Анна Пейчева - Селфи на фоне санкций

Я замахнулась топором, со всей силы обрушила его на оргалит – лезвие прорвало мягкий картон, впилось в вертикальные бруски и завязло в дереве. Стена, казавшаяся такой хлипкой, не шелохнулась. А ну-ка, еще разок!

Спустя несколько часов стена была вся с зияющих треугольных дырах. Клочья картона покрывали пол подобно опавшим дубовым листьям. Стоя на кухне, я видела сквозь разодранный оргалит пустую соседнюю комнату, однако упрямые бруски держались насмерть. Кухня сейчас выглядела хуже, чем до ремонта. Казалось, именно здесь прошел пресловутый ураган, о котором предупреждал папа. Отменять проект было уже поздно, что делать дальше – я совершенно не представляла.

Пискнула смс-ка. Вася! Я выронила топор, бросилась к телефону, установленному на подоконнике и включенному на запись видео. Нет, не Вася. МЧС осваивает новые технологии – спустя всего лишь пятнадцать лет после изобретения смс. Сообщение содержало штормовое предупреждение: на Северо-Западе хозяйничает ураган "Александра", будьте осторожны. Я разочарованно выключила телефон.

Измотанная бессонной ночью, тяжелым физическим трудом, неопределенностью в отношениях с Васей, полным карьерным провалом и неодобрением родителей, я опустилась на пол и зарыдала. Погода как нельзя лучше соответствовала моему настроению. Казалось, что уже наступил вечер, хотя часы показывали полдень. Небо было черно-серым, тяжело нависало над верхушками сосен. Озлобленный ветер трепал мои туи, стараясь вырвать их из земли. Яростный дождь испытывал на прочность отремонтированную крышу.

Вдруг замигали и погасли лампочки. Наверное, где-то на линии оборвались провода. У соседей зарокотали генераторы. Да у меня же весь дом на электричестве, вдруг поняла я: конвекторы, холодильник, водяной насос, бойлер, чайник, наконец. Я замерзну, оголодаю и даже не смогу выпить чаю! Без воды я абсолютно беспомощна. Опять придётся тащиться на дурацкий колодец с дурацкими вёдрами. А-а-а! Ну почему я не топ-модель?

Жалость к себе достигла максимума. Я скорчилась в своему углу и обхватила себя руками. Слезы струились по щекам, словно потоки небесной воды по стенам дома.

– Шура, ты где? – вдруг послышался знакомый голос. Хлопнула входная дверь.

Я заревела еще сильнее. Теперь уже от облегчения.

– Да куда ты пропала? У меня отличные новости!

На кухню вбежал Василий. Мокрый, взъерошенный, но счастливый. Увидев меня на полу, он остановился в изумлении. Окинул взглядом изуродованную стену, заметил валявшийся на полу топор.

– Что с тобой? На тебя напали бандиты?

Голубые глаза вдруг оказались совсем близко. Вася уселся рядом со мной и обеспокоенно взял меня за руки.

– Скажи наконец, что случилось?

Глотая слезы, я прерывисто вздохнула.

– Я… я хотела сломать стену…

Вася терпеливо кивал головой, одновременно протягивая руку к кухонному столу, на котором лежал рулон бумажных полотенец.

– Хорошо, я понял, сломать стену. А зачем?

Я высморкалась в предложенную им салфетку.

– Хотела сделать оупен спейс…

– Оупен спейс? – переспросил Василий, морща высокий лоб. – Мой английский, конечно, ноу гуд, как говорится; но насколько я знаю, спейс – это космос. Ты хотела выйти в открытый космос из кухни?! Я понимаю, ты творческий человек и все такое, но, по-моему, в двадцать семь лет сходить с ума рановато.

– Ну что ты такое говоришь, – мне стало смешно, я начала успокаиваться. – Английский твой и правда подкачал. Space переводится еще и как "пространство". Я хотела сделать открытое пространство здесь, понимаешь? Объединить кухню и гостиную.

– А-а-а, идея хорошая, – оценил Вася. – Но почему такое варварское воплощение? Топор здесь не поможет, только бензопила.

– А я не умею бензопилой, – у меня вновь задрожал голос, уголки губ предательски поползли вниз. – Совсем не умею!

– Зато я умею, – ласково сказал Василий, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. Я послушно прижалась к ровной надежной груди. Красная клетчатая рубашка приятно пахла дождем, стиральным порошком и мужским одеколоном.

– Да я тебя две недели вообще не видела и не слышала! – с обидой откликнулась я, чувствуя, как слезы неудержимо скатываются вниз. Ну и что, рубашка у него все равно уже мокрая.

– Ну, сейчас же я здесь, верно?

Вася пристально посмотрел мне прямо в глаза и бережно вытер слезы с лица. Ладонь у него была жесткая и широкая, настоящая мужская рука.

– Девочка моя, – с глубокой нежностью прошептал он. И поцеловал меня.

***

***

Скажу вам только одно: любая женщина была бы счастлива оказаться на моем месте. Более внимательного, но в то же время уверенного в себе, мощного мужчину просто не найти. Фантастика!

Пока Вася курил на кухне, я валялась в постели, размышляя над тем, как же мне повезло. И как глупая Изольда могла упустить такое сокровище? Променять его пусть даже на мировую известность?

У соседей умиротворяюще гудел генератор, в нашем доме по-прежнему было темно, но теперь мне совсем не было страшно. И холодно тоже не было – хотя конвекторы сейчас служили лишь украшением интерьера. Напротив, я так разгорячилась, что даже не удосужилась поднять с пола пуховое одеяло.

Вася зашел в комнату, нагнулся меня поцеловать и начал натягивать джинсы.

– Ты куда? – резко села я в кровати. Вот тебе и лучший мужчина на земле. Бросает, не успев сказать "спасибо и прощай". Я почувствовала себя дешевкой.

– Куда-куда, – откликнулся Василий, закатывая рукава рубашки. – Дело-то не доделано. Пойду стену твою пилить.

И все-таки он лучший мужчина на земле, удовлетворенно подумала я, вновь откидываясь на подушку. Однако надо бы пойти ему помочь, поспать все равно не удастся из-за адского воя бензопилы.

На кухне и в будущей гостиной были распахнуты все окна, по дому гулял холодный мокрый ветер, но даже он не в силах был справиться с густым облаком выхлопного газа, смешанного с опилками. Вася, смотревшийся чертовски брутально с бензопилой в сильных руках, воевал со стеной. Бруски, жалобно скрипя, сдавались без боя.

– Вообще-то в помещении можно включать только электропилу, – откашливаясь, прохрипел Василий, делая перерыв. – Но тут совсем немного работы. Потерпи еще чуть-чуть.

Я поглубже запахнула теплый желтый халат с веселыми облачками (простужаться сейчас никак нельзя), взяла мобильный телефон и с разных ракурсов стала снимать Васю с пилой. Шоу должно продолжаться! И на этот раз оно собьет зрителей с ног. Кадры получались невероятно впечатляющими: мужественный силуэт в сгущавшихся сумерках; рев бензопилы; разлетающиеся обломки стены. Фильм Квентина Тарантино, да и только.

– Тебе повезло, что она не несущая, – сказал Вася, выключая пилу и вытирая пот со лба. – А то были бы мы сейчас погребены под шифером, который мы так старательно замазывали гудроном.

Я слушала его невнимательно, поскольку с восторгом осматривала получившееся помещение. Простор, раздолье, чистый холст для дизайнера интерьеров. Здесь получится отличная кухня-гостиная!

– Кстати, а что там у тебя за отличные новости? – вдруг вспомнила я его недавние слова.

Василий счастливо улыбнулся.

– Я сегодня получил свидетельство о разводе. С восьми утра занял очередь в ЗАГС, был первым!

– Точно, сегодня же четырнадцатое октября, – сообразила я.

– Так что с десяти часов сегодняшнего утра я абсолютно свободный, холостой человек! И теперь никто не назовет меня непорядочным, – он привлек меня к себе. Оказывается, довольно удобно обнимать мужчину одного с тобой роста. Тянуться никуда не нужно…

– Не уверена, что разведенного можно назвать холостым, ну да ладно, это неважно. – Меня осенила одна догадка. – Подожди, так ты поэтому не проявлял ко мне никакого интереса? Потому что не был официально разведен?

– Конечно, Шура, – Василий усадил меня на табуретку и подошел к холодильнику. – Я тебя слишком уважаю для того, чтобы низводить до статусы любовницы. Не хотел тебя унижать, хотя думал о тебе постоянно последние полтора месяца. Останавливал себя, чтобы тебе не звонить. А сегодня сразу примчался к тебе, даже к маме не заехал, – сказал он куда-то в холодильник. – Ты удивительная, правда. О, что тут у нас, колбаска?

Единственная тучка, омрачавшая мой горизонт, растворилась. Мы прекрасно поужинали бутербродами с вареной колбасой. Нарезали ее при свете Васиной зажигалки. Свечек у меня не было, так что мы довольствовались отблеском уличных фонарей и соседских гирлянд. Похоже, у всех в этом садоводстве были генераторы, кроме меня.

– Хочешь, к маме пойдем, у нее свет есть, – предложил Василий, запивая трехэтажный бутерброд холодной водой из чайника.

– А ты хотел бы? – спросила я, глядя в окно. Ветер уже успокоился, дождь едва моросил, стихия устала безумствовать.

– Честно признаться, нет, мне и здесь хорошо, – Василий привычно уже опёрся спиной о выровненную стену и закурил. Красный огонек светился в темноте, как маленький маячок, направляющий корабли верным курсом.

– И мне хорошо, – искренне откликнулась я. – Тем более электричество наверняка скоро восстановят, смотри, ураган уже успокоился.

– Да, наломала дров Александра! Я имею в виду ураган, конечно, – поспешил уточнить Вася.

– А я так и подумала, что ты не про меня говоришь, – заявила я. – Меня ведь Шура зовут, верно?

Свет дали в восемь утра. Мы проснулись от того, что одновременно во всем доме зажглись все лампы и заработал телевизор. Очень не хотелось расцеплять уютные объятия и выбираться из теплой постели (батареи еще не нагрелись), но впереди было много дел.

Я включила чайник, открыла окно на кухне и выглянула на улицу. Передо мной предстала идиллическая картина. Из-за легких кучевых облаков – таких же, как на моем халате – робко выглядывало солнышко. Участок подернулся нежно-зеленой дымкой газона, особенно свежего на фоне грустных осенних деревьев. Воздух был переполнен озоном. Ночные заморозки еще не наступили, и соседские петуньи этому факты были очень рады, ниспадали цветным водопадом с беседки.