– Как разговор с Савелием? Я за тебя кулаки держал.

Я до боли сжала губы. Нужно потерпеть всего лишь часов восемнадцать, не больше, это вполне в человеческих силах. Восемь лет ждала и еще один день подожду.

– Послушай, я пока не могу рассказать, правда, я обещала.

– Ну ладно, имей в виду, если что, я буду голосовать за тебя. Не надумала еще менять авто? – спросил он, заглядывая в салон.

– Да зачем, это лучшая машина из всех, что у меня были! Знаешь, сколько я за нее заплатила?! Я год почти ничего не ела, чтобы накопить на первый взнос!

– Могу сказать только одно: ты явно промахнулась. Надо было брать "автомат". "Ручка" – это прошлый век.

Я возмутилась:

– Ты что! Я должна сама переключать скорости, принимать участие в движении. Как же я тогда пойму, что управляю машиной Не хочу быть просто прокладкой между рулём и сиденьем! Не позволю, чтобы машина за меня решала, какую передачу выбрать!

Василий с готовностью кивнул.

– Значит, тебе нужен «вариатор» – он вообще никакие передачи не переключает, это такой продвинутый «автомат». Давай я тебя как-нибудь прокачу на своем японском джипе с "вариатором", ты сразу почувствуешь разницу. Ощущения – словно едешь на игрушечном электрокаре. Машина просто плавно идет вперёд, без рывков, – я слушала его со скучающим видом, лениво роясь в телефоне. "Говорящий Том" прислал уведомление. Так, виртуального котика нужно срочно покормить и вымыть! Василий же тем временем вдохновенно продолжал: – Ты же не стираешь белье в тазу на речке, пользуешься стиральной машиной. И наверняка моешь голову не хозяйственным мылом, а шампунем с какими-нибудь керамидами. Вот и здесь то же самое, наука уже давно шагнула вперед. Управляй лучше своей жизнью, а не переключением передач.

Мне было неинтересен этот разговор, машина к этому моменту вроде немного остудилась, так что я захлопнула все двери, села на водительское место и многозначительно сказала на прощание:

– Завтра, дорогой мой Вася, ты услышишь новость, доказывающую, что я держу свою жизнь под полным контролем!

После чего выжала сцепление, включила задний ход, вырулила с парковки, воткнула первую передачу и с проворотом колёс резко стартанула с места – назло Василию, насмешливо наблюдавшему за мной. Небось на дурацком «вариаторе» поставить такую эффектную точку в разговоре не получится!

Как всегда, во дворе парковаться было абсолютно негде. Пришлось делать круг и вновь выезжать на узкую Будапештскую улицу. Авто удалось кое-как втиснуть в дырку, больше подходящую по размерам для тележки из супермаркета.

Дома я первым делом со стоном облегчения скинула горячие туфли. Чёрные лодочки заняли свое место на нижних полках зеркального шкафа-купе в прихожей, демонстрирующих последние достижения китайской лёгкой промышленности. Затем я избавилась от блузки с юбкой – аккуратно повесила их на вешалки всё в том же шкафу, по соседству с другими такими же строгими нарядами. В гардеробе моём преобладали тёмные тона и плотные ткани – но вот с их качеством были определенные проблемы. Покупала я наряды обычно в сети бюджетных магазинов "Моди". В кадре эти вещи смотрелись неплохо, но вблизи бросался в глаза грубый крой и вылезающие нитки. После трех-четырех стирок одежда из "Моди" полностью теряла товарный вид.

И все-таки жаль будет расстаться со своей уютной однушкой, думала я, включая по всей квартире свет. Ремонт здесь я делала в период наибольшей преданности родному каналу. С одержимостью влюбленного по уши человека я подбирала исключительно синие, белые и голубые цвета для своего интерьера.

М-м-м, для стен, пожалуй, все-таки можно было поискать оттенок, вызывающий чуть меньше ассоциаций с операционной. И, прямо скажем, кухонный уголок цвета индиго из гладкого кожзама был ошибкой – во время завтрака, толком не проснувшись, я с него регулярно соскальзывала; в попытке удержаться хваталась руками за стеклянный стол, оставляя жирные отпечатки пальцев.

Глянцевые кухонные шкафчики – синие, разумеется – и хромированную бытовую технику было довольно сложно отмывать после готовки; с другой стороны, все эти блестящие поверхности здорово расширяли пространство. Вялый фикус в ярком мозаичном горшке, привезенном мамой из Греции, похоже, доживал свои последние дни на кухонном подоконнике – садовод из меня никакой.

В результате всех моих дизайнерских усилий, мучительных переговоров с подрядчиком, походов по строительным магазинам и чтению соответствующих статей в интернете по созданию обстановки в стиле модерн, я получила квартиру, которая – какое фиаско! – навязчиво напоминала купчинское отделение фан-клуба "Зенита". Впрочем, такие ассоциации посещали меня только в минуты уныния. А в общем и целом, как я уже говорила, это была моя родная квартирка и я ее действительно любила.

Заставив себя разобрать голубой угловой диван с рисунком в виде гигантских белых хризантем и переодевшись в ночную рубашку, я включила свет в ванной. Голубая настенная плитка стоила недешево; но порой мне казалось, что я нахожусь в советском бассейне. Не хватало только запаха хлорки и злобных окриков "без шапочки в воду нельзя!". В ванной на фигурных синих полках в стеклянных шкатулках с разноцветными бабочками хранилась моя косметика – в основном демократичной нью-йоркской марки (и не смейтесь, она и правда была очень неплохой, несмотря на смешную цену, мне будет её не хватать).

По-настоящему дорогим был только увлажняющий крем – мамин подарок на восьмое марта – и к сожалению, он уже почти закончился. От крема исходил едва уловимый аромат неведомых духов, он мгновенно впитался в кожу, которая тут же разгладилась и благодарно засияла.

До крайности довольная собой, я сфоткала баночку с кремом и выложила в "Инстаграм" с подписью:

@alexasurikova Крем от #sainttropezminerals – the best!!! Всем рекомендую! Спок.ночи, завтра ждите БОЛЬШИХ новостей

#катастрофа

Телефон. Это звонит телефон. Не будильник. Надо ответить.

На экране высветилось имя. Савелий! Сердце сделало кульбит. Сна как не бывало.

– Да, Савелий Яковлевич? Доброе утро!

Я едва узнала металлический голос на том конце провода.

– Александра. Мне необходимо немедленно с тобой поговорить. Жду тебя в своем кабинете к восьми ноль-ноль.

– Хорошо, Савелий Яковлевич, конечно, буду, – я не могла сдержаться и не спросить. – А-а-а… Что-то случилось?

– Я тут почитал кое-что. Обсудим при встрече.

Он повесил трубку. "Почитал кое-что?" С утра пораньше хочет обсудить со мной новинки литературы? Я в недоумении уставилась на нарисованную девушку, одиноко бредущую по сосновому лесу. Однако девушка была сильно занята поиском грибов в траве и помочь мне никак не могла.

Завтракать я не стала – желудок свело от нервов. Быстро приняла душ, надела легкий брючный костюм из черного шифона. Волосы в хвост, краситься некогда. Да и гримеры для студийного тракта меня все равно сегодня накрасят.

В семь двадцать я уже заводила машину. До Петроградки из Купчино – путь неблизкий.

Без одной минуты восемь я поднялась по ступенькам в редакцию. Несмотря на ранний час, на первом этаже уже вовсю кипела жизнь. Ньюс-рум никогда не спит. Я издалека слышала смех продюсеров, телефонные трели и звонкий голос Марианны. И когда она успевает заниматься своей семьей? У меня никакого времени на личную жизнь не оставалось.

Ладно, к ребятам зайду позже, сначала к Савелию. Что вообще происходит? Я постучалась к нему в кабинет, оттуда раздался замогильный голос, разрешающий войти.

– Доброе утро, Савелий Яковлевич! – я постаралась поздороваться как можно бодрее.

Главный редактор, стоя спиной к окну, окинул меня равнодушным взглядом, словно объевшаяся на завтрак комаров лягушка. Сегодня пресловутая прядь выглядела особенно соплевидной.

– Александра. Я не буду ходить вокруг да около, у меня еще сегодня много дел. Поэтому скажу прямо: я изменил свое решение о твоем назначении. Более того, я считаю, что ты не соответствуешь высоким стандартам ТТВ. Как тебе известно, наш девиз – безупречность во всем. Поэтому если ты сегодня же не напишешь заявление об уходе, я буду вынужден уволить тебя за нарушение корпоративной этики.

Я сглотнула. Происходящее было похоже на страшный сон. Я не могла найти слов.

– Савелий Яковлевич, но почему же… Что же… Как же так? Что я такого сделала? Я ни в чем не виновата! – звучало это очень по-детски и наверняка уверенная в себе Кейли Куоко повела бы себя в похожей ситуации совершенно по-другому (выпрямилась бы гордо и смерила бы Савелия ледяным взглядом, а затем пообещала бы подать на него в суд), но я ничего не могла с собой поделать. Из горло непроизвольно вырвался всхлип.

– Александра, разве не ты написала вчера вечером в своем "Инстаграме", я цитирую, – он уткнулся в свой телефон, – так… сначала почему-то собачка электронной почты… потом – ага! – "Алекса Сурикова" английскими буквами, а затем та самая фраза: "крем от"… опять какой-то непонятный знак, номер, что ли… Сентро… Сен Тропеми… а-а-а, "Сен Тропе Минералс зе бест", и потом еще: "рекомендую всем"? Ты написала или не ты?

– Да, я написала, – растерянно подтвердила я.

– А ты разве не знаешь, что как представитель популярного средства массовой информации ты не имеешь права рекламировать косметику иностранного производства в тот момент, когда губернатор, – он благоговейно поднял глаза к серому потолку, – когда наш уважаемый губернатор Раиса Павловна Романова всеми силами пытается помочь родному отечественному производителю? Ты что, Родину не любишь, а? – сейчас он был похож на лягушку, страдающую изжогой от переизбытка комаров на завтрак. Прядь некрасиво свесилась на морщинистый лоб.

У меня в прямом смысле отвисла челюсть.

– Савелий Яковлевич! Я, право, не ожидала от вас… Ведь у нас же не госканал! Мы же независимое телевидение, мы же ТТВ! Мы же нужны для того, чтобы чиновники просыпались по ночам в холодном поту! Савелий Яковлевич! – я пыталась достучаться до великолепного, объективного, дерзкого журналиста, но передо мной стоял абсолютно чужой, незнакомый мне человек с внешностью Савелия Ильина и в его шерстяном костюме-тройке.