Хинклер фыркнула:
– Я считаю, что это создаст опасный прецедент, но, конечно, не могу не согласиться с мнением директора Маккенна.
И она поджала губы.
Абсурдность сложившейся ситуации просто забавляла. Месяц назад, когда я не хотела даже появляться поблизости от Эш-Гроув, меня заставили прийти сюда. Сейчас, когда я хотела здесь остаться, угрожали меня выгнать. Они и правда думали, что могут так легко мной манипулировать? И если потрясут передо мной «личным делом», как косточкой перед собакой, то я для них станцую?
Будто я предам Люка, Дженну и Сая? Будто сдам всех, кто вовлечен в «Гонку старшеклассников»?
Будто я могла их предать! Будто была настолько жестокой! Или слабой!
Но не тут-то было.
– Я могу назвать вам всех, – соврала я.
Затем замолчала, позволив этой дезинформации просочиться в крошечный мозг заместителя директора и вызвать потоки слюны.
– Но не назову, – продолжала я. – Я не стукачка. Кроме того, я уже совершила ошибку, разрушив гонку. И больше так не поступлю.
Лицо заместителя Хинклер напряглось.
– Так ты принимаешь в ней участие? – прошипела она.
Папа молча смотрел на меня, ожидая ответа, и на его лице отражалось отчаяние. Я поняла, что ему все равно, что подумают члены школьного совета и как это скажется на его авторитете. Папа беспокоился за меня. Его заботили моя безопасность и мое будущее. А не собственные перспективы. Если бы этот вопрос задал он, то я сказала бы ему правду. Признала бы свою роль в случившемся и согласилась с любыми последствиями.
Но вопрос задала Хинклер. Я посмотрела прямо в ее безжизненные глаза:
– Я этого не говорила. Я только сказала, что могу назвать имена участвующих.
Папа выдохнул, раздувая щеки.
– Ну, не могу не испытывать облегчения, – пробормотал он.
Он не осознал того, что я ушла от ответа. Он услышал то, что хотел услышать. Или то, что ему нужно было услышать.
– Мы все выясним, – прорычала Хинклер. – И отстраним всех участников, можешь быть уверена. Одиннадцатиклассников, выпускников – всех! – Она наклонилась и постучала своим костлявым пальцем по фотографии Люка. – На самом деле по этой фотографии понятно, что Люк Павел тесно связан с этим запрещенным мероприятием. – Она прищурилась и улыбнулась мне. – Возможно, его исключение станет сигналом для остальных непокорных участников, и они откажутся от игры.
Мое сердце остановилось.
Хинклер знала. Либо поняла это по фотографии, либо видела нас в коридорах, либо слышала слухи, но эта ведьма знала, что мы с Люком встречаемся. И теперь она угрожала исключить не только меня, но и его, если я не сдам остальных участников «Гонки».
– Возможно, Блайт надо немного подумать, – опираясь на стол, сказал папа. – Возможно, ей стоит переспать с этой мыслью.
Заместитель Хинклер стиснула свои желтые неровные зубы.
– Ладно, – усмехнулась она.
Хотя ее тон свидетельствовал о том, что она с удовольствием исключила бы меня из школы прямо сейчас.
Папа потер коленки и встал:
– Хорошо, Блайт. У тебя есть время до завтрашнего утра, чтобы наметить план действий. Пожалуйста, приди сюда до классного часа… – Он посмотрел на часы: – А сейчас можешь вернуться в класс.
И в этот момент он вновь стал директором, а я всего лишь безымянным учеником. Тем, кого он не увидит до завтрашнего утра, а не тем, с кем жил в одном доме.
Настало время надеть маску леди, потому что я не намеревалась возвращаться в класс. Как я могла это сделать, когда все так злятся на меня? После стычки с папой и Люком во мне не осталось никаких эмоций. Не осталось ничего, что помогло бы мне защититься от оскорблений и смешков. Мне нужно было убраться отсюда, и поскорее. Поэтому я вышла из кабинета, завернула в коридор и не останавливалась до тех пор, пока не оказалась на улице.
Я села в машину и снова расплакалась. Я потеряла свою лучшую подругу, Люка, утратила все шансы выжить в Эш-Гроув и отправила все свои планы в тартарары. Я завела машину, но не знала, куда поехать. Я не могла отправиться домой. Или в Меритон. Но и здесь остаться тоже не могла. А значит, осталось только одно место.
Глава 23
Как только я вошла в комнату старушек в «Шэди Эйкес», я поняла, что что-то не так. Миссис Фрэнни закричала на меня:
– Катись отсюда!
Щеки ее пожелтели и ввалились. Палец, указывающий на меня, дрожал. Голова соскальзывала с подушки.
– Миссис Фрэнни, это я, Блайт!
Я подбежала к старушке, чтобы она рассмотрела меня. Кровать миссис Эулалии была пуста. Должно быть, она ушла принять ванну, постричься или что-нибудь подобное. Хотя обычно она не планировала такие вещи на понедельник.
– Где миссис Эулалия?
– Это ты, Блайт? – спросила миссис Фрэнни, всматриваясь в меня сквозь опухшие веки. – Я не могу… Я не могу ничего понять. Это ты?
Она, казалось, смотрела прямо сквозь меня, будто ответ находился где-то за моей спиной.
Я присела возле нее на краешек кровати:
– Это я, миссис Фрэнни. Блайт. Я просто плакала, и макияж потек. – Я достала платок из коробки на прикроватном столике и попыталась стереть потекшую тушь. – Это я.
Я ждала, что миссис Фрэнни спросит, почему я плакала, но она молчала.
Взгляд старушки сфокусировался на моем лице.
– О, Блайт! Когда ты пришла? Ты же должна приходить по понедельникам. – Ее голос сорвался.
Что происходит?
– Сегодня понедельник, миссис Фрэнни. Вы в порядке? Где миссис Эулалия?
– Ушла, – сказала миссис Фрэнни, показывая на аккуратно заправленную кровать миссис Эулалии. – Старая ворчунья наконец ушла.
Она коснулась своего лица дрожащей рукой, словно проверяла что-то, но не могла вспомнить что именно.
Я робко взяла ее руку в свои и заставила ее посмотреть на меня:
– Что значит «ушла»?
Пряди незаплетенных седых волос упали на лицо миссис Фрэнни, когда она повернулась к пустой кровати миссис Эулалии.
– Пару ночей назад ей стало трудно дышать, – вздохнула она. – А потом дыхание остановилось. Они забрали ее в больницу, и она не вернулась. Вот что я имела в виду под «ушла». – Взгляд миссис Фрэнни скользнул по окну. – Я всегда говорила, что хотела эту комнату себе.
Она крепко сжала глаза и скорчила гримасу, будто ее больно кольнули иголкой. Затем выкрутила свою руку из моей хватки.
– Миссис Фрэнни! Я сейчас вернусь, хорошо?
Я слезла с кровати и побежала на поиски Дарлин. Она выходила из комнаты одного из постояльцев, засовывая в рот кусочек шоколадки.
– Дарлин! – позвала я.
Медсестра скользнула по мне взглядом, не узнавая меня. Затем проковыляла к своему посту и села за стол. Я рванула к ней, положила обе руки на стол и наклонилась к ней.
– Когда кто-то зовет вас по имени, невежливо не отвечать, – прорычала я.
Должно быть, мои опухшие глаза и размазанный макияж выглядели устрашающе, потому что медсестра отпрянула к спинке своего скрипящего стула.
– Я… Я не слышала тебя, – соврала она.
– Что случилось с миссис Эулалией? – спросила я.
Дарлин зашуршала бумажками, раскиданными по ее захлам ленному столу. Она прятала от меня свои равнодушные глаза.
– В пятницу ее увезли в больницу Святого Михаила с пневмонией, – сказала медсестра таким тоном, будто мы говорили о погоде. – Возможно, заболела, когда ты на прошлой неделе вывозила ее погулять.
Я сердито посмотрела на Дарлин, будто представляла, как стираю с обуви ту бесформенную массу, в которую ее превращу.
– Нет, она не могла тогда заболеть, – сказала я. – Намекнете на это еще раз, и я вас ударю.
Откуда во мне взялась такая агрессия?
Но я твердо знала одно – Дарлин была помехой между мной и правдой о миссис Эулалии, и ничто не помешает мне узнать, что случилось.
– А теперь расскажите мне, как она, – зло прошипела я.
Мои внутренности скрутились в комок. Миссис Эулалия не могла умереть. Это невозможно.
Казалось, Дарлин получала какое-то извращенное удовольствие, видя мою обеспокоенность.
– Состояние было критическим, – хмыкнула она. – Старушка умирала.
Мое сердце ушло в пятки.
Затем Дарлин добавила:
– Дважды. И дважды врачи возвращали ее к жизни. Сейчас она в реанимации.
Я очень старалась, чтобы мой голос звучал спокойно.
– Она вернется? – спросила я.
– Насколько я слышала, дела идут не очень, – усмехнулась Дарлин.
Медсестра облизнула губы и одарила меня слащавой улыбкой. Мне никогда прежде не хотелось ударить какого-нибудь человека так сильно. Мне вообще никогда не хотелось никого ударить. Теперь только благодаря маминым урокам мои руки лежали на столе, а не сомкнулись вокруг жирной шеи Дарлин.
– Миссис Фрэнни знает? – спросила я.
– Знает что? – ухмыльнулась Дарлин.
Она закинула в рот жвачку и громко зачавкала.
– Что миссис Эулалия НЕ УМЕРЛА!
Дарлин безразлично пожала плечами:
– Откуда мне знать?
Невероятно.
Я наклонилась к противной тетке очень близко. Она отодвинулась.
– Вы должны знать, потому что обязаны заботиться о благополучии постояльцев, а не о том, сколько конфет можете у них стащить, пока они спят. Ну вы и дрянь!
Дарлин, скрестив руки, откинулась на спинку стула с довольным видом.
– Блайт Маккенна, вы официально исключены из волонтерской программы «Шэди Эйкес». Оставьте свой бейджик на стойке в администрации. – Она подняла руку и помахала мне: – Пока-пока!
"Семь способов тебя завоевать" отзывы
Отзывы читателей о книге "Семь способов тебя завоевать". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Семь способов тебя завоевать" друзьям в соцсетях.