Еще чья-то рука тянулась к нему в темноте. Сидевшая рядом с ним Жасмина вплотную прижалась к нему. Ее маленькие холодные пальцы искали у него защиты. Он крепко сжал ее руку в своих ладонях. Все остальные сидели неподвижно, застыв от ужаса.

Так же внезапно, как и началась, гроза вдруг действительно прекратилась. Когда дождь и гром утихли, палатка мгновенно наполнилась тишиной, которая казалась еще более пронзительной, чем бушующая стихия. Несколько мгновений никто не шевелился. Потом Хасим прошептал:

— Неужели все?

— Всем оставаться на местах, — скомандовал Марк. — Мы с Абдулой идем на разведку.

Они осторожно расстегнули молнию на двери и выглянули наружу. Затем Марк робко шагнул за дверь. Абдула последовал за ним. В глубоком молчании застыли они посреди безмолвной ночной пустыни.

— Много разрушений? — послышался из палатки голос Рона.

Прежде чем Марк успел ответить, снова зажглись фонари и загудели генераторы.

— Ух ты! — закричал Рон. — Просто не верится!

Марк отошел в сторону, услышав в дверях шаги друга. Рон вздохнул полной грудью и медленно выдохнул:

— Бог ты мой!

Теперь и остальные стали один за другим робко выбираться на улицу. Все члены группы собрались у дверей палатки, с немым удивлением озирая последствия недавних событий.

Земля у них под ногами была сухой и пыльной, а простиравшаяся от лагеря до Нила и огней Эль-Хавата угрюмая пустыня выглядела так, как будто ее вообще не коснулась ни одна капля дождя.

Марк сам вел «лендровер». Он никому не захотел доверить руль, так как их осторожность только действовала бы ему на нервы. Он мчался по гальке, непрерывно наскакивая на каменные глыбы, как будто преследуя одну лишь цель — угробить себя и машину. Он был в бешенстве, от которого его могла избавить только такая отчаянная, сумасшедшая гонка. Далеко позади него остальные «лендроверы» медленно пробирались по дну узкого ущелья. Они были почти не видны за облаками пыли, которые Марк оставлял за собой. Раз Абдула даже схватился за щиток приборов и закричал: «Аллах!» Гафир сидел с посеревшим лицом, крепко зажмурив глаза и обеими руками вцепившись в сиденье. Но Марк упорно давил на газ, с грохотом наскакивая на обломки скал и груды камней и продвигаясь все выше в гору. Так он пытался избавиться от мучительных мыслей, которые неотступно преследовали его.

Даже без помощи Самиры Марку удалось незадолго до рассвета найти то место, откуда он впервые увидел звезду. Когда на горизонте показался Сириус, Марк успел рассчитать его координаты относительно цоколя стелы, прежде чем звезда поблекла в солнечном свете. При помощи измерительных инструментов и карты ему наконец удалось определить местоположение гробницы. И все-таки его мысли постоянно возвращались к жутким сценам ночной грозы.

Это был просто ветер, так объяснил он остальным, очень сильный ветер, похожий на гром и дождь. Но по их вытянутым лицам он понял, насколько неубедительно звучали его слова. Все сами чувствовали капли дождя на щеках, слышали грохот и видели, как развевались стены палатки. Это был не просто ветер.

Настроение участников экспедиции заметно ухудшилось. Ни один из присутствующих не пришел в восторг, когда они, стоя в ледяных утренних сумерках, наблюдали за восходом Сириуса. Марк не спал уже третьи сутки. Только отчаянное упрямство еще заставляло его держаться на ногах.

Ущелье становилось все уже и уже, и Марку наконец пришлось сбросить скорость. Пыль понемногу улеглась, и им стало видно дно каньона.

— Эфенди, — сказал Абдула, показывая на землю.

Марк остановил машину.

— Что это?

— Сейчас посмотрю.

Когда Абдула выпрыгнул из машины и поднял предмет с земли, Марк так сильно вцепился в руль, что его пальцы побелели. Одного лишь беглого взгляда было уже достаточно…

— О Боже…

Это был кожаный мешочек Самиры, на котором были видны свежие следы запекшейся крови.

— Абдула, я пойду пешком вперед. А ты задержишь здесь остальных. Проследи, чтобы «лендровер» не сдвинулся с этого места.

Марк был почти рад непредвиденному обстоятельству, которое помогло ему выбросить из головы ночную грозу. Он так быстро бежал по голым камням ущелья, как будто от этого зависела его жизнь.

Добравшись до входа в каньон, он остановился и осмотрел местность в бинокль. Он не знал толком, что он ищет… может быть, смятый черный бугорок. Но на песчаном, залитом солнцем дне каньона ничего не было видно. Он поднял глаза к небу и убедился, что там наверху не кружат коршуны.

Когда он вернулся назад, то увидел там всех остальных. Они спокойно дожидались его у машины. Он заметил, что Абдула уже спрятал мешочек феллахи.

— Чем вы занимались? — поинтересовался Сенфорд Холстид.

— Я только хотел убедиться, что мои координаты совпадают, — ответил Марк, стараясь не смотреть ему в глаза. — Здесь как раз хороший ориентир. Порядок, все по машинам, едем дальше!


Они работали уже три часа. Солнце было почти в зените, и каньон на глазах превращался в раскаленную печь. Рабочие Абдулы были расставлены полукругом у подножия восточной стены, звон их кирок и лопат эхом разносился по всей долине.

Марк почувствовал, что силы покидают его. Остальные члены экспедиции безучастно сидели в машинах — жара была невыносимой, и всем ужасно хотелось спать. Феллахи выкопали восемь пробных шурфов, четыре раза по два. Марк копал в том, который, как ему казалось, был самым многообещающим, так как он находился в самом центре его расчетов. Остальные были выкопаны с учетом возможного смещения почвы.

Марк ползал на коленях с проволочным ситом в руках. Пот застилал ему глаза, а спина ужасно ныла. Он работал изо всех сил. Марку нужна была находка, и он знал, что и остальным нужна встряска, чтобы они могли выйти из оцепенения и снова вернуться к нормальной жизни. Если бы они сейчас нашли гробницу, то все тревоги из-за грозы тут же улетучились бы.

— Эфенди, — длинная тень склонилась над ним, — вы переутомились. У нас есть время, эфенди, пожалуйста, сделайте перерыв.

— Абдула, займись своим делом!

Египтянин обиженно поджал губы, сказав только:

— Как скажете… эфенди.

Марк отбросил в сторону лопаточку, стащил перчатки и начал копать голыми руками. Испуганный скорпион выскочил у него из-под пальцев, но Марк даже не заметил его. Вдалеке послышался крик феллаха, который увидел змею, но Марк упорно продолжал копать.

Солнце висело прямо у них над головами, превращая каньон в адское пекло. Температура перевалила уже за сорок градусов, и вокруг был полный штиль. Несколько феллахов упали в обморок. Жасмина и Рон поспешили им на помощь. Но Марк, ничего не видя и не слыша, как сумасшедший продолжал работать. У него начало стучать в голове. Его тело покрылось мелкими пузырьками ожогов, которые ужасно чесались. Но он не переставал копать.

— Эфенди…

— Следи, чтобы они продолжали работать!

— Марк… — послышался голос Жасмины.

— Займитесь своими пациентами!

Он остановился только на мгновение, чтобы скинуть футболку, и продолжил копать. Он работал все быстрее и быстрее. Он забыл о сите, погрузился в песок и копал руками, как собака, почуявшая кость. Он не чувствовал больше ни злости, ни подавленности, ни жажды славы. Он просто механически, отчаянно продвигался вперед и больше ни о чем не думал. Вдруг перед глазами у него поплыли разноцветные круги. В ушах глухо зашумело. Марк не слышал, как Рон что-то громко кричал ему из «лендровера», он не видел, как Жасмина со всех ног бросилась к нему, и не чувствовал, как Абдула схватил его своими сильными руками за плечи. Окровавленные, покрытые волдырями руки Марка продолжали автоматически работать.

— Нет, — прорычал он, когда уже несколько рук тащили его назад. На небе вдруг рассыпался разноцветный фейерверк: пурпурно-голубой, малиново-красный и другие цвета радуги сверкающими огоньками посыпались на него из взорвавшегося солнца. Потом Марк услышал какой-то металлический звук, похожий на звон колокола, и увидел, что его медленно тащат на спине по песку.


— Что случилось?

— Мудрый вопрос, — ответил Рон.

Марк взглянул на друга.

— Я был… я был без сознания?

— Вы переутомились, — ответил другой голос.

Марк, кряхтя, поднял голову и увидел сидевшую у него в ногах Жасмину. Потом он заметил, что кисти его рук забинтованы.

— Что это?

— Это из-за ступени. Скажи спасибо, что не остался без пальцев.

— Ступень? Какая ступень? — Постой, так ты действительно совсем ничего не помнишь? Слушай, тебе еще повезло, что мы вовремя успели вытащить тебя оттуда. Ты бы видел, как ты копал. Был бы хоть песок, а то ведь набросился с голыми руками на твердый камень.

— Рон! О чем это ты?

— О ступени, Марк. Ты расчистил первую ступень лестницы, ведущей к гробнице.

ГЛАВА 18

Теперь, пожалуй, они должны были бы радоваться, и у них были все основания устроить праздник. Но вместо этого в группе царило подавленное, унылое настроение. Никто не мог забыть вида найденного прошлой ночью беспощадно растерзанного тела Самиры.

Марк выглянул из-под тента, натянутого Абдулой неподалеку от места раскопок, и увидел, что рабочие уже расчистили седьмую ступень. Держа карандаш забинтованными пальцами, он делал наброски лестницы под всевозможными углами зрения. Такая скрупулезность требовалась потому, что Рону снова не удалось сделать ни одного снимка. За два дня, прошедшие с тех пор, как была найдена первая ступень, рабочие, по мнению Марка, расчистили уже добрую половину лестницы. Марк посмотрел на феллахов, работавших под палящим солнцем в ослепительно белых галабиях. Их коричневые руки без устали орудовали археологическими инструментами, выкапывая и просеивая землю. Двое самых проворных рабочих Абдулы помогали Рону непосредственно на ступенях, так как Марк со своими забинтованными руками не мог участвовать в раскопках. Остальные, выстроившись в ряд, просеивали выкопанный песок и передавали его по цепочке из рук в руки, как муравьи. Так они постепенно расчищали древнюю лестницу, ведущую внутрь горы.