я, Элена, здравствуй, — сказала она.
— Да, Элена, — произнес он слабым голосом. — Все-таки приехала…
Она склонилась над ним, обняла его, но Алесиу прошептал:
— Подожди, я должен сначала…
Элена прервала его:
— Папа, не надо, и так все ясно.
— Нет, — сказал он, отстранившись от нее. — Ты не обязана меня прощать, но я должен просить у тебя прощения.
— Не стоит ворошить прошлое. Ты ничего не должен.
— Пойми, для меня это очень важно. Я тебя выгнал беременную, с трехлетним сыном на руках… Много лет я несу этот груз, и сейчас он стал невыносимым.
— Папа, не мучайся, я уже все забыла.
— Нет, такое не забывается.
— Но и помнить об этом так долго невозможно. Я должна была растить детей, учиться, работать…
— Твой второй ребенок — девочка. Она знает, что ее отец Педру? — спросил Алесиу.
— Нет. И никогда не узнает. А Педру — тем более, — жестко ответила Элена. — Отец Фреда признал Камилу своей дочерью. Он умер, когда ей было два года, но она бережно хранит память о нем. Для нее это и есть правда.
— Ладно, пусть будет так, тут я не советчик, — сказал Алесиу. — Прости меня за то горе, которое я причинил тебе, твоим детям и твоей матери. Прости.
— Папа, я давно тебя простила. И мама тоже. Она сказала это, когда умирала у меня на руках, и просила передать тебе, если мы с тобой встретимся. Вот сейчас я наконец исполнила ее волю.
— Господи! Как же я перед вами виноват, — дрожащими губами вымолвил Алесиу, и его глаза наполнились слезами.
— Мои дети не знают, из-за чего произошел наш разрыв. Я сказала им, что сама была виновата. Пусть так и думают… Фред тебя очень полюбил. Он снова хотел приехать, и Камила тоже, но я не взяла их с собой. Они велели передать тебе привет.
— Я перед вами очень виноват… Я недостоин вас… — совсем разволновался Алесиу.
Элена принялась успокаивать его, говоря, что сама давно хотела приехать, повидаться с ним, а он плакал, уже не стесняясь своих слез. Элена вытирала их, как делала это, когда плакали ее дети: нежно, осторожно, едва касаясь платком их глаз и щек. Отец сейчас тоже был похож на ребенка — исхудавший, беспомощный… Мысленно Элена ругала себя за то, что не приехала к нему раньше. Сколько времени было упущено! А теперь уже ничего нельзя вернуть обратно…
Когда Алесиу немного успокоился, Элена помогла ему приподняться на постели, взяла его за руку, и так они проговорили еще около часа. Потом он, устав от пережитого волнения, задремал, и Элена, выйдя от него, сказала Ингрид:
— Все хорошо. Мы поняли друг друга.
Та вздохнула с огромным облегчением. А Ирис тотчас же подступила к Элене, защебетала, потащила ее в свою комнату.
— Мы ведь сестры, нам надо поближе познакомиться, — говорила она, и Элена, отвечая на ее вопросы, рассказывала о своих детях, о своей работе и, конечно же, пригласила Ирис к себе в гости.
В комнате Ирис она увидела на стене большую фотографию Педру и внезапно умолкла на полуслове. Ирис догадалась, чем было вызвано смятение Элены, ревность взыграла в ней, однако она сумела справиться с эмоциями и удержалась в роли пай-девочки.
— Это Педру, твой двоюродный брат, — произнесла она невинным тоном. — Ты его не помнишь?
— Помню, конечно, — ответила Элена. — Только мы с ним давно не виделись, и в моей памяти он остался мальчиком.
— По-твоему, он сильно изменился?
— Да, теперь он взрослый мужчина! — невольно вздохнула Элена. — Я тоже изменилась… Полжизни прошло с тех пор, как мы не виделись…
Ирис было очень неприятно видеть, с каким интересом разглядывала Элена фотографию Педру, и она поспешила увести сестру во двор, на конюшню, куда угодно.
— Пойдем, я покажу тебе наших лошадей, — сказала она. — Если захочешь, можешь проехаться верхом.
— Нет, кататься на лошадях я и в детстве не любила, — ответила Элена, — а вот прогуляться по фазенде мне действительно хочется. Это ведь мои родные места! Я здесь родилась и выросла.
Вдвоем с Ирис они ушли на прогулку, а тем временем Алесиу проснулся и, позвав жену, попросил вывести его во двор, на воздух.
— Тебе нельзя, ты можешь простудиться, — воспротивилась Ингрид. — Врач сказал, что если ты встанешь с постели, он за тебя больше не отвечает.
— Он и так ни за что не отвечает. Я хочу на воздух, — повторил Алесиу.
— Но это же безрассудно с твоей стороны…
— Я требую! — уперся он. — Позови Зе и Шику, пусть они вынесут меня во двор, а не то я сам сейчас встану и пойду.
Ингрид пришлось выполнить его требование. Алесиу перенесли в кресло-качалку, вывезли во двор.
Вдали, за лугами, золотом разливался закат, и Алесиу жадно ловил эти прощальные лучи солнца, освещавшие небо и землю уже из-за горизонта.
У Ингрид возникло дурное предчувствие. Она велела конюху срочно разыскать Ирис и Элену, а сама присела на стуле рядом с Алесиу, взяла его за руку. Он посмотрел на нее с благодарностью и прислонил голову к ее плечу…
Когда Ирис и Элена вернулись домой, их отец уже был мертв.
Педру приехал как раз к похоронам, поэтому его встреча с Эленой произошла в церкви, во время отпевания Алесиу. Три женщины в траурных платьях стояли, тесно прижавшись друг к другу. Ингрид и Элена с двух сторон поддерживали плачущую Ирис, которая очень болезненно переживала смерть отца. Педру молча кивнул им, выражая свое соболезнование, и встал рядом с Ингрид.
Потом было кладбище, слова прощания и слезы, слезы, слезы…
Вернувшись с кладбища, Элена уложила Ирис в постель, дала ей снотворное и оставила ее лишь после того, как она уснула.
А тем временем адвокат Алесиу успел побеседовать с Ингрид, с Педру, и теперь настала очередь Элены.
— Вам придется задержаться здесь на несколько дней, — сказал он ей. — Вы, как прямая наследница, должны подписать несколько документов. Я подготовлю их завтра-послезавтра. Потом мы все вместе пойдем к нотариусу…
— Хорошо, я сделаю все, что нужно, — рассеянно ответила Элена. — Вы только подсказывайте мне, я в таких делах ничего не понимаю.
— Я тоже, — вздохнула Ингрид. — Но Педру согласился побыть здесь некоторое время, он нам поможет.
— Я должен еще обеспечить перевозку лошадей в Рио, — сказал он, — и утрясти банковские дела дяди Алесиу: перечислить деньги в счет погашения кредита, который он взял, но из-за болезни не смог распорядиться им как следует, и в результате у него накопились долги. Об этом мы с ним договорились еще в прошлый мой приезд.
— А мне нужно позвонить домой и на работу, а то все будут волноваться, если я не приеду завтра, — сказала Элена.
Но поговорить ей удалось только с Ивети и Зилдой, которая объяснила Элене, почему Камилы нет дома: «За ней недавно зашел Эду, и они ушли куда-то вдвоем».
Элену такая новость расстроила, и Педру заметил это.
— Что, какие-то неприятности? — спросил он.
— Нет, ничего особенного. Просто мне хотелось поговорить с Камилой, а ее не оказалось дома.
— Это твоя дочка?
— Да.
— Сколько ей лет?
— Она уже взрослая, студентка, — ушла от прямого ответа Элена.
— И такая же красивая, как ты? — задал Педру неожиданный вопрос, который удивил Элену.
— Двадцать лет назад, когда мы виделись в последний раз, ты мне комплиментов не говорил, — грустно промолвила она, и Педру смутился.
— Извини…
В тот день они больше ни о чем не говорили. Педру уехал в Порту-Алегри заказывать товарный вагон для отправки лошадей и там заночевал.
А Элена после двух бессонных ночей уснула сразу же, едва успела коснуться головой подушки. И вскоре ей привиделся такой сон:
В комнату, где она сейчас находилась, тихо прокрался Педру, но Элена даже сквозь сон почувствовала его присутствие и встрепенулась:
— Педру?! Как ты здесь оказался?
— Я не могу заснуть, все время думаю о тебе.
— Убирайся из моей комнаты! — потребовала Элена, однако он продолжил:
— Мне нужно рассказать тебе, что я чувствовал все эти годы после нашей последней встречи.
— Меня это не интересует!
— Почему? Я не верю, что ты могла все забыть. Вспомни, сколько раз вот в этой же комнате…
— Нет, я ничего не помню и не хочу о чем-либо вспоминать! Выйди отсюда, пока тебя кто-нибудь здесь не увидел.
— Перестань, — произнес он с досадой. — Скажи лучше, что ты меня тоже не забывала все это время.
— Ты слишком самонадеян. Двадцать лет — это не двадцать дней.
"Семейные узы. Смятение чувств" отзывы
Отзывы читателей о книге "Семейные узы. Смятение чувств". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Семейные узы. Смятение чувств" друзьям в соцсетях.