Волоча за собой Марка и пытаясь пинками и криками отогнать от себя разъяренных животных, Рон и Жасмина со всех ног бросились к общей палатке. Рон быстро распахнул двери палатки, наклонился, обхватил Марка за пояс и, собрав все свои силы, втащил его внутрь. Жасмина влетела вслед за ним и, когда Рон начал торопливо застегивать молнию на двери, без сил рухнула на пол.

Закрыв дверь, Рон в ужасе отшатнулся, увидев, как темные тени с визгом налетают на стену палатки.

Услышав стоны, Рон обернулся и увидел, что Марк, схватившись за рану, катается по полу. Но тут он заметил еще кое-что, отчего в изумлении застыл на месте. В залитой ярким светом множества карманных фонариков палатке сидели Сенфорд и Алексис Холстид.

— Ах вы трусы! — прорычал он. — Не могли нам помочь!

— Рон…

Он взглянул на Марка, который все еще лежал на полу. Жасмина в это время перевязывала ему руку.

— Рон, не надо…

Рон отвернулся от него, злобно сверля глазами обоих Холстидов, но тут он заметил, что в лагере воцарилась внезапная тишина.

— Их больше нет, — простонал Марк.

— Все будет хорошо, — успокоила его Жасмина, погладив рукой по голове. — Поранены только мышцы, вены, к счастью, не пострадали. Кровотечение скоро остановится.

Марк попытался сесть, но она уложила его обратно.

— Лежи спокойно. Я дам тебе успокоительное. Вот, — она взяла его свободную руку и положила на повязку, — держи крепко и не отпускай.

Все еще дрожа, Жасмина поднялась и осмотрела палатку в поисках своей сумки. Она увидела ее в противоположном конце палатки и уже было направилась к ней, как вдруг услышала крики Рона.

— Что случилось?

— Моя нога… у меня, кажется, перелом…

Присев рядом с ним, она закатала брюки у него на ноге. На голенище сапога внизу виднелись следы множества зубов. Она осторожно расстегнула сапог и, отогнув его края, обнаружила огромный синяк.

— Пошевелите ногой.

Она ощупала кость.

— Не думаю, что она сломана. Садитесь, я вас перевяжу.

Еще раз взглянув на Марка, она принесла свою сумку.


Спустя полчаса они все еще молча сидели в общей палатке, прислушиваясь к завыванию ледяного ночного ветра.

Марк уже принял успокоительное, а его рука была туго забинтована. Наконец он сказал:

— Нам нужно найти способ сбежать отсюда, и причем как можно скорее. Генераторы не работают. У нас почти не осталось продуктов. Мы могли бы сесть в «лендровер» и…

— И куда же мы поедем? — перебил его Рон. — Крестьяне любой из трех деревень убьют нас, как только мы приблизимся. Я уверен, что феллахи уже расставили посты. Нам не добраться и до Бени Хасана — просто не хватит бензина. А если мы останемся здесь…

Он так и не договорил. Когда Рон заметил, в каком состоянии находятся Холстиды, его возмущение по поводу их трусости сразу же улеглось. Сенфорд держал у носа уже целую окровавленную простыню, проснувшись, он обнаружил на своих брюках кровавое пятно, которое теперь становилось все больше. Алексис находилась в трансе, и с ней было бесполезно разговаривать.

Рону стало жаль их. Теперь, когда Жасмина перевязала ему ногу, он почувствовал себя намного лучше. Марк тоже отошел и уже сидел на скамейке, а Жасмина сумела справиться со своей истерикой. Спасение группы зависело теперь только от них троих.

— Что это… были за существа? — спросил Холстид слабым голосом.

Марк старался не смотреть на него. Его лицо там, где на нем не было пятен крови, было мертвенно бледным, а глаза глубоко ввалились в глазницы.

— Не знаю, — тихо ответил он и закрыл глаза, вспоминая то, что с ними произошло.

На самом же деле он знал, что это были посланцы Ам-мута Пожирающего, ужасного чудовища, которое, как считали древние египтяне, сидит в преисподней рядом с весами правосудия, готовое проглотить сердце умершего, если Осирис, судья мертвых, признает того лжецом. Марк закрыл лицо руками: ему вдруг снова вспомнилась парящая в воздухе голова Абдулы. Только Абдула пришел ему на помощь, когда все остальные бросились бежать. Абдула, тело которого, накрытое простыней, лежало теперь в рабочей палатке и начинало уже разлагаться.

— Экзорцизм.

Марк поднял голову:

— Что ты сказал?

— Помнишь ту статью, которую я не так давно написал для «Национальных исследований»? Та, в которой говорилось о древнеегипетском экзорцизме? — быстро проговорил Рон.

Марк кивнул.

— Если я найду подходящие слова…

— Ты шутишь!

— Почему же? Если мы не можем покинуть это дьявольское место, то нам нужно попытаться как-нибудь по-другому избавиться от этой чертовщины!

— Рон, нам нужно подумать о том, как мы можем вырваться отсюда! Двое из нас тяжело больны! Кто-то один должен отправиться за помощью!

— Дэвисон… — попросил Холстид слабым голосом. — Мы должны сделать то, что говорит Фэрмер. Это наша единственная надежда…

— Это пустая трата времени!

— Марк, демоны не дадут нам уйти.

Марк вскочил:

— Я все равно попытаюсь это сделать, будь уверен!

— Что ты собираешься предпринять? — спросила Жасмина.

— Сяду в машину и попытаюсь прорваться к реке южнее Эль-Хавата. А там уж я найду способ переправиться на другой берег, или они согласятся перевезти меня за деньги, или мне придется пустить в ход оружие. На худой конец, я просто возьму и переплыву реку.

Марка, однако, никто не слушал.

— Что нам нужно делать, Фэрмер? — спросил Холстид.

— Во-первых, нам нужен песочный алтарь, потом еще систрум, древнеегипетская трещотка. Сейчас посмотрим, — он огляделся в палатке, — из чего мы сможем ее сделать?

Марк хотел было что-то сказать, но потом передумал и направился к выходу. Расстегивая молнию на двери, он услышал, как Рон сказал:

— Мы должны призвать на помощь богов света. Для этого нам нужно найти созвездие Орион…

Марк распахнул дверь и вышел из освещенной палатки в кромешную ночную мглу. Жасмина выбежала вслед за ним.

Когда Марк пришел в свою палатку, он достал из ящика один из револьверов и зарядил его.

— Пожалуйста, не уходи, — умоляла его Жасмина. — Ты не можешь сейчас нас оставить!

— Тогда иди со мной, — машинально ответил он, не поднимая головы.

— Я не могу их бросить, Марк!

Он заткнул револьвер за пояс и, посмотрев ей прямо в лицо, спросил:

— А как же я?

— Я… — помедлив, начала она.

Марк так сильно схватил ее за плечи, что она вздрогнула.

— А теперь послушай меня! Единственное, чего нам следует бояться, так это собственного безумия. А избавиться от него мы сможем только тогда, когда наведем здесь порядок! Сначала мне пришлось бороться с предрассудками феллахов, а теперь дошло уже до того, что мои люди совсем свихнулись! Спрашиваю в последний раз, ты идешь со мной?

— Нет, — прошептала она.

Он оттолкнул ее в сторону, и, взяв пачку патронов и ветровку, выскочил из палатки.

На улице он резко остановился, так что Жасмина, вышедшая вслед за ним, налетела на него сзади.

В центре лагеря сидели Рон и Холстид, они накопали кучу песка и теперь, как дети, строящие замок на пляже, старательно прихлопывали ее со всех сторон. Позади них, у дверей общей палатки, неподвижно глядя в пустоту своими огромными глазами, стояла Алексис. Холстид держал в руке вилку, на которую был нанизан мешочек с сухим горохом. Когда он тряс ее, то у него получался звук, похожий на детскую погремушку.

Марк и Жасмина изумленно посмотрели на Рона, который, закончив алтарь, простер руки к небу и воскликнул:

— Гор, освободи нас от злых духов, Сет, придай нам силы, Сет, освободи нас от злых духов, Гор, придай нам силы!

— Боже всемогущий! — прошептал Марк.

Рон, как пророк, продолжал говорить, его слова долетали до плато и возносились к ночному небу.

— Мы призываем вас, о дети Гора! Мы призываем четверых, живущих в преисподней! — выкрикивал одетый в джинсы и футболку с надписью «Greenpeace» Рон Фэрмер длинные, светлые волосы которого развевались на ветру. — Услышь нас, Амсет! Услышь нас, Хапи! Услышь нас, Дуамутеф! Услышь нас, Кебексенуф! Слуги света приносят вам жертву!

Марк в ужасе наблюдал за Роном, а тот с торжественным видом взял в руки лежавший рядом с ним сверток, развязал его и, достав оттуда часть замороженной тушки ягненка, бережно водрузил ее на вершину песочной кучи.

Потом он снова простер к небу руки:

— Вы будете расчленены, и каждый ваш член будет разрублен на части, и вы уничтожите друг друга!

По лагерю со свистом пронесся налетевший с плато ветер. Он разметал светлые волосы Рона, когда тот прокричал:

— Так празднует Ра победу над врагами, так празднует Хепри, великий бог, властелин неба, победу над врагами!

Ветер задул еще сильнее и странно засвистел над Вади. Его вой был похож на стоны и плач сотни голосов. Песок кружился в воздухе, стены палаток развевались. Пропитанная кровью рубашка Холстида облепила его тело. На его обнаженных руках и ногах образовались красные пузырьки, которые лопались и кровоточили. Кровь текла у него из носа, рта и ушей и собиралась в большую лужу на песке у его ног.

— Услышьте нас, о боги света!

Стоны превратились в рычание, земля затряслась. Жасмина схватила Марка за руку, и он прижал ее к себе.

Рон и Холстид, стоя в нелепых позах, пели с торжественной серьезностью, но их нестройное пение скорее вызывало жалость:

— Мы призываем Хора, укротителя Сета! Мы призываем…

— Марк! — закричала Жасмина, показывая на землю.

Под рев ветра песок вздулся, на нем образовалось что-то похожее на длинную черную вену, и эта извивающаяся линия, словно трещина в земной коре, медленно ползла от края лагеря к стоящим на коленях Рону и Холстиду.