– Да уж, это должно сработать, Лиззи. Не забудьте – сегодня вы должны быть сентиментальной, слащавой и совершенно сумасшедшей. Не успеют часы пробить полночь, как вы останетесь в одиночестве.

– Хорошо бы, – мрачно проговорила она. – Мне и без того есть чем заняться. Тетя Эстель на вас очень рассчитывает – понимаете, о чем я?

Я скорчила в трубку рожу.

– Да, понимаю. Потом расскажете, как все прошло.

– Обязательно. Если все получится, то, когда тетя Эстель уйдет на покой и передаст мне управление магазином, для вас там, возможно, найдется местечко. Конечно, интерьер придется полностью переделать. Это же бутик, а не секонд-хенд. Но мы с этим справимся – под моим руководством. Чао!

– Но…

Щелк.

Когда миссис П. передаст ей магазин? Переделать все?! Миссис П. уходит на пенсию? О нет… К такому повороту я была не готова.

Между тем Лулу залаяла на телефон. Либо ее пугала современная техника, либо она, как и я, невзлюбила Лиззи.

Какое-то время я сидела уставившись в никуда, потом захлопнула свою «раскладушку» и положила под кресло. Лулу соскочила на пол, ощетинилась и продолжала рычать на аппарат.

– Вот ведь ведьма! Самый ужасный Бен на свете не заслуживает такой кары. Да он должен медаль мне дать! Представляешь, эта зараза собирается завладеть магазином! Энни, а вдруг…

Энни вернулась с кухни, неся две бутылки диетической кока-колы.

– Я с удовольствием тебя выслушаю, но вначале хочу обсудить кое-что касательно ПЛП.

Я протянула руку и взяла бутылку:

– Что такое «ПЛП»?

– Право Лучшей Подруги. Раз уж мне посчастливилось быть соседкой антисвахи, хочу получить твою помощь. Бесплатно.

– О нет…

– Да-да. Заставь Ника бросить меня.

Раздался звонок в дверь, и Энни пошла открывать, взяв двадцатку из банки из-под печенья, где помещался наш специальный денежный фонд для покупки пиццы.

Вовремя прибывшая пицца с двойной порцией сыра отсрочила неприятный разговор.

– Хорошо, я подумаю. Большего пока обещать не могу. Мне нужно получше с ним познакомиться, – сказала я, расстегивая верхнюю пуговицу на джинсах.

Не стоило, наверное, есть четвертый кусок. Даже несмотря на то что Лулу помогла мне справиться с сыром и колбасой.

Я взглянула на свою собаку с нежной улыбкой. Она лежала у меня на коленях, пузом вверх, и храпела, являя собой иллюстрацию неземного блаженства.

Энни угрюмо скрестила руки на груди, и ее лицо приняло требовательное выражение.

– Слушай, кто помог тебе с Китом?

– Ты, – признала я, испустив сытый вздох.

– И где благодарность? Помнишь, как ты сходила с ума, получив то злополучное приглашение?

Чем сильнее я зажмуривалась, силясь не вызывать из памяти ужасное зрелище, тем ярче и отчетливее оно вставало перед глазами. Кремовая бумажка с золотым тиснением, приглашавшая меня на свадьбу Кита и его возлюбленной – безмозглой красотки по имени Британи. Все бы ничего, если бы он одновременно не встречался со мной. А я и не подозревала о существовании в его жизни невесты. Собирая остатки растоптанного самолюбия и склеивая осколки разбитого сердца, я тогда подумала – неплохо было бы написать книгу. И колебалась между двумя названиями: «Бросайте их первыми» или «Записки антисвахи: как негативная карма разрушила всю мою жизнь».

Этот опыт вкупе со множеством других случаев укрепил мое личное философское убеждение: всегда и все нужно держать под контролем. И не терять самообладания.

Открыв глаза, я с усмешкой согласилась:

– Да, ты блистала на вечеринке по случаю его помолвки.

Подруга улыбнулась в ответ:

– В той части, где я топнула ногой и назвала его лживым мерзавцем? Потом все рассказала его невесте, а в довершение всего уронила ему на колени ледяную скульптуру?

– Именно. – Я тогда отказалась идти, но Энни потащила с собой своего тогдашнего парня и заставила его снять все действо на камеру.

Я раз сто просмотрела запись, прежде чем окончательно выкинула обманщика из своего сердца. Эпизод со скульптурой помог мне быстрее оправиться от потрясения – как минимум месяца на три – и сэкономить изрядное количество носовых платков.

Я улыбнулась, вспоминая это, и тут же подверглась радостной атаке со стороны Энни:

– Ага! Значит, признаешь, что ты у меня в долгу?

– Ладно. Я у тебя в долгу. Схожу к вам в магазин и пообщаюсь с Ником. Чтобы помочь тебе, мне нужно получше его узнать, – ответила я, втайне надеясь, что Ник уволится и переедет на Аляску раньше, чем я успею побывать в магазине «Спиндиск».[7] – Слушай! А разве не ты советовала мне никогда не работать с друзьями? Не хочу оказаться единственной, кого не пригласят на вашу с Ником свадьбу!

Энни раздраженно вздохнула:

– Протри глаза, Шейн! Ты всерьез думаешь, что этот размазня годится мне в мужья? Мне нужен человек, с которым хотя бы не будет скучно.

– Энни, на одних театральных страстях семейную жизнь не построишь! Когда-нибудь ты поймешь это.

Я встала, переложила храпящую Лулу в кресло и стала собирать со стола грязную одноразовую посуду вместе с салфетками.

– Так ведь?

Она было засмеялась, но потом посерьезнела, и я увидела мрачную усталость в ее глазах.

– Шейн, театральные страсти – это все, на что я способна. Просто помоги мне, ладно? И не спрашивай ни о чем.

Я вдруг вспомнила, какие отношения были между собой у ее родителей, и не сумела найти подходящих слов. Впрочем, я и сама не являлась примером.

Неужели в человеческих генах записана какая-то информация, заставляющая нас все усложнять? Сомневаюсь, чтобы, скажем… самка енота переживала: «Ах, он не звонит мне; он звонит слишком часто; мои подруги от него не в восторге; у нас разные интересы…»

Она бы просто сказала: «Эй, самец! Хочешь вместе ловить рыбу и воспитывать маленьких енотиков?»

По крайней мере, так мне кажется. Я, конечно, не енотовед – или как там их называют… Но вы, надеюсь, поняли мою мысль.

И почему нам труднее всего удержать то, в чем мы больше всего нуждаемся?

– Эй, Шейн! Открой дверь, в конце-то концов! – Услышав сердитый окрик Энни, донесшийся из коридора, я очнулась.

В дверь стучали.

Наверное, пришел Мишель. Каждую неделю он выстукивал на двери новую мелодию. Сейчас в его исполнении звучала песня из фильма «Губка Боб – квадратные штаны».

Я выбросила в ведро мусор, который почему-то все еще был у меня в руках, и распахнула дверь.

– Мишель, мне уже до смерти надоела эта песенка! Может, вернемся к ретро? Что-нибудь из «Семейки Адаме» или «Острова Джиллигана».

Мишель и Фаррен стояли передо мной, держа в руках рамку и коробку в красивой обертке, и ухмылялись, будто парочка разодетых гиен.

– Сюрприз! С днем рождения!

Я посторонилась, пропуская их в квартиру.

– Э-э… у меня же день рождения не сегодня.

Мишель мимоходом чмокнул меня в щеку:

– Нет, сегодня. Прямо сейчас!

Дождавшись, пока я закрою дверь, они с сияющими лицами протянули мне коробку и крикнули:

– Энни, топай скорее сюда! Мы пришли с подарками и с новостями!

Энни пересекла маленькую прихожую, на ходу завязывая волосы в хвост.

– Ну?

– У нас кое-что есть! Глядите-ка… – Фаррен вдруг осекся и поморщился. – Это что за шум?

Мишель оглянулся по сторонам.

– Похоже на гибрид торнадо с товарным поездом. Энни, ты купила новый диск с альтернативной музыкой?

– Нет, это Лулу, – засмеялась Энни. – Все вопросы к Шейн.

Мишель подошел к креслу, посмотрел вниз и отпрянул.

– Боже, кто это?

Фаррен тоже решил взглянуть.

– Откуда у тебя собака Волосатого Монстра? Судя по дыханию, ей недолго осталось. Готов поспорить – у нее какое-то запущенное легочное заболевание.

Лулу приоткрыла глаза – сначала один, потом другой, посмотрела на нас и неистово завиляла хвостом. Я шлепнула Фаррона по плечу.

– Что значит «собака Волосатого Монстра?» Он ведь переехал. К тому же она здорова – просто храпит.

Мишель изумленно вскинул брови:

– Собака?! Шутишь? Что же это за порода такая? Больше похожа на… на козу!

Я наклонилась и ласково потрепала Лулу, сопевшую и вилявшую всей задней частью.

– Сама сначала приняла ее за овцу-мутанта. А потом вымыла. В чистом виде она гораздо симпатичнее, правда?

– Так она была еще хуже?

Фаррен решил последовать моему примеру и тоже погладил собаку.

– Эй, собачка, как дела? Волосатый Монстр тебя бросил? Теперь будешь жить с Шейни-Уэйни?

– Конечно, нет! – возмутился Мишель. – Ты же не собираешься оставлять у себя это уродливое существо? Шейн, если хочешь собаку… мой друг разводит папильонов с родословной – прелестные звери! Ты даже не знаешь, чем эта тварь может болеть.

Фаррен спокойно взял Лулу на руки.

– Она здорова. Девушка Волосатого была ветеринаром. Так что собачке наверняка сделаны все прививки.

Все изумленно посмотрели на него.

– У Волосатого Монстра была девушка? – в один голос спросили мы с Энни.

– Это и в самом деле собака? – продолжал удивляться Мишель.

Злобно покосившись на него, я забрала Лулу у Фаррена.

– Конечно, собака. А как ее зовут, Фаррен?

– Я же сказал – Собачка. Волосатый явно не обладал богатым воображением.

– А когда ты успел пообщаться с ним? – поинтересовался Мишель.

– Я не общался. Просто помог его девушке перенести вещи, когда она от него уходила. Сказала, что этот тип свинья и склонял ее к сексуальным извращениям. Например, просил надеть на него поводок с ошейником и называть его гадким бесстыдником.

Вся компания хором произнесла: «Фу-у-у…»

– Ладно, хватит уже о собаке! Мы ведь принесли подарки. Смотрите! – Мишель поднял рамку, чтобы показать всем присутствующим. – Антисваха выходит на рынок!

Мы посмотрели. В раме был макет рекламного объявления… для меня. «Вот дерьмо! Неужели я согласилась на это» Покрепче прижимая к себе Лулу, я прочла следующее: