– Да это же бред какой-то! – опять не выдержал Вася.

– Тихо ты! – шикнула я на него. – Ничего страшного, я и так собиралась очистить лицо от этой вульгарной раскраски.

Однако американцы не случайно написали на своей косметике "water resistant". Ни мыло, ни отечественное средство для снятия водостойкой косметики не оказали никакого эффекта. Результат старательного пятиминутного умывания был нулевым.

– На этот случай у нас есть растительное масло, – подсказала девушка, видимо, не в первый раз столкнувшаяся с подобной проблемой. – Эх, французское средство "три-в-одном" моментально бы справилось с этим макияжем… – тоскливо протянула она и, опасливо оглянувшись на гаишника, внимательно наблюдавшего за нами, замолчала.

Растительное масло действительно помогло. Правда, потом пришлось еще пять минут тереть лицо мылом и смывать пену ледяной водой, чтобы избавиться от жирной пленки; в конце концов мне все-таки отдали документы и, сделав строгий устный выговор, отпустили восвояси.

– До чего же мы докатились! – пораженно сказала я, въезжая в Московский район. – Никакого уважения к личному пространству.

– И это говорит человек, выкладывавший свои самые сокровенные мысли в "Инстаграм"? – усмехнулся Василий. – Подожди, ты еще плакаты не видела.

– Какие плакаты?

И тут один из них предстал перед нами во всей своей красе. Огромная растяжка над Московским проспектом гласила:

"Ваша соседка пользуется иностранной косметикой? Ваша коллега знает, где достать французскую помаду? Ваша супруга подозрительно хорошо выглядит? Звоните на горячую линию прокуратуры! Мы остановим этот бьюти-беспредел!"

Далее шел номер телефона надзорного ведомства и примечание: "Каждому мужу, донесшему на свою жену, подарок: стейк из запрещенного мяса австралийских бычков! Соус на выбор".

– Даже шанса не оставили санкционным румянам, – заметила я, проезжая мимо остановки, увешанной социальной рекламой. На фоне размытого городского герба алел призыв: "Все на марафон в поддержку отечественной косметики! Разденемся во благо Отечества 1 мая! Пусть День труда станет Днем импортозамещения!" – Да и кому теперь они вообще нужны, эти румяна, от стыда за свой город краснеешь.

– Это точно, – согласился Вася, закуривая. – Патриотизм вбивают в голову отбойным молотком.

Город постепенно просыпался. Из дворов выезжали грязные машины, залепленные стикерами ""Наша Маша" всех краше" и наклейками с перечёркнутыми лейблами иностранных косметических компаний на стёклах. Особенно комично выглядел знак "Обойдёмся и без японской помады!" на японском автомобиле.

На улицах появились первые прохожие. Что-то с ними было не так. Я никак не могла понять, что именно. Наконец дошло: у большинства женщин были бледные, невыразительные лица. Маленькие глаза, редкие брови, синеватые губы. Прыщи. Выражение лиц было соответствующим: подавленным, унылым. Вечно серое петербургское небо отражалось в грустных глазах. Судя по всему, дефицит косметики перешел все мыслимые границы.

Мы остановились возле ближайшего открывшегося салона красоты. Я была уверена, что без записи в парикмахерскую не попасть – однако нас приняли с распростертыми объятиями.

– Посетителей сейчас мало, еле держимся на плаву, – призналась парикмахерша, пытаясь отклеить мои безобразные искусственные патлы. – Иностранные краски, лаки, муссы и тому подобное использовать нельзя, а отечественные не купить. Можем только подстричь клиентов.

– Неужели даже одного тюбика у вас не найдется? – взмолилась я. – Вы же видите, что у меня экстренная ситуация!

– Могу снять эту черноту перекисью водорода, а затем покрасить хной, как в советские времена делали, – предложила парикмахерша. – Но результат непредсказуем, могут и зеленые волосы, как у русалки, получиться.

– Ох, давайте, терять мне все равно уже нечего.

Из салона я вышла с легкой головой и легким сердцем. Вопреки ожиданиям, получилась неплохая прическа. Коротенькая совсем – дурацкие капсулы с прядями испортили всю структуру волос, – зато динамичная. Косая челка, к счастью, не пострадала, к ней капсулы не прилепляли. Так что на мальчика я была не похожа. Цвет тоже выглядел вполне натурально, хна дала такой игривый ржавый оттенок, довольно прикольный – меня вполне можно было принять за начинающую рокершу.

***

#homesweethome

Вася сменил меня за рулем и мы помчались домой, в Грузино. Ну, вообще-то мы не мчались, а двигались рывками от пробки к пробке. Какая простая и понятная схема движения у нас в Петербурге, радовалась я. Не то что в этой сумасшедшей Москве. Нет никаких реверсивных полос, выделенных же – очень мало; "карманы" называются "карманами", а не "дублерами". Нет никаких глупых круговых улиц, вроде Третьего транспортного. Разве что только Кольцевая. А так у нас планировка – как на Манхэттене: стрит-авеню, авеню-стрит, все дороги параллельны и перпендикулярны. Одно удовольствие по ним ездить.

Родное садоводство уже начали наряжать к Новому году. Местные жители развесили чудные стеклянные шарики на своих деревьях – в строгом соответствии с цветом линии, на которой располагался дом. На нашей улице вы могли бы увидеть самую полную коллекцию разнообразных елочных украшений всех возможных оттенков желтого цвета. Миллионы маленьких солнц сверкали в заснеженных ветвях. Я пошире открыла окно. На нашей Жёлтой линии пахло домашним печеньем.

Дома нас ждал сюрприз. У калитки была припаркована папина машина. Не дожидаясь, пока Вася полностью остановится, я распахнула пассажирскую дверь, выпрыгнула из автомобиля, радостно помахала рукой моей подружке серой белке и соседям, которые вышли на крыльцо меня поприветствовать, и забежала в дом.

– Папа, папа! – я вновь чувствовала себя маленькой девочкой, вернувшейся после школы домой.

– Сашенька! – услышала я самый любимый на свете голос из кухни. Я бросилась в гостиную – он уже шел мне навстречу. – Как я рад, что ты вернулась!

– И я, и я рада, – всхлипнула я, крепко обнимая его. – Прости, что так и не смогла воплотить твою мечту о переезде в Москву. Я очень старалась, но там совсем плохо, папа.

– Я знаю, детка, я знаю, – успокаивающе говорил он, гладя меня по голове. – Это я должен перед тобой извиниться.

Мы сели на диван.

– Я не должен был внушать тебе свои несбывшиеся желания – про журналистику и про Москву. Если я их сам не воплотил, значит, они просто не стоили того, чтобы их воплощать. Это твоя жизнь, и только ты сама можешь решить, что тебе нравится, кем ты хочешь быть и где ты хочешь жить.

– Правда? – от изумления у меня мгновенно высохли слезы. – Ты правда так считаешь?

– Правда, – твердо сказал он, кивая вошедшему Васе. – Я это понял, когда ты уехала. У меня сердце было не на месте. Даже не мог толком порадоваться, что выиграл суд над Раисой и что мама больше никуда не будет ездить…

– Как не будет? А как же её блог? – воскликнула я.

– Мы с ней поговорили по душам и решили, что раз у Федерального агентства такие претензии к ее блогу, она его закроет, а откроет новый, более актуальный, посвященный антикризисным путешествиям по Северо-Западу. – Папа прямо лучился довольством. – И все ее поездки теперь будут без ночевки, максимум – на два дня, представляешь?

– Как здорово, папа, это же просто замечательно! – я и сама очень обрадовалась.

– Да, ты видишь перед собой счастливо женатого человека! Но речь не об этом. – Папа снова обнял меня и заявил: – Вот при Василии говорю: ты удивительный, сильный, талантливый человек, и я горжусь тобой, и буду гордиться, даже если ты решишь стать дворником. Мы с мамой даже готовы оплатить курсы ландшафтного дизайна, если тебе нравится эта профессия.

Я подпрыгнула на диване, вспомнив о своей идее.

– Ой, папа, ты первый узнаешь – я же кое-что придумала!

– Ну-ка, ну-ка, – воодушевленно произнес папа. – Наверняка что-то оригинальное.

– Ты был прав, я не могу без занятия какого-нибудь сидеть, я же не пенсионерка. Поэтому мы с Васей сделаем свою собственную программу про ремонт и продадим ее телеканалу "Свой дом"!

Папа опешил, но быстро взял себя в руки.

– Очень хорошо, ты же прекрасно работаешь в кадре.

– Нет, ты не понял, – я в волнении вскочила с дивана, – Вася станет ведущим, он же великолепно разбирается во всех нюансах ремонта, и лицо у него такое симпотное, правда?

– Да я, честно говоря, как-то не задумывался над степенью симпотности лица нашего уважаемого Василия… – растерялся папа.

– Ну так задумайся, взгляни только на эту милую мордашку! – Вася от греха подальше спрятался за барной стойкой. – А я буду за кадром, такому интроверту, как я, там самое место, согласен? Стану продюсером программы и режиссером-постановщиком. Да, Вася?

– Ага, – Василий, поняв, что он избежал изучения своего лица под микроскопом, подошел поближе. – Дом, Виктор Викторович, это ведь олицетворение того, что у человека делается в голове. И наоборот, если в мыслях неразбериха – стоит привести в порядок свой дом, и жизнь сама собой наладится, вы согласны? По сути, так и произошло с Шурой.

– Вот видишь, папа, – подхватила я, – сам того не подозревая, Вася озвучил сейчас основные принципы фэн-шуй. У него голова – это какой-то сундук с сокровищами!

– Да, думаю, идея у вас и правда интересная, – папа поднялся с дивана. – Мы с мамой, со своей стороны, окажем всяческую поддержку. Я лично обязуюсь прорекламировать вашу новую программу в своем отделе и, конечно, как всегда, сторож с автостоянки будет внимательно следить за вашим творчеством! – пошутил он. – А пока налетайте на вкусности, которые я вам привез.

Только сейчас я заметила под барной стойкой источающие дразнящий аромат полиэтиленовые пакеты. Аппетит с дороги был просто зверским – в последний раз мы ели еще в Москве, булочки из "Английской пекарни". Я нетерпеливо открыла пакеты. Контейнер с мамиными оладушками, еще горячими, ура! Банка сгущенки! Мамочка всё предусмотрела. А здесь у нас что? Курочка гриль, со специями, золотистый рис на гарнир. Мама, наверное, всю ночь не спала, готовила. А тут домашняя аджика… Термопакет с пельмешками ручной лепки… И самый настоящий чизкейк! Ну если мама еще и клубничный соус к нему сварила… А вот и он! Праздник начинается!!!