Я взглянула на экранчик телефона. А ведь и правда – восьмое сентября, понедельник. Всего несколько дней прошло с момента моего увольнения, а как будто вечность за плечами. Восьмое сентября. День, который должен был стать поворотным в моей карьере. Это у меня сегодня могли брать интервью! А вместо этого Анжелика наслаждается опьяняющим эфиром, она стала новой звездой ТТВ. Ее, а не меня, заметят руководители федеральных телеканалов. Ее, а не меня, пригласят в Москву. Она, а не я, выйдет замуж за Ваню Урганта…

А ну-ка прекрати! – приказала я себе. Ваня Ургант, кажется, вообще женат, так что мы обе с Анжеликой можем расслабиться. Я стала читать дальше. "Анжелика Лебедева, хорошо знакомая вам по очаровательным репортажам с театральных премьер, впервые попробовала себя в роли ведущей. Эфир получился блистательным! Кто-то назовет ее стиль слишком игривым для новостей. Но мужчинам из нашей редакции очень даже нравится, когда ведущая с ними кокетничает!" Да, так я и думала – Анжелика опустила уровень ТТВ до развлекательного, если не панибратского. Небось ведет новости в формате хит-парада "Горячая десяточка лучших эстрадных песен". И как Савелий допустил такое безобразие?

А вот авторы статьи были в восторге: "Как нельзя лучше здесь подходит цитата из любимого французского фильма: "Вы не просто женщина, вы – Анжелика!" И вслед за его героями хочется воскликнуть: "Мы будем твоими ангелами, а ты – нашей маркизой, маркизой ангелов!""

Тьфу ты-ну ты. Я приподняла нетбук: не сочится ли из него елей и мёд? И даже удивилась, что нет.

Заканчивалась статья едким пассажем на тему моего увольнения. Общий смысл сказанного сводился к тому, что Савелий поступил весьма мудро, скинув меня, занудную, за борт. Ненавижу журналистов!

Злость неожиданно помогла взять себя в руки. Сердце перестало скакать, как молодой жеребенок, я даже сумела подняться, заварить чай, выпить две таблетки анальгина, погрызть ржаной сухарик, переодеться в пижаму и лечь спать.

***

#приветсемье

Следующая неделя прошла весьма однообразно. По ночам мне снились доски, кисти и банановая краска, по утрам – мутило от усталости, адской боли в спине и размышлений на тему "я человек не физического, а интеллектуального труда".

Мы с ребятами, приезжавшими ни свет ни заря, дружно работали. Они копали, я красила. Иногда делала перерыв и снимала на телефон, как они копают – с соответствующими комментариями для моего видеоблога. С помощью обычного троса и трубок умельцы соорудили маленький, но очень полезный кран, с помощью которого опускали в яму кольца. Это видео наверняка наберет кучу лайков, подумала я. Выложу после окончания работ.

Иногда, устав от ненавистной кисти, я принималась за растаскивание земли – везла ее на тачке туда, где не планировалось ничего копать. Новгородцы, добродушные ребята, мне во время своих перерывов помогали. Куча понемногу уменьшалась. Мозоли на руках истекали кровью. Перчатки по вечерам было не отодрать от ладоней. Извела все пластыри из косметички.

Питалась я по-прежнему скромно, даже аскетично. Я сильно похудела, если верить кухонному зеркалу с облупившейся амальгамой (весы были погребены где-то глубоко в черных мешках), и очень загорела – солнце все эти дни шпарило от души, совсем не похоже на обычный петербургский сентябрь. Бабье лето было в разгаре.

По вечерам – дежурный звонок папе и чтение обескураживающих новостей: например, по личному распоряжению губернатора, во всех школах, даже в начальных классах, стали раздавать бесплатные пробники фирмы "Наша Маша". Девочкам в экстренном порядке заменили обычный урок труда на занятия по макияжу. Предполагалось, что им придется сдавать особый экзамен, на котором нужно будет перечислить, например, всю палитру оттенков петербургских помад. Дети были страшно довольны, а вот родители писали жалобы в прокуратуру: у многих школьниц началась аллергия на дешевые компоненты румян и теней для век.

Двенадцатого сентября, в мамин день рождения, решила ей позвонить, но связь во вьетнамской глуши работала плохо, совсем ничего не было слышно. Оставила поздравление в комментариях к ее блогу о путешествиях. Перемазанная желтой краской, с колтунами в волосах, мечтая о хорошо прожаренном стейке с картошкой фри и догрызая остатки ржаных сухарей, я сидела субботним вечером за дряхлым столом на затхлой кухне и читала о спа-процедурах в Ханое.

Ребята закончили работу к полудню пятнадцатого сентября. Вместо свалки со всякими строительными отходами, за домом теперь располагались два аккуратных канализационных колодца с бетонными крышками и встроенными люками. Сливная труба, врезанная в стену здания, была со всех сторон утеплена и интеллигентно прикрыта вполне симпатичным жестяным ящиком.

На другом конце участка, над водозаборным колодцем, возвышался маленький изящный домик. Новгородцы, с детства привыкшие работать с деревом, сколотили его за пару часов. В треугольной крыше можно было открыть дверку и заглянуть внутрь: глубина и правда была головокружительная. Вода уже заполняла бетонные кольца, однако внизу все еще был виден песок. Под ним прятался осиновый щит – естественный водяной фильтр. Швы между кольцами были заизолированы жидким стеклом, чтобы у грязной грунтовой воды не осталось никаких шансов. Ведра в колодце не было, равно как и барабана – все эти дедовские приспособления заменяла мощная автоматическая насосная станция, плавающая на поверхности. (NB: не забыть покрасить колодезный домик!)

Свежезасыпанная траншея вела к дому – по трубе, спрятанной под землей, подавалась вода. Осталось купить только сантехнику – и я наконец смогу снести отвратительный старый туалет в глубине участка! Как же это унизительно – пользоваться этой варварской постройкой. Да и ежедневные водно-акробатические упражнения в тазу тоже меня немного утомили, безумно хотелось залезть в нормальный душ.

Мы рассчитались. Новгородцы назвали смехотворную сумму, чуть ли не себе в убыток. Нелепая ситуация – мне пришлось их уговаривать взять с меня побольше денежек.

– Ребята, ну вы что, вы посмотрите, сколько вы сделали, ну давайте я вам нормально заплачу, – убеждала я Геннадия, отрицательно мотавшего головой.

– Нет, Сашка, и не проси, не возьмем! – отказывался он.

– Да вы посмотрите, сколько вы всего сделали! – Я обвела рукой участок. – Два, нет, три колодца, и домик такой симпатичный сколотили…

– Мы друзей Василия раскручивать не будем, – твердо сказал Гена. – Тем более только что потерявших работу!

Пока мы все вместе работали на участке, я с кисточкой, они с лопатой, я им вкратце рассказала, конечно, историю своей жизни.

– А если разрешишь передать привет жене в Новгородской области, мы тебе даже забор поможем подпереть! В качестве бонуса, – вступил в разговор разбитной и улыбчивый Слава – самый молодой из них, но уже ставший отцом троих детей.

– В каком смысле – передать привет?

– А в твоем видеоблоге!

Когда я начала снимать на мобильный телефон, как они работают, пришлось объяснить, для чего я это делаю. Они немало развеселились, немедленно нашли в интернете мою программу и тут же стали ее комментировать, зарегистрировавшись под псевдонимом "Бука".

Я призадумалась. Журналистов, конечно, все кому ни лень обзывают продажными. "Журналюги проклятые" – часто шипят нам в спину. Мне иногда делали заманчивые предложения. Например, скидку на автомобиль, если случайно упомяну нужную марку в репортаже или ненароком покажу лейбл. Но я неизменно отказывалась и поэтому до сих пор выплачивала свой автокредит. Скажем, моё выходное пособие, перечисленное мне пару дней назад, я даже не снимала с карточки – сразу перевела на счет банка, чтобы погасить ежемесячные платежи сразу за три месяца вперёд, до декабря включительно.

Пример журналистской порядочности мне всегда подавал Савелий. Он любил повторять слова Фаины Раневской: "деньги закончатся, а стыд останется".

Однако предложение новгородцев не таило в себе никакого подвоха. Я не видела ничего криминального в том, чтобы мы все получили удовольствие от процесса ремонта забора. Поэтому я включила камеру, направила ее на себя и сказала в объектив:

– Друзья, сегодня у вас впервые появится возможность увидеть – кто же стоит за столь остроумными комментариями, которые в последние дни стали появляться на моей страничке. Я открою вам страшный секрет: под ником "Бука" скрываются вот эти трое симпатичных молодых людей, – я навела камеру на ребят, которые оголтело улыбались и махали, как пингвины из "Мадагаскара". – Именно им принадлежит блестящее сравнение моей попытки покосить траву с барахтаньем котёнка в луже. И кажется, у Славы есть что сказать всем нам в реале…

Я приблизила телефон к Славиному лицу и он неожиданно громко заорал:

– Хочу передать привет Светочке и детишкам! Ура! Спартак-чемпион!

Я от неожиданности хмыкнула и продолжила:

– Мы, разумеется, с должным восхищением относимся и к "Зениту". Ну что ж, после такого выплеска эмоций и работа пойдет веселее. Сейчас мы с ребятами будем укреплять штакетник. Как мы будем его укреплять, господа?

Прочистив горло и старательно отводя глаза от камеры, слово взял солидный Геннадий:

– Штакетник вполне приличный, переделывать его не нужно, так что поставим несколько распорок, вот и всё.

И тут же подхватил несколько брусков и бросился их примерять к забору. Его товарищи, немного неестественно двигаясь и явно чувствуя себя звездами экрана, судя по застывшим на их лицам улыбкам, помогали выровнять стойки.

Для таких мастеров распилить несколько деревяшек и приколотить их в качестве опоры к штакетнику никакого труда не составило. Я бы возилась с этим неделями.

– Итак, забор стоит как монолит, – наскоро сочинила я стишок в заключение, – и всё благодаря вот этим новгородским волшебникам. Хотите сказать что-нибудь напоследок, товарищи? – я вновь взяла в кадр всех троих.