Мэтт захихикал.

– Это что-то незаконное?

Селеста бросила на него сердитый взгляд.

– Разумеется, законное. Местная группа ищет нового вокалиста, поэтому я исполнила песню, продемонстрировав максимум своих музыкальных возможностей.

– Не знал, что ты умеешь петь, – произнес Роджер. Судя по его виду, он тоже едва сдерживал смех, но Селеста не видела в этой ситуации ничего смешного. – И как прошло прослушивание?

– Очень хорошо. Музыканты хотят, чтобы я стала их основной вокалисткой, но мне еще нужно взвесить все за и против.

– Правда? – Эрин протянула Селесте с Джастином по стакану с газированной водой, в которых плавали дольки лайма. – Знаете, а я тоже пела в маленьком ансамбле, когда училась в колледже.

Мэтт чуть ли не подпрыгнул на стуле.

– Умоляю, исполните что-нибудь семейным дуэтом!

– Заткнись, – буркнула Селеста.

– Я просто предложил, просто предложил. – Ее брат невинно развел руками.

– Ужин скоро будет готов, – сказала Эрин. – Домашняя паста со шпинатом под соусом песто. А также гарнир из зеленых бобов. И салат. Хочу проверить теорию о том, что если вся еда на столе одного цвета, то это положительно влияет на вкусовые рецепторы. Роджер, Мэтт, поможете мне? А Селеста пока пообщается со своим гостем. И, Джастин, я бы очень хотела, чтобы ты побольше рассказал мне о Бартоне. Признаю, мне мало о нем известно, хотя знаю, что у этого колледжа безупречная репутация. Я считаю, что он из тех учебных заведений, которые незаслуженно находятся в тени. Мы так рады, что ты к нам зашел.

Открытая кухня давала родителям прекрасную возможность поглядывать на них с Джастином, не отвлекаясь от готовки. Селеста сидела очень прямо и смотрела перед собой, стараясь придумать, как выбраться из этой ситуации.

Джастин наклонился к ней и тихонько сказал:

– Извини, пожалуйста. Надеюсь, ты не против, что твои родители пригласили меня на ужин. Я могу уйти, если это слишком неловко.

Он дотронулся плечом до ее руки, и по всему телу Селесты пронеслась волна тепла. Она понятия не имела, почему. Наверное, это все из-за стыда: все ведь увидели ее в этом нелепом наряде. Также существовала возможность, что она перегрелась в виниловом комбинезоне и в следующую секунду расплавится прямо перед Джастином. Возможно, это стало бы не таким уж плохим выходом.

Вся эта ситуация была несправедлива. Ее никто не предупредил, что она встретится с человеком, с которым переписывалась и обменивалась полярными совами. По ее плану… Ну не то чтобы у нее вообще был план как таковой, но она явно не ожидала, что столкнется лицом к лицу с Джастином. Или с парнем, который встал перед ней на колено. Или что эти двое окажутся одним и тем же человеком.

А теперь он будет с ними ужинать – это при том, что она одета крайне неподобающим образом.

– Мы бесконечно рады, что ты составишь нам компанию за ужином, – проговорила Селеста. – Однако я буду благодарна, если ты позволишь мне удалиться на несколько минут, чтобы переодеться более подобающе для ужина. То есть менее неподобающе. В общем, во что-то попросторнее. Одним словом, я про домашнюю одежду. Спасибо за понимание.

– Без проблем.

Селеста попыталась встать, но из-за плотного материала ее тело отказывалось двигаться, и все попытки подняться с мягкого дивана оказывались тщетными. Она попробовала оттолкнуться руками, но это тоже не помогло.

Не говоря ни слова, Джастин встал, взял ее за руки и аккуратно помог подняться. Между ними было всего несколько сантиметров, и Селеста не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Из-за каблуков она казалась немного выше его, поэтому, опустив глаза, она взглянула на его плечо. И увидела, как красиво простая футболка облегает грудь этого парня. Он был стройным и имел среднее телосложение – без выдающихся мускулов и татуировок, о которых она прочитала в романе Даллас. Но Селесте его внешность показалась абсолютно безупречной.

– Вау, – медленно произнес он. – Вау.

Селеста не поняла, что он имел в виду, но у нее не было времени на размышления: сделав шаг в сторону, чтобы увеличить расстояние между ними, она споткнулась. Руки Джастина подхватили ее, прежде чем Селеста успела хоть на сколько-нибудь приблизиться к полу.

Ну вот. Теперь ее унижение было полным. Конечно, если бы ее сейчас стошнило, или произошло что-нибудь еще, связанное с биологическими жидкостями, все стало бы еще хуже. Так что, возможно, ей стоило быть признательной судьбе за возможность сохранить остатки достоинства. По крайней мере, теперь ей будет что сказать завтра за праздничным столом, когда они будут перечислять вещи, за которые они благодарны. Чудесно.

– Все хорошо? – спросил он, помогая ей твердо стать на ноги.

В этот раз она не могла не поднять на него взгляд.

– Да, – сказала она, едва дыша. – Спасибо.

Селеста ждала, когда он отпустит ее, но он этого не делал, хотя ее уже немного трясло.

– Я же знаю тебя… Я тебя помню, – произнес он.

Ни он, ни она не шевелились.

Раздался громкий звон разбивающейся тарелки, за которым последовало шипение кипятка, который пролился на плиту.

– Роджер! Следи за пастой! – крикнула Эрин. – И, Мэттью, пожалуйста, убери осколки тарелки, которую ты уронил. Что с вами происходит? Сосредоточьтесь!

Свидетели, вспомнила Селеста. Что бы только что ни произошло, за ними следили.

– Мне… мне нужно сменить наряд. Я вернусь в ближайшее время.

Она скрылась с глаз Джастина, добравшись до коридора без дальнейших происшествий, что явно было поводом для благодарности. Она стянула сапоги – на это потребовалось некоторое время – и только потом рискнула побежать вверх по ступеням. У нее ушло несколько минут на то, чтобы снять комбинезон, но освободиться от него было счастьем. Времени на душ не оставалось, поэтому с дурацкими волосами пришлось смириться. Она могла бы надеть шляпу, но тогда создалось бы впечатление, что она пытается спрятать их цвет. Тем более, Селеста не носила фетровых или ковбойских шляп – а если честно, то вообще никаких; поэтому просто завязала волосы в низкий хвост. Свободные джинсы и светло-коричневый кардиган, накинутый поверх обычной рубашки, слегка улучшили ее настроение, хотя она по-прежнему немного дрожала.

– Прекрати, – приказала Селеста самой себе. Нужно было остановить эту дурацкую физиологическую реакцию. Ну и что, если он узнал в ней ту самую девушку, которая присела в реверансе в ответ на его поклон? И что, если ей понравилось его забавное представление у входа в кафе «Пограничье»? Она спасет положение тем, что спустится на кухню, сделав вид, что ее волосы вернули нормальный цвет, и будет вести себя как умная юная девушка, которой она и является. Джастин был представителем колледжа Бартон; он пришел сюда, чтобы проинформировать Селесту и ее семью о своем университете и попытаться убедить ее выбрать именно это учебное заведение. Вот и всё. Она будет слушать и кивать. После этого больше никогда его не увидит и оставит свое фиаско в прошлом.

Когда они закончат трапезу, она поблагодарит его за то, что он разделил с ними их одноцветный ужин, и четко даст ему понять: нет смысла продолжать общение, потому что она не станет поступать в Бартон. А потом отправит его на все четыре стороны, пока ситуация совсем не вышла из-под контроля. И никогда больше не станет ходить по Черч-стрит мимо кафе «Пограничье».

По какой-то причине при мысли о том, что она исключит Джастина из своего мира, Селеста загрустила, но решила: сделать это совершенно необходимо.

Размытое пятно

Селеста была уверена, что никогда не простит своих родственников за то, что они сбежали после ужина, оставив ее наедине с Джастином. Она не сомневалась, что у Мэтта не было никакой домашней работы, которую нужно сдать накануне Дня благодарения, «даже если начнется потоп или вторжение дохлых индеек». И то, что ее родителям срочно понадобилось поехать в магазин, выглядело крайне подозрительно – у них не было на это никаких весомых причин. В любом случае, ей пришлось общаться с Джастином. Как бы сильно Селеста ни хотела, чтобы он ушел, она не могла просто выкинуть его из дома, потому что нет ничего важнее хороших манер.

Но почему он никак не уходил? Ужин закончился; Джастин успел произнести заранее подготовленную речь о достоинствах колледжа Бартон и ответить на шесть сотен вопросов, которые ему задали ее родители. Пришло время откланяться. Или он хотел еще раз попытаться убедить ее поступать в Бартон в личной беседе?

Селеста закинула ногу за ногу, откинулась на спинку кресла, стоявшего в гостиной, и, переплетя пальцы, сжала одну руку другой. Джастин разглядывал книжные полки. Селеста следила за ним. За тем, как он вынимал руки из карманов и приглаживал волосы; за тем, как он постоянно двигался, и за тем, как на его лице отражались новые эмоции, каждый раз, когда он оборачивался к ней, чтобы задать вопрос о чем-то, что привлекало его внимание. Первые издания книг, засушенный листочек под стеклом, награда, полученная ее мамой за благотворительную работу…

Кроме того, Селеста заметила, что каждый раз, когда он проходил мимо нее, ее глаза оказывались на одном уровне с ремнем его джинсов, и это открытие изрядно ее смутило. Она не привыкла обращать внимание на мальчиков и их филейные части, но сейчас было практически невозможно не смотреть на зад Джастина, так как он находился прямо перед ней. Возможно, проблема заключалась в том, что у нее не имелось опыта в оценивании строения мужских тел, поэтому ее завораживало то, как джинсы облегали изгибы его…

Она отвернулась в другую сторону. Что с ней не так? Нельзя истекать слюной, глядя на представителя колледжа. Да и вообще на кого угодно. Ему пора было уходить. Прямо сейчас.