— Я… но я просто забыла, что яблоки сушеные и положила их слишком много, а сахару мало и поэтому…

— Подробности не имеют значения. Главное в том, что я еще ни разу в жизни не пробовал такой ужасной еды, как та, которой вы кормите нас уже несколько дней.

Джульетта опустила глаза, краска стыда заливала ее щеки. Было очень унизительно сознавать, что ее хитрость не удалась и раскрылась именно таким образом. Теперь она должна, словно напроказивший ребенок, слушать, как Эймос Морган вычитывает ее в холодной и резкой манере.

— Не знаю, кто вы есть на самом деле, но уже видно, что вы не кухарка, да и не экономка, сдается мне.

Джульетта с трудом успокоила дрожь, заставила себя посмотреть на Эймоса. Не надо бы этого делать, чувствовала она, и все же не могла удержаться от протеста, когда этот человек так явно пытался ее унизить. Может быть, она не совсем честно поступила с ним и другими Морганами, но никакого преступления Джульетта не совершила.

— Я изо всех сил стараюсь заработать себе на жизнь, — ответила она, с трудом пытаясь говорить ровным голосом. — Вы правы. Я не… сказала вам всю правду. Мне отчаянно нужна была работа. Поэтому я… я приукрасила свои способности.

— Приукрасила! — повторил Эймос, гневно взметнув брови. — Скажите лучше, черт побери, что вы нас едва не провели, как дураков!

Джульетта стиснула зубы.

— Смею вас заверить, у меня не было намерения вводить вас в заблуждение. Я не ожидала, что работа окажется настолько… тяжелой для меня. Я думала, что быстро освоюсь. Я не согласна, что я ничего не умею, я отличная портниха. Я не увиливаю от моих обязанностей, я изо всех сил стараюсь честно работать весь день за свою зарплату.

— Совершенно верно, — вмешалась Франсэз. — Джульетта работала, не покладая рук.

— Спасибо. — Джульетта ответила улыбкой на ее слова. — Я сожалею, что переоценивала свои способности в изучении того, что требовалось мне на кухне.

— Готовить еду — не так просто, как считают некоторые.

— Но я учусь, — с надеждой вымолвила Джульетта.

— Ну а я не намерен платить вам, как экономке, пока вы тут учитесь готовить. Я сегодня же отстраняю вас от работы.

В животе у Джульетты сразу что-то заныло от охватившего ее страха. Эта работа была крайне необходима ей, хотя и давалась с таким трудом.

— И где вы собираетесь нанимать себе экономку, когда выставите меня за дверь? Вы же не будете отрицать, что вам нужна экономка. Мисс Морган не настолько здорова, чтобы одна смогла управляться по дому.

— Не волнуйтесь, найдется другая экономка, — решительно ответил Эймос.

— Вы так в этом уверены? — парировала Джульетта. — У меня сложилось твердое убеждение, что на эту должность я была единственной претенденткой. И надо же мне было оказаться единственной женщиной, столь мало знающей о вас, чтобы захотеть на вас работать.

Эймос изумленно уставился на нее, пораженный ее отчаянной смелостью.

— Неужели?

— Да. И я теперь понимаю, почему это так, когда побыла здесь столько времени. Кто бы другой согласился и работать как лошадь, и еще сносить ваш скверный характер? Хотите, я вам скажу начистоту? Не думаю, что вам удастся кого-то еще заполучить в ваш дом, разве только кто-нибудь попадет, как и я, в такую затруднительную ситуацию, когда выбирать не приходится.

— Ну, я еще не знаю, что для нас хуже — быть без экономки или есть вашу стряпню.

— Естественно, вам легко такое утверждать, ведь в случае моего ухода не вам же придется готовить еду, — резко уколола Джульетта. — Вся эта работа ляжет на вашу сестру. Страдать будет она, не вы.

Эймос виновато глянул в сторону Франсэз и Джульетта, заметив это, решила развить наступление.

— Кроме того, вовсе не только приготовление пищи достанется ей. Снова вся уборка по дому обрушится на ее плечи. И стирка и глажение белья. Может быть, я плохая кухарка, но я быстро все схватываю и сумею научиться готовить лучше. А уж мыть посуду, подметать и наводить чистоту я и сейчас могу неплохо.

— Я могу научить ее тому, как готовится еда, — вступила Франсэз. — И всему другому, чего она не знает. Уж на то, чтобы сидеть тут и подсказывать ей, у меня сил хватит. Я бы и сегодня могла так сделать, но я же не знала…

Эймос поморщилась. Он сначала отвернулся в сторону, потом снова посмотрел на Джульетту, затем мимо нее взглянул на Франсэз, уже явно утомленной этим разговором, вздохнул.

— Ай, да ладно, хватит! Проклятие! Все это чертовски мне не нравится! Но все равно сейчас нет времени отвозить вас в город. Мне дорога нынче каждая минута, чтобы все сделать для будущего урожая. Вас бы следовало выставить за дверь и добирайтесь назад, как хотите. Но это было бы равносильно убийству — такой неумехе не под силу и до Стедмэна добраться. Поэтому, хотя и против моего желания, я разрешаю вам остаться.

Лицо Джульетты озарилось улыбкой.

— О, мистер Морган, благодарю вас. Обещаю, что вы не станете сожалеть. Я буду…

— Я уже сожалею, — сердито буркнул Эймос. — И запомните, это действует только до окончания сева. После этого я вас прямиком отправлю к Генриетте на крыльцо. Понятно?

— Все ясно.

Эймос окинул ее презрительным взглядом и удалился из кухни. Джульетта тяжело опустилась на свой стул. Теперь, когда конфликт закончился, у нее неожиданно ослабли ноги. Франсэз участливо смотрела на нее.

— Почему же вы мне не сказали, что не умеете готовить, — мягко произнесла Франсэз. — Я бы вам могла помочь.

Джульетта улыбнулась.

— Я знаю. Спасибо. Но мне… Понимаете, я же не знала, как вы к этому отнесетесь. Я боялась, что вы меня отправите в город, а тогда я вообще не знаю, что мне делать.

— Я понимаю это лучше, чем Эймос. Он не может себе представить, как трудно женщине самой полагаться на себя в этой жизни. — Франсэз говорила тихим голосом и на мгновенье грусть исказила ее лицо. Но она сразу же пожала плечами и улыбнулась. — А теперь надо нам сделать из вас настоящую кухарку.


На следующее утро Франсэз уже была в кухне, когда туда вошла, отчаянно зевая, Джульетта. Джульетта знала, что болезнь настолько обессиливает Франсэз, что ей редко удается подниматься из постели ранее восьми часов. Джульетта была очень тронута, что ради нее Франсэз делает такие усилия.

Франсэз повела Джульетту на улицу, и они пришли в курятник.

— Ваша первая обязанность каждое утро собирать яйца, — говорила она, пока они шли по пустому двору к маленькому деревянному сарайчику для кур. Две курицы лениво бродили по двору и рылись в земле, то и дело поднимая и опуская головы. На низенькую крышу сарайчика взлетел петух, закудахтал и склонил голову, посматривая блестящими глазами на приближение женщин. Когда они подошли близко, он устремился вниз и преградил им путь.

— Ну и петух! — воскликнула Франсэз, размахивая руками, пытаясь отогнать прочь птицу. — Очень коварное существо. Всегда он мне не нравился. Если зазеваешься, он запросто может вскочить тебе на спину и расцарапать ее когтями.

Джульетта удивленно посмотрела на петуха. Ей раньше и в голову не приходило, что домашние птицы могут иметь скверный нрав и быть опасными для человека.

Франсэз поймала ее изумленный взгляд.

— Да вы раньше в деревне-то бывали?

— Нет, — призналась Джульетта, — не была. Всегда жила в городе, не считая наших поездок с гастролями.

— А я вот здесь прожила всю свою жизнь. Я и родилась в передней спальне. Мой отец и его родители поселились здесь, когда он был в возрасте Итана. Вон там сохранилась их первая землянка. — Франсэз указала на приземистую маленькую земляную хижину между сараем и полями. — Сейчас Эймос устроил там коптильню.

Франсэз, пригнувшись, вошла в низкую дверь курятника, и Джульетта последовала за ней. Резкий запах, заметно ощутимый снаружи, был почти невыносимым в маленьком тускло освещенном строении. Джульетта пыталась незаметно прикрыть нос и взглянула на свою спутницу. Та, казалось, совсем не замечала запаха.

— Вот это — курятник, — пояснила Франсэз, — здесь куры несут яйца. — Она указала рукой на деревянные ящики, наполненные соломой, стоящие на полках вдоль стен. В нескольких ящиках были куры, некоторые из них наблюдали за вошедшими, тревожно подергивая хохолками. — Мы туда забираемся рукой и вынимаем яйца. — Франсэз проиллюстрировала свои слова, вытащив небольшое коричневатое яйцо. Она показала его Джульетте и положила в корзинку. — Теперь вы попробуйте.

Джульетта помедлила, посматривая на кур.

— А они не против?

— Думаю, они к этому привыкли.

Неуверенно протянув руку, Джульетта опустила ее в один из ящиков и принялась шарить пальцами под курицей, пока не нашла что-то твердое и гладкое. Она осторожно вытянула яйцо. Курица не обратила на это никакого внимания. Джульетта облегченно вздохнула.

— Ну вот. Вроде неплохо получилось.

Джульетта улыбнулась, слегка смущенная своей неловкостью. Смешно бояться такого маленького существа, как курица.

— Да, просто мне это непривычно.

— Ничего, у вас быстро все получится.

Джульетта, однако, не была так уверена. Но все-таки она немножко гордилась собой, когда они возвращались в дом, наслаждаясь свежим бодрящим утренним воздухом. Собирать яйца было для нее совершенно новым делом, но у нее сразу получилось. Может быть, она сумеет научиться и другим нужным делам. Джульетта обратила внимание, что в этот утренний час окружающий мир был как-то по особенному хорош, но понять это можно, только если привыкнешь просыпаться так рано. Воздух бодрил, все выглядело чистым и свежим в бледном свете нарождающегося дня. Она посмотрела на небо на востоке, разукрашенное розовыми и золотыми полосами. Темные тени тополей внизу у ручья резко выделялись на горизонте. Сейчас впервые Джульетта подумала, что этот равнинный невзрачный пейзаж чем-то притягивает ее. И вот теперь он просто поражал ее своей застывшей пустынной красотой, один взгляд на которую способен был вызвать непонятную боль в сердце.