Я рассказала им всю историю. Рассказала, что они были совершенно правы. Что после отмены папой «Гонки старшеклассников» и всего остального я ощутила себя агрессором. Рассказала про газету Люка, про свои извинения перед ним и про предложение провести подпольную «Гонку». И хотя старушкам некому было об этом рассказывать, я попросила их поклясться сохранить это в тайне. Я объяснила, как проходит охота и какую получила подсказку, а еще поведала им свой план, как достать банки.

– Что думаете? – спросила я их. – Вы согласны?

Дамы несколько секунд смотрели друг на друга, а потом уставились на меня. Миссис Фрэнни, открыв рот, немного помолчала и наконец спросила:

– Так кто такой Люк?

– Я тоже хочу это знать. – Миссис Эулалия подергала бровями, а потом улыбнулась мне.

– Эй, ребята! – вскрикнула я. – Нет! – Я думала, мне удалось скрыть свою полувлюбленность. Но, очевидно, это не так. – Он просто старшеклассник. Я не… Он просто… Это ерунда. В смысле, здесь даже нет «это». Ничего нет. Он никто. Нет, я имею в виду, он конечно же кто-то, но я имела в виду, он не… ну, вы знаете. Кто-то.

Как только старушки убедились, что я закончила лепетать, миссис Эулалия выдохнула:

– Пффф!

А миссис Фрэнни добавила:

– Ха! Да, точно.

– Господь любит тебя, – улыбнулась миссис Эулалия, – но ты врешь так же, как поет миссис Фрэнни: тяжело слушать и еще тяжелее поверить.

Я думала, что миссис Фрэнни придумает что-то остроумное в ответ, но та всего лишь сказала:

– В этом вопросе я соглашусь с этой старой пукающей женщиной. Блайт, ты отвратительно врешь.

– Мне это уже говорили, – глядя в пол, пробормотала я. Миссис Фрэнни хлопнула узловатыми руками:

– Вот я, например, согласна участвовать в операции «Газировка». А что насчет тебя, Укулеле?

– Спаси меня Господь, да. Я никогда тебе не откажу, девочка. Ты все эти годы была так добра ко мне.

– Есть только одна проблема, – продолжила миссис Фрэнни. – Скоро придет медсестра Рэтчед, чтобы отвезти нас на ужин. А после этого погасят свет.

– А ты же знаешь, как мы устаем после ужина, – добавила миссис Эулалия.

Я кивнула, хотя мне не хотелось соглашаться с тем, что сказала миссис Фрэнни:

– Мы можем отложить до завтра?

– Ты же помнишь, что медсестра Дарлин отдыхает по воскресеньям. – Миссис Эулалия подмигнула мне.

Отлично.

– Я об этом не подумала, – пробормотала я.

Будет намного проще без Дарлин. Она поймет, что что-то происходит, и, без сомнений, устроит на нас облаву. И хоть мне не хотелось тратить столько времени впустую, я не могла все испортить. Другого варианта, где достать банки, у меня не было.

– Какая медсестра дежурит в воскресенье? – спросила я.

Миссис Фрэнни высунула язык и, замычав, улыбнулась:

– Слабоумная.

Я встала, чтобы уйти.

– Ладно, во сколько встречаемся завтра?

– Скажем, в час? – предложила миссис Фрэнни. – В это время больше всего посетителей. Здесь будет полно народа, и никто не заметит, что нас нет в комнате.

– Согласна, – улыбнулась миссис Эулалия.

– Хорошо, – сказала я, мысленно составляя список лживых оправданий, которые озвучу родителям. – Тогда до встречи. И спасибо, дамы.

Я поцеловала каждую в щеку и ушла.

Я заехала на подъездную дорожку к дому одновременно с родителями. Они рано вернулись домой. Но по крайней мере, мне не придется врать им насчет того, где я только что была. При взгляде на покрытый грязью учебник по истории, который валялся рядом с моими ногами, у меня скрутило живот. Я быстро запихнула его под сиденье.

– Как все прошло у бабушки и дедушки? – спросила я, как только мы вышли из машин.

– Так скучно, – ответил Зак. – Тебе повезло, что ты осталась дома. Мне пришлось вытерпеть целых три фотоальбома со старыми мертвыми людьми. Радуйся, что пропустила это.

Вылезла мама и разгладила складки на бежевых штанах:

– Как послеобеденный чай?

Словосочетание «послеобеденный чай» она произнесла так, будто оно было бриллиантом на ее языке. Драгоценным маленьким камушком, который теперь был для нее потерян.

Я пожалела маму, поэтому изо всех сил постаралась не лгать ей в ответ. По крайней мере, не напрямую.

– В «Шэди Эйкес» было замечательно. В столовой и на кухне было много народу. Я хорошо провела время с миссис Фрэнни и миссис Эулалией. Но чертовски устала.

Мама лучезарно улыбнулась:

– Уверена, они ценят твою компанию. Почему бы тебе не подняться и не поспать немного?

Ого! Третье правило врунишки: увиливай от вранья с помощью отвлекающей правды. Она намного убедительнее.

Папа вышел из машины, рассеянно улыбнулся мне и на секунду положил руку на мою макушку. К тому моменту у меня в голове не осталось правды, которую уместно было бы озвучить, поэтому я промолчала. Я последовала за родителями в дом, затем забежала в прачечную, чтобы переложить одежду в сушилку. Вероятно, мама подумает, что я просто постирала одежду. После этого я поднялась в комнату, чтобы проверить положение дел в «Гонке старшеклассников». Мне оставалось только надеяться, что у остальных участников такие же проблемы, как и у меня.

Когда загрузился сайт «Восставшего феникса», я нажала на «статистику». В ней отражались имена участников и на каком они находятся этапе. Я с облегчением увидела, что многие до сих пор не загрузили фотографию с первым предметом. Но несколько человек уже загрузили вторую фотографию и получили третью подсказку. Черт!

Мой план на завтра – выполнить второе задание, не то я останусь далеко позади. Я вышла с сайта и поняла, что хочу есть. Я крошки во рту не держала после завтрака, так как совершенно забыла об этом. Я стараюсь питаться правильно и пить много воды – она пополняет запас энергии и увлажняет кожу. Но с момента выхода из дому сегодня утром я не выпила ни капли и не съела ни кусочка, даже не заметив этого. Странно. Но теперь мне хотелось хорошенько поесть.

Я спустилась на кухню и взяла пакет с чипсами и рутбир – это было первое, что показалось мне вкусным. Не совсем привычная для меня еда. Но как только я закинула чипсы в рот, то поняла, что они имеют самый потрясающий вкус на свете. Я прикончила пакетик и жадно выпила рутбир, а затем поплелась наверх и заснула.

Мама разбудила меня к ужину, но желудок до сих пор был полон после жирных чипсов. Я поела немного салата и чуть-чуть поковыряла свиную отбивную. Мне не хотелось есть пюре. Вместо этого я вилкой нарисовала на его поверхности маленькие полоски.

Зазвенел телефон. Мама извинилась и сорвалась из-за стола. Несколько минут с кухни доносился ее приглушенный голос. Затем она вернулась и села за стол с напряженным выражением лица. Несколько раз прикусила то верхнюю, то нижнюю губу. Несколько раз моргнула, и на ее лицо опустилась маска леди.

– Сегодняшние показы дома прошли очень хорошо, – сказала она. – Нам сделали два предложения.

Папа положил на тарелку нож и вилку:

– Выгодные?

А мне хотелось выцарапать это нетерпеливое выражение с его лица.

Мама устроилась поудобнее:

– Оба покупателя согласились на начальную цену. Марджори заедет после ужина, чтобы обговорить детали.

Она аккуратно разложила салфетку на коленях, подняла вилку и начала есть.

Вот и все. Дело сделано. Этот дом больше не наш.

Глава 14

В воскресенье я вылезла из кровати только после одиннадцати часов. Марджори пробыла в нашем доме почти до полуночи. Она появилась после ужина и рассказала нам о двух поступивших предложениях. Одно было от семьи с пятью мальчиками. Второе – от яппи, которых я видела днем. Предложения были практически идентичны во всем: в цене, временных рамках, деталях.

Мы думали, что нам надо просто выбрать из них одно, но Марджори сказала, что это не так и теперь, когда имеются конкурирующие предложения, она свяжется с агентами покупателей и запросит «самое лучшее и самое выгодное» предложение. Полагаю, так устроены рыночные отношения, но больше это похоже на шантаж.

Марджори сразу же позвонила агентам, и те сказали, что перезвонят ей через час. К одиннадцати часам мы получили «самое лучшее и самое выгодное» предложение. Многодетная семья смогла добавить только пятьсот долларов, а вот яппи накинули десять тысяч. Марджори сказала, что мы должны принять решение в течение сорока восьми часов, после этого предложения аннулируются. К тому же до подписания договора покупатель в любую минуту мог отозвать предложение. Эти переговоры были очень быстрыми.

Как только Марджори ушла, я постаралась склонить родителей сделать выбор в пользу семьи с ребятишками. И убедить их не продавать дом яппи. Но надо быть осторожной и не проговориться, что видела их. Конечно же Зак выбрал деньги, поэтому он был на стороне яппи. Мама с папой почти ничего не сказали. Я решила, что они были озадачены.

Наконец родители договорились отложить решение до утра, и мы все легли спать.

И сейчас утреннее солнце заливало мою красивую комнату, которая вскоре будет принадлежать кому-то другому. Свернувшись под одеялом в комочек, я слышала, что мама и папа на кухне. Слов было не разобрать, но тон был мне знаком. Они спорили.

Скорее всего, они не могли договориться, какое предложение принять. По крайней мере, это означало, что один из них хотел отдать дом семье с детьми, и это обнадеживало. Но другой хотел получить больше денег. Я догадывалась, кто какую позицию занял. Мама из богатой семьи, для нее сумма надбавки невелика. Но для папы это не так. Он пытался доказать дедушке, что тоже чего-то стоит. Это не только банально, но и показывает неуверенность отца в себе.