Кристин Уокер - Семь способов тебя завоевать

Покупатели прошли по дорожке перед домом, разговаривая и показывая то на крышу, то на трубу. Мужчина случайно наступил в лужу и сразу отдернул ногу. Он запрыгал на другой, попутно проверяя состояние парадных кожаных туфель. К сожалению, он случайно врезался в женщину, которая пристально рассматривала свой маникюр, и толкнул ее. Она сошла с дорожки, и ее замшевые сапожки на пятидюймовых шпильках и высотой до колен утонули в вязкой, намокшей от дождя земле. Она вскрикнула, вытащила, покрутив, сапог из грязи и начала прыгать на одной ноге, как и ее спутник. Им удалось ухватиться за плечи друг друга, но тут ее чистый сапог приземлился в лужу и обрызгал их обоих. Вот это комедия. Меня душил смех. Ведь я хорошо знала, насколько сложно убрать мокрые пятна с замши.

Когда покупатели наконец, забравшись в гибрид внедорожника и кроссовера, поехали за Марджори по улице, я заехала на подъездную дорожку и поспешила домой. Стянув грязную одежду, закинула ее в стиральную машинку. Установила режим тщательной стирки и включила. В последнюю секунду я вспомнила, что оставила телефон в джинсах. Достала его из кучи вещей, захлопнула дверцу стиральной машины и понеслась наверх. В ванной я оттерла руки и лицо. Не одеваясь, я рванула к столу, убрала с фотографии все дополнительные метки, которые автоматически поставил фотоаппарат, и загрузила ее на сайт «Восставшего феникса». Через минуту я получила вторую подсказку.

Поздравляю! Вы успешно загрузили верную фотографию первого предмета.

Вот подсказка ко второму предмету:

Как мило, что старшеклассники позаботились об утилизации! Мне почему-то показалось, что это идея Люка. Держу пари, что так и есть. Ладно, алюминиевые банки. Сколько же мне надо? Помню, как в прошлом году в Меритоне учительница по американской истории рассказывала про Геттисбергскую речь Авраама Линкольна: «Восемь десятков и семь лет назад…» Так что десять умножаем на восемь, получается восемьдесят, плюс семь – восемьдесят семь. Восемьдесят семь алюминиевых банок.

Ближайший вывоз алюминия на утилизацию только в следующий четверг, поэтому нет смысла заглядывать в мусорный пакет, да и ждать так долго я не могу. Меня осенило: я же просто могу купить восемьдесят банок с лимонадом. Я достала калькулятор и разделила восемьдесят семь на шесть. Получается четырнадцать с половиной упаковок, состоящих из шести банок, а значит, придется покупать пятнадцать. Каждая упаковка стоит около трех баксов, значит, мне надо… сорок пять долларов?

Эм, нет.

Это маникюр, педикюр плюс чаевые в салоне, который я посещаю.

Забудь.

Мне надо подумать, где их достать. В каком месте используют газированную воду, причем только в алюминиевых банках? В ресторанах есть стойки с газировкой. Напитки в торговых автоматах разлиты в основном в пластиковые бутылки. Даже если бы в них были алюминиевые банки, вряд ли люди будут опустошать их прямо там, а затем выкидывать в ближайшую мусорную корзину. Их очень много в самолетах. Стюардессы весь день открывают банки с газировкой. К сожалению, поблизости не было аэропорта, а даже если бы и был, я сильно сомневаюсь, что мне разрешат подобраться к мусорным бакам.

Нет, мне нужно местечко поближе. Место, где собирается много людей, которым нравится пить из банок или употреблять странные напитки, которые разливаются только в алюминиевые банки. Или место, где используют алюминиевые банки. Так поступают, например, авиакомпании, потому что у них нет фонтана и им нужны небольшие порции большого ассортимента напитков, чтобы снабдить ими разборчивых потребителей.

Секунду… разборчивые потребители… Ага! Есть! Ведь это же так очевидно.

«Шэди Эйкес». Там имелось более трех сотен разборчивых, упрямых потребителей. Я вспомнила, как в первый год работала волонтером в столовой. Отправилась за чем-то на кухню и заметила несколько полок с напитками, большая часть которых была в алюминиевых банках. Позже я узнала, что некоторые постояльцы пили только определенные бренды вполне конкретных соков или газировки, но не каждый день. Так что сотрудники на всякий случай заказывали по нескольку упаковок каждого напитка.

Я не могла поверить, что не подумала об этом раньше! Проверила время – осталась всего два часа до возвращения родителей и Зака домой. Этого времени достаточно, чтобы смотаться в «Шэди Эйкес» и поискать алюминиевые банки. Это почти превратит мою ложь о поездке туда на послеобеденный чай в правду. «Шэди Эйкес»… послеобеденное время… напитки…

Почти правда.

Я нацепила первую попавшуюся одежду. Даже не потрудилась причесаться и накраситься, что очень непохоже на меня. Обычно я выходила из дома, как минимум нанеся легкий макияж и собрав волосы в дерзкий хвостик.

Но я участвовала в гонке. В гонке на время, гонке против других участников и гонке против своей семьи. Нет времени на самоутверждение. Самоутверждение для лузеров! К тому же Тара всегда говорила, что я от природы достаточно милая.

Добравшись до «Шэди Эйкес», я, вместо того чтобы, как обычно, припарковаться на стоянке для посетителей, подъехала к погрузочной зоне, расположенной сзади. Справа от нее я заметила два огромных мусорных бака, один черный и один синий со значком утилизации. Единственная проблема заключалась в том, что они стояли за почти двухметровым деревянным забором. Мусоровоз мог заехать туда через ворота, но они были заперты на замок. Я вышла из машины и заглянула в щелку. Забор примыкал к зданию по обе стороны от железной двери с табличкой «Мусорное хранилище». Я не могла подобраться к контейнерам снаружи, но, может, удастся сделать это изнутри.

Я оставила машину и прошла к главной двери. Махнула администратору, который знал меня в лицо. Я смутно помнила, что хранилище находится за кухней, поэтому не стала поворачивать налево, к комнатам постояльцев, а свернула направо, к столовой. По помещению носились сотрудники и подготавливали все к ужину (который начинался в половине четвертого!). Они входили и выходили через кухонные двери, свободно открывающиеся в обе стороны, так часто, что, когда вошла я, никто этого не заметил.

Так далеко я никогда не заходила.

Это место было похоже на зоопарк. Люди в белой униформе кричали друг на друга, резали, помешивали, варили или жарили. Вся стойка была заставлена едой и столовыми приборами. На полу валялись очистки. Над конфорками клубился пар и дым.

Полагаю, чтобы приготовить ужин на триста человек, нужно приложить немало усилий.

Жара была просто удушающая. Невыносимый запах от такого количества одновременно готовящейся еды вызывал тошноту. В стене напротив был отгорожен тамбур, в котором я разглядела выход к мусорным бакам. Меня немного порадовало, что я ни за что не смогу добраться туда незамеченной, а значит, я выберусь отсюда до того, как потеряю сознание.

Вернувшись в столовую, я наклонилась над одним из столов, чтобы перевести дыхание. Мне показалось, что дешевая синтетическая ткань скатерти разгладилась под моими потными ладошками. Как мне это сделать? Я не могла ждать окончания ужина. Он заканчивался в половине шестого, а родители вернутся намного раньше.

Мне нужен был сообщник. Отвлекающий маневр. И я знала, где найти и то и другое.

Я немного постояла за дверью знакомых спорщиц-старушек, чтобы послушать, что там происходит.

– А мне нравится, как пахнет лосьон после душа «Жан-Нейт»[27], – кричала миссис Эулалия.

– Здесь пахнет, как в публичном доме! – ныла миссис Фрэнни.

– И тебе, должно быть, хорошо это известно.

– Что это значит?

– То, что ты подумала, Иезавель[28].

Я постучалась и притворилась, что ничего не слышала:

– Есть кто дома?

– Блайт! – воскликнула миссис Фрэнни. Затем подняла журнал и обмахнула лицо. – Откроешь то окно, ладно? Мне нужен свежий воздух.

– О, нет, не надо! – попросила миссис Эулалия, протягивая ко мне руку. – Не делай этого. Здесь холоднее, чем в морозилке.

Миссис Фрэнни шлепнула журналом по приставному столу:

– Чепуха. Здесь очень тепло.

– В твоей части комнаты! – огрызнулась миссис Эулалия. – У тебя есть батарея! А у меня прохудившееся окно, из которого дует! Ты не хочешь делиться своим теплом. И спешишь его израсходовать. А мы должны сохранить его, пока оно еще есть.

Миссис Фрэнни показала язык миссис Эулалии, затем повернулась и какое-то время смотрела на меня. На ее лицо легла тень смущения.

– Минуточку, – пробормотала старушка. – Какой сегодня день? Почему ты здесь? Сегодня понедельник? Я думала, что суббота. Когда это наступил понедельник? У меня крыша поехала.

Миссис Эулалия показала на пол:

– Вот она.

– Нет, нет, – сказала я. – Сегодня суббота. – Я устроилась на краешке кровати миссис Фрэнни и наклонилась ближе. – Я здесь на особом задании. И мне может понадобиться ваша помощь. Вас обеих. Если вы согласны.

– Что за помощь? – спросила миссис Эулалия.

– Что за задание? – продолжила миссис Фрэнни. – Там будут пистолеты? Я хорошо стреляю и могу попасть в яблочко.

– Нет, пистолетов не будет, – засмеялась я.

– Проклятие, – пробормотала миссис Фрэнни.

После чего миссис Эулалия сердито уставилась на нее, но ничего не сказала.