– Артур, я же не наивная девочка, я сама прекрасно знаю, на что соглашаюсь.

– У меня сейчас ничего нет, и ты это знаешь. Те деньги, что я скопил за время учебы, мы решили не тратить, но никаких планов у меня до сих пор не появилось. Я не знаю, сколько еще проживу в той конуре, и когда смогу найти хорошую комнату или даже снять дом. Поэтому наши желания не утолятся еще очень долго, а я говорю тебе о кольце, что выглядит весьма самонадеянно.

– Если бы вся жизнь человека состояла в супружеском ложе, то я, наверное, умерла бы десять лет назад, – засмеялась она.

Он кивнул, вновь целуя ее, на сей раз уже в губы.

– Я хотел бы все исправить, – прошептал он, едва оторвавшись от нее.

– Что именно? Скажи, я хочу это слышать. – В ее глазах прыгали искорки.

– Нашу жизнь. То, что ты чувствовала себя нежеланной и нелюбимой, твои унижения и твою боль – я хотел бы, чтобы этого никогда не было.

– Тогда мы вряд ли смогли бы с тобой встретиться.

– Ты права, но… я думаю о том, что будет, если я не смогу стать фотографом. Мне кажется, что лучше начать работать в студии помощником, тогда будет хоть какая-то надежда.

– Нет, ты не должен торопиться. Сейчас тебе нужно немного отойти от обучения, и время у нас есть. Как только ты найдешь хорошую идею, я помогу тебе составить план, и ты откроешь свое дело. Только прошу тебя, не расходуй свою жизнь и свой талант на других.

Откуда ей было известно, что у него есть талант, если даже он сам не мог сказать этого наверняка? Артур покачал головой.

– Я могу потратить все деньги, но так никогда ничего и не добиться.

– Милый, нельзя отправляться в плавание, заранее представляя крушение собственного корабля.

– Нет, сейчас впервые в жизни меня не волнуют потерянные деньги, меня беспокоит то, что ты будешь находиться рядом с бедным мужчиной. И кто знает, когда мы поженимся?

– Поженимся, когда перестанем бояться самих себя, от денег тут зависит совсем немного. Я уже была женой богатого мужчины, и, судя по моим воспоминаниям, ничего приятного в этом мне найти не удалось. Если ничего не получится со студией, мы откроем булочную, я выйду за тебя замуж, и ты переедешь в уже знакомый тебе дом.

– А за соседней дверью будет спать Робби…

– Тем больше причин для того чтобы постараться сделать карьеру фотографа удачной.

– Так ты выйдешь замуж за меня, даже если я буду бедным?

Она обняла его за плечи и сама прижалась губами к его губам. Рита редко целовала его, и Артур был уверен в том, что она просто не успевала сделать это первой, поскольку когда у них бывало свободное время, он предпочитал брать инициативу в свои руки.

– Мы с тобой почти ни в чем не ограничиваем себя уже три недели, – прошептала она. – Подумать только. И если ты после всего этого бросишь или обманешь меня, я не знаю, что с тобой сделаю.

– Ты не представляешь, как мне хочется рассказать о нас с тобой Юдифи, – признался он. – Я хочу, чтобы она гордилась нами.

– Так давай сходим к ней и сообщим о нашем решении, – предложила Рита.

– И еще я прошу разрешения поговорить с Робертом.

Она опустила ресницы, спрятав взгляд.

– Он знает, можешь не сомневаться. Я сказала ему в тот же день, после нашего разговора на кухне. Робби признался, что до последнего надеялся на мое воссоединение с Антоном. Было тяжело слышать такое, но я сразу сказала, что этого никогда не будет.

– Робби еще совсем ребенок, он просто не понимает, какую боль тебе пришлось пережить, – касаясь ее плеча самыми кончиками пальцев сказал он.

– Дело вовсе не в боли, Артур. Я очень любила его, и возможно, если бы не встретила тебя, то так бы и осталась до конца своих дней несчастной и сожалеющей о прошлом. Не знаю, смогла бы я вернуться к нему или нет. Если бы он пришел ко мне, вот также стоял за забором и говорил те же слова, что и в прошлый раз, то может, я бы решила вновь попробовать…

Артур ничего не знал о том разговоре, и теперь был неприятно удивлен.

– Когда был этот прошлый раз? – не скрывая своего недовольства, спросил он.

– Вы с Робби были на крикете.

– Он отослал сына, чтобы застать тебя в одиночестве? Черт, не думал, что он на такое способен.

Рита поморщилась, а потом опять улеглась на одеяло, поправляя сбившееся покрывало, под которым она прятала свои ноги. Ее лицо было грустным, и она смотрела в небо, проглядывавшее между только начавшими желтеть листьями.

– Кажется, так получилось случайно. Тебе незачем беспокоиться, я даже не пустила его на порог. Мы говорили во дворе.

– И он тоже признался о том, что хотел бы снова жениться на тебе?

– Напрямую он этого не сказал, но дал понять, что надеялся на это. Я и ему сказала, что этого не произойдет. В моей жизни появился ты, и я впервые узнала, что такое чувствовать себя полноценным человеком. Год назад я застала его с другой девушкой и после этого проходила через все круги ада в том проклятом доме. Я ведь и думать не смела, что встречу тебя. Ты так много изменил в моей жизни, Артур, ты сделал меня абсолютно другой женщиной.

Он лег рядом с ней и взял ее ладонь в свои руки.

– Год назад у меня была камера, но я не знал, что с ней делать. Ходил и фотографировал места вроде этого, а о большем и не помышлял. А теперь я еще жалуюсь, что мне страшно открывать собственную фотостудию. Подумать только, прошло так мало времени, и я тоже полностью переменился. И ты, конечно, знаешь, кто создал меня заново, не правда ли, милая?

Она закрыла глаза и на ее лице вновь появилась та же загадочная улыбка.


Глава 39 Рита. Марта


Почти весь сентябрь Артур провёл в ее доме. Он обедал вместе с ней и Анной, а после этого оставался до самого вечера. Когда Робби не было в доме, они выбирались к реке, и он часами лежал на заранее подготовленном одеяле, положив голову ей на колени. Они много говорили и обсуждали его будущее, стараясь найти верное решение. Ей хотелось, чтобы он нашел нечто интересное и сразу же начал работать независимо, но Артур был сторонником медленного начала. Он хотел наняться на работу в какой-нибудь салон и даже несколько раз выезжал в город, просматривая предложения в газетах. Однако во всех случаях условия работы оказывались невыгодными, и он возвращался к ней, честно рассказывая о своих попытках.

Теперь, когда на дворе стояли темные, пожелтевшие и пропахшие мокрыми листьями последние дни сентября, они все чаще проводили свое время в гостиной. Иногда, когда Робби задерживался у друга, они лежали на диване, каким-то чудом умещаясь на нем вдвоем, и Артур мечтал о том, что когда-нибудь они купят дом побольше и перевезут этот диван как память о своем первом супружеском ложе.

Об их отношениях было известно Робби и Анне, и этого было достаточно – Рита с некоторым удивлением поняла, что ее не беспокоило, известно ли об этом Антону. Еще в теплые дни Артур говорил, что они должны все рассказать Юдифи. Затем они решили, что лучше сделать это, когда появится больше определенности. В том, что этот маленький и хрупкий мир принадлежал только им, было нечто прекрасное, и им обоим не хотелось терять это ощущение.

Ей нравилось, что Артур не говорил о любви, но почти всегда касался ее, если была такая возможность. Ему нравилось молча лежать рядом с ней, расплетая пальцами пряди ее волос, которые потом приходилось собирать заново. До этого момента Рита не знала, как чувствует себя женщина, перед которой преклоняются, и теперь все эти пробелы восполнялись с лихвой. Не говоря ни слова, Артур умудрялся дарить ей столько эмоций, что она и впрямь начинала верить в собственную красоту.

В один из таких темных пасмурных дней они вновь сидели рядом на диване, и ее голова покоилась на его плече. Близость, которой она никогда не знала с Антоном, заполняла ее сознание, и она чувствовала, что весь мир действительно оказался позади, далеко за пределами их уединенного дома, где существовали лишь их тихие разговоры и мягкие прикосновения.

– Распускай волосы чаще, – перебирая пальцами собранные в ладони шпильки, которые он вынул несколько минут назад, сказал он. – Мне так очень нравится.

– Со временем тебе надоест, вот увидишь, – улыбнулась она.

– Почему ты всегда ждешь худшего? – касаясь ее руки, спросил он.

– Потому что… это правда, так всегда и бывает, понимаешь? У меня была… не горничная и не служанка, а помощница, скорее всего. Ее звали Марта, и она появилась уже после того, как Антон начал много зарабатывать. Она не занималась другой работой, только была рядом со мной.

– И что же она делала?

– Помогала мне одеваться, укладывала волосы в красивую прическу. Иногда помогала мне мыть волосы. Готовила мое пальто и все такое.

– У тебя была такая служанка?

– Артур, я же сказала, что она не была служанкой. Я прекрасно справлялась и сама, но по правде говоря, когда дело доходило до сложных укладок и локонов, ей просто не было равных. Для Антона это было необходимостью – чтобы на всех светских приемах я выглядела не хуже, чем жены и спутницы его партнеров, а потому он исправно оплачивал ее работу, хотя она не жила в нашем доме и приходила только два раза в неделю. Когда я вынудила его подать на развод и затеять судебное дело, от ее услуг пришлось отказаться, но если говорить начистоту, то я даже не заметила этого.

– А сколько ей было лет?

– Сейчас ей двадцать восемь, она замужем и у нее маленький сын. Хорошая девушка, я с ней часто беседовала. Кажется, она тоже знала об изменах моего мужа, но ничего не говорила мне, жалея мои нервы.