— А ведь он не узнал ее, — сказал Этан. — Забавно, да? Он не догадался, кто такая Сибилл.

— Я тоже, — буркнул Филипп, заводя мотор. — Зато теперь знаю.


Сейчас главное — накормить Глорию горячим, успокоить ее и расспросить обо всех обстоятельствах, решила Сибилл. Для своей цели она выбрала маленький итальянский ресторанчик, находившийся в нескольких кварталах от полицейского участка.

— Боже, как я перенервничала! — Глория жадно затягивалась сигаретой, пока Сибилл въезжала на автостоянку. — Вот гады. Поговорить им, видите ли, захотелось. Знаешь, что они сделали бы со мной, будь я одна?

Сибилл в ответ лишь вздохнула и выбралась из машины.

— Тебе нужно поесть.

— Обязательно. — Едва они переступили порог ресторана, Глория презрительно хмыкнула, окинув взглядом красочный интерьер с разноцветной итальянской керамикой, толстыми свечами, полосатыми скатертями и декоративными бутылочками с уксусом и маслом. — Стейк мне больше по вкусу, чем жратва итальяшек.

— Прошу тебя. — Подавив раздражение, Сибилл взяла сестру за руку и попросила столик на двоих.

— В отделении для курящих, — добавила Глория, вытаскивая очередную сигарету. Их подвели к одному из столиков возле бара, где было гораздо шумнее. — Джин с тоником, двойную порцию.

Сибилл потерла виски.

— Мне просто минеральной воды.

— Ну и зря. — Глория раздраженно пожала плечами, когда официантка отошла от них. — Спиртное тебе не помешало бы.

— Я за рулем. Да и не хочу крепкого. — Сибилл отпрянула, уклоняясь от дыма, который пускала ей в лицо Глория. — Нам нужно поговорить. Серьезно.

— Только сначала давай подкрепимся, хорошо? — Она разглядывала мужчин у стоики бара, прикидывая, кого из них можно было бы подцепить, не будь рядом ее правильной сестрички.

Боже, ну и зануда эта Сибилл! Всегда такой была, думала Глория, нетерпеливо барабаня пальцами по столу в ожидании заказанного джина, будь он проклят. Однако польза от нее есть. Если правильно разыграть ее, вовремя пустить слезу, она с готовностью бросается на помощь.

Сейчас ей нужно надавить на Куиннов, и Сибилл в данном случае идеальное орудие. Честная, респектабельная. Одним словом, доктор Гриффин.

— Глория, ты даже не спросила про Сета.

— Да, и как он?

— Я встречала его несколько раз, разговаривала с ним. Видела, где он живет, где учится. Познакомилась с некоторыми из его друзей.

Глория поспешила подстроиться под сестру.

— Как он? — Она выдавила дрожащую улыбку. — Меня не забыл?

— Он здоров, счастлив. Очень вырос с тех пор, как я его видела.

Потому что жрет как лошадь, вспомнила Глория, и постоянно вырастает из одежды и обуви. Будто она на мешках с деньгами сидит.

— Он не знал, кто я такая.

— Как это не знал? — Глория схватила бокал с джином в ту же секунду, как официантка поставила на стол напитки. — Ты ему не сказала?

— Нет. — Сибилл посмотрела на официантку. — Блюда мы закажем через несколько минут.

— Значит, ты там рыскала инкогнито? — Глория хрипло хохотнула. — Ты меня удивляешь, Сиб.

— Я думала, что сначала следует изучить ситуацию, прежде чем что-то менять.

— Ты, как всегда, в своем амплуа, — фыркнула Глория. — Ничуть не изменилась. Изучить ситуацию… — передразнила она сестру. — Боже, чего тут изучать? Эти скоты завладели моим ребенком. Угрожали мне. И одному Богу известно, что они делают с мальчиком. Мне нужны деньги, чтобы вернуть его.

— Я же посылала тебе деньги на адвоката, — напомнила ей Сибилл.

Глория жадно прильнула к бокалу, постукивая зубами о кубики льда. И те пять тысяч пришлись ей весьма кстати, думала она. Откуда ей было знать, черт побери, что деньги, выкачанные из Рея, так быстро иссякнут? Она же должна как-то жить, развлекаться. Нужно было потребовать с него в два раза больше, с запозданием решила она.

Ладно, ей заплатят те три ублюдка, которых он воспитал.

— Ты ведь получила мой перевод, Глория?

Глория сделала еще один большой глоток.

— Да, но адвокаты прожорливы, как собаки. Эй! — окликнула она официантку, показывая на пустой бокал. — Еще порцию, пожалуйста.

— Тебе опять станет плохо, если ты будешь так много пить и ничего не есть при этом.

Глория в ответ лишь ухмыльнулась и схватила меню. Больше она не собирается совать в горло пальцы. Хорошего понемножку.

— Эй, да у них тут есть стейк по-флорентийски. Вот это мне подходит. Помнишь, как старик возил нас в Италию летом? Какие там были пижоны на мотоциклах! Боже праведный, вот уж позабавилась я с тем парнем, уж не помню, как там его — Карло или Лео. Тайком провела его в спальню. Ты постеснялась остаться и в результате ночевала в гостиной, пока мы развлекались.

Перед Глорией поставили еще один бокал с джином. Она приподняла его, провозглашая тост.

— Благослови Господи итальянцев.

— Мне, пожалуйста, язык с соусом и овощной салат.

— А мне стейк с кровью. — Глория вернула официантке меню, даже не удостоив ее взглядом. — Все так и жуешь как кролик. Давненько мы с тобой не виделись, Сиб. Четыре, пять лет?

— Шесть, — уточнила Сибилл. — Более шести лет прошло с тех пор, как я вернулась домой и обнаружила, что ты исчезла, прихватив с собой Сета, а также кое-что из моих вещей.

— Да, было дело. Ты уж прости. Я тогда так измоталась. Трудно одной воспитывать ребенка. Вечно не хватает денег.

— Ты никогда не рассказывала о его отце.

— А что рассказывать-то? Старо как мир. — Она пожала плечами и встряхнула бокал, перемешивая кубики льда.

— Ладно, тогда поговорим о текущих событиях. Мне нужно знать, что произошло. Я должна иметь полное представление обо всех деталях, чтобы помочь тебе и понять, как вести себя завтра на встрече с Куиннами.

Глория с глухим стуком опустила бокал на стол.

— Это что еще за встреча?

— Завтра утром мы едем в Службу социальной помощи, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и достичь соглашения.

— И не подумаю. Они хотят одного — трахнуть меня.

— Не так громко, — резко одернула сестру Сибилл. — А теперь слушай меня. Если ты желаешь наладить свою жизнь и вернуть себе сына, действовать нужно спокойно и в рамках закона. Глория, тебе необходима помощь, и я готова помочь. Но в твоем нынешнем состоянии ты не можешь воспитывать Сета.

— На чьей ты стороне?

— На его. — Это вырвалось непроизвольно, прежде чем Сибилл осознала, что говорит чистую правду. — Я на его стороне и надеюсь, буду на твоей. Необходимо разобраться с тем, что произошло сегодня.

— Я же сказала: меня подставили.

— Хорошо. Но дела это не меняет. Разбираться все равно придется. Суд не отнесется благосклонно к женщине, которую обвиняют в хранении наркотиков.

— Великолепно. Тогда валяй, иди в суд и расскажи всему миру, какая я никчемная. Ты ведь так обо мне думаешь, верно? Всю жизнь меня презирала.

— Прекрати, прошу тебя. — Сибилл понизила голос и придвинулась ближе к сестре. — Я делаю все, что в моих силах. И от тебя требую того же, если ты хочешь доказать, что заинтересована в успехе. От тебя тоже должна быть какая-то отдача, Глория.

— Какая же ты зануда. Ничего просто так не сделаешь.

— Мы говорим не обо мне. Все судебные издержки я беру на себя. А также всю ответственность за переговоры с работниками социальных служб. И постараюсь объяснить Куиннам твои потребности и права. Но ты должна лечиться.

— От чего?

— Ты слишком много пьешь.

Глория фыркнула и демонстративно поднесла ко рту бокал с джином.

— У меня был тяжелый день.

— У тебя нашли наркотики.

— Я же сказала, что это дерьмо не мое.

— Да, я слышала, — холодно отвечала Сибилл. — Ты согласишься на обследование, лечение и курс реабилитации. Я все устрою. За все заплачу. Потом помогу тебе найти работу и жилье.

— Если тебе так нравится. — Глория осушила бокал. — Лечение. Вы со стариком думаете, что в этом спасение от всех бед.

— Я готова помочь только на таких условиях.

— В общем, теперь ты у нас босс. О Господи. Закажи-ка мне лучше еще выпить. А я в туалет пока схожу. — Она повесила на плечо сумку и направилась мимо бара.

Сибилл откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Выполнять просьбу Глории она не собиралась. Та и так уже еле ворочает языком. Значит, предстоит выдержать еще один маленький скандал, с тоской подумала она.

Аспирин, который она приняла в полицейском участке, не помогал. В обоих висках пульсировала пронзительная боль, лоб словно стянуло железным обручем. Хотелось одного — вытянуться на мягкой постели в темной комнате и провалиться в забытье.

Ее душили горечь и стыд. Теперь она ему ненавистна. С каким презрением Филипп смотрел на нее! Может, он и прав, но она не уверена, поскольку сейчас не способна четко мыслить. И все-таки грустно и обидно.

Еще больше она злилась на себя. Они знакомы считанные дни. Как случилось, что за такое короткое время его мнение стало столь важно для нее, если она даже отдаленно не допускала возможности зарождения каких-либо взаимоотношений межу ними, кроме сугубо официальных?

Взаимная симпатия, не грозящая затронуть струны души; несколько приятных часов в обществе друг друга. Вот как это предполагалось. Почему она позволила себе увлечься?

Но Сибилл знала, что, когда он обнимал ее, доводя до исступления долгими чувственными поцелуями, она желала большего. И вот теперь она, женщина, никогда не считавшая себя чрезмерно впечатлительной и падкой до сексуальных наслаждений, превратилась в жалкую несчастную развалюху, потому что некий мужчина растормошил замок, а отпирать его не хочет.

Придется смириться, сказала она себе. Безусловно, при сложившихся обстоятельствах какие-либо личные отношения между ней и Филиппом Куинном изначально были исключены. Теперь если им и предстоит общаться, то только по делам, касающимся Сета. Они оба взрослые люди, сумеют держаться в рамках холодной учтивости и, она надеялась, благоразумия.