Я поднимаю свой телефон — к счастью для него он не разбился — и встаю.

— Ха. Правильно. Но нет, я просто обеспокоена твоим здоровьем. Поверь мне, тебе не захочется знать, где успели побывать ручки этих тарталеток.

— Мм-хмм, — низкий звук вырывается из его груди, когда он садится на ступеньки, где ранее сидела я. — Как дела у твоего брата?

Я пожимаю плечами.

— Отлично. Сказал, что ему там очень нравится.

Он кивает.

— Не сомневаюсь в этом. Мой отец может быть весьма гостеприимным, когда ему это надо.

Я сажусь рядом с ним.

— А твоя мама? — спрашиваю тихо, стыдясь своей назойливости, но не в силах удержаться от вопроса.

— Моя мама умерла, когда я был маленький, Эхо. Ты можешь поднять голову, я не против твоего вопроса. И, честно говоря, я уже скучаю по этому красивенькому личику.

— Ты скучаешь по ней? — обдуманно спрашиваю я, когда нервозность проходит.

Он качает головой.

— Я не помню её, чтобы скучать по ней. Но люди говорят мне, что она была замечательной женщиной, так что я часто представляю её себе, и что было бы если бы она была рядом. Имеет ли это хоть какой-то смысл?

— Имеет, конечно, — я опускаю свою руку на его. — Мне очень жаль, Кингстон.

Сильные, крепкие мышцы на его руках напрягаются, когда он ставит обе руки на ступеньку и подвигает своё тело ближе к моему. Он опускает голову, и наши глаза оказываются на одном уровне.

— Почему тебе жаль, Любовь моя?

Я не могу оторвать своего взгляда от искренности в глубинах его глаз.

— Потому что ты не рос с мамой, и ты не можешь вспомнить время проведённое с ней. Моё сердце болит из-за этого… из-за тебя.

— Ты говоришь искренне, — говорит он без тени сомнения. Я молчу. — И ты даже пропустила мимо ушей мой комплимент. Ты разве его не слышала, или тебя просто отвлекли мои чувства?

Я открываю рот, чтобы ответить, но он закрывает его, приложив палец к моему подбородку.

— Не нужно. Я уже знаю ответ.

— Кингстон… — выдыхаю я. Я не знаю, что сказать дальше, но к счастью Сэмми спасает меня и в этот момент заходит через парадную дверь.

— Эхо, мама хочет, чтобы ты помогла ей с ужином! И Кингстон, папа сказал, что тебе лучше разгрузить тот грузовик, иначе ты не сможешь получить еду.

О мой Бог. Наш торжественный момент полностью разрушен, и сейчас я смеюсь так сильно, что у меня начинает болеть живот. Потрясённый взгляд на лице Кингстона бесценен.

— Он на самом деле не даст мне поужинать?

— Да, — хриплю я сквозь смех.

— Ну, это меня не страшит, потому что Клей вызвался поработать, желая доказать свою мужественность, и закончил разгрузку.

— И кто сможет доказать это? Никто ничего не видел ведь.

— О, кое-кто наблюдал.

Он пристально смотрит на меня, как будто ожидает, что я разгадаю его головоломку. Когда я не отвечаю, он встаёт и протягивает мне руку.

— Забудь. Давай посмотрим, что есть из продуктов. Я голоден.

~~~~~

После таких коротких, но насыщенных моментов, которые мы вместе делим на крыльце, Кингстон и я окунаемся в общительную рутину. Мои утренние сообщения в душе, которые я теперь с нетерпением жду перед началом нового дня, всегда ожидают меня.

У меня факультатив по математическому исчислению в кампусе только три раза в неделю, поэтому остальные два дня выпадают, и поскольку занятия заканчиваются раньше во вторник я его не вижу. В среду во второй половине дня, я радуюсь, что Саванна бок о бок заходит со мной в класс по исчислениям, а также рада видеть Кингстона, который уже сидит в дальнем углу, недалеко от меня.

Он стреляет в меня маленькой еле заметной улыбочкой, но она говорит о многом. Он даёт мне то, чего я хочу — анонимность, держа своё «стадо» от меня подальше. Он даже садится немного дальше и сосредоточено слушает профессора, — что становится для меня огромным сюрпризом, — но этот план прекрасно срабатывает на девочках, которые ведут себя тихо и пытаются сосредоточиться на учёбе.

К тому времени, как нас отпускают, в моих руках куча записей, а на лице сияет улыбка. С новым «сотрудничеством» Кингстона, занятие прошло без проблем, поэтому я ценю его дополнительные усилия, которые сделали всё это возможным.

И по этой причине я жду его по другую сторону двери. Я собираюсь с ним помириться и предложить подбросить домой.

Погружённый в море одинаковых прилипал, чьи общие черты включают в себя пуш-ап бюстгальтеры и звёзды вместо глаз, он не замечает меня и проходит мимо. У меня нет времени отговаривать себя от того, что обычно заставляет съёжиться в клубок от стыда, поэтому я зову его по имени.

Он оборачивается, обнимая правой рукой за плечи одну из блондинок, которую я не знаю, а вот левой рукой Кингстон удерживает блондинку, — подождите, это же Саванна, — которая лыбится от уха до уха.

— Меня ждёшь? — спрашивает он немного громко, ставя меня этим в неловкое положение.

Я подхожу ближе, сокращая между нами расстояние, потому что хочу, чтобы разговор вышел несколько личным, а не транслировался по всему коридору.

— Я… подумала, что, возможно, ты захочешь поехать домой с Саванной и мной, — говорю я стоически, насколько это возможно, не обращая внимания на девушку по правую сторону его руки.

— О, Клей заберёт меня сегодня! — щебечет Саванна. — Прости, забыла тебя предупредить. Мне нужен наряд для моего дня рождения, и я знаю, что ты не хочешь идти, — она пожимает плечами и улыбается.

— Да, ясно, ничего страшного, — выпаливаю я, чувствую себя идиоткой, а затем посылаю взглядом молчаливое послание Кингстону.

Он понимает меня.

— Это мило с твоей стороны, подруга, но Диана тут предложила мне потусоваться.

— Дайна, — хихикает девушка, игриво похлопывая его по груди. Потому что это до чёртиков смешно, когда люди не могут вспомнить твоё имя?

Пофиг короче. Для меня же лучше. Думаю, это типа галочки в графе «Дружелюбная приёмная семья», и он назвал меня «подруга», что означает, — а я очень на это надеюсь, — между нами выстраиваются новые отношения дружбы, отныне ограничивающие комментарии о заднице Дайны.

— Окей, думаю, увидимся позже! — бодро говорю я, довольная тем, что поеду домой в одиночестве, и теми успехами в общении, которые проделала сегодня.

— Хорошо! Пока, Эхо! — слышу я голос Саванны, когда разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Пока! — бросаю через плечо, спеша убраться подальше.



Глава 8

Я заканчиваю помогать маме накрывать на стол, когда слышу хруст гравия и рёв двигателя на улице.

— Ну, ты только посмотри на это! — говорит мама в изумлении, практически умоляя меня подойти к кухонному окну и посмотреть на то, что её так поразило.

— Что там? — я отворачиваюсь, мне уже наскучили эти непримечательные выходки. — Какая-то девушка из колледжа привезла его домой?

— Тогда где же она? — ворчит отец, теперь уже стоя у окна рядом с мамой. — И почему это Кингстон за рулём?

Хмм. Кажется, я пропустила некоторые ключевые детали, взглянув на это мельком.

— Вау! — восклицает Сэмми и, открыв со всей силы входную дверь, выбегает. — Это твоя тачка, Кингстон? Могу я покататься? Могу я поводить? — я слышу, как голос брата проникает в дом.

— Эхо, утихомирь своего брата, — рычит папа. — И ответь на эти его вопросы — пока этого не сделал я.

— Да, сэр.

Я иду в сторону крыльца и зову его.

— Сэмми, иди сюда, пожалуйста, — я качаю головой Кингстону, стараясь не улыбаться, и говорю одними губами: «Какого хрена ты купил это?»

Он кривится в ответ, ухмыляясь.

— Ты видишь, какая у него крутая тачка, Эхо? Посмотри, какая она ярко-красная, словно гоночный автомобиль! Держу пари, она такая же быстрая, — мой младший братик пританцовывает на месте, болтая без умолку — причём очень громко. — Я хочу себе такую же!

— Я всё прекрасно вижу, — смеюсь я и взъерошиваю его волосы, когда он наконец-то успокаивается рядом со мной. — Послушай меня хоть минутку, хорошо? — я приседаю на корточки, опускаясь до его уровня и держа его за плечи, чтобы привлечь внимание. — Ты же знаешь, что ещё маленький, чтобы водить, да?

— Угу, — отвечает он, опуская голову.

— Хорошо. Тогда не говори глупостей и не больше не проси поводить машину. Это пугает маму и сводит с ума папу, — он кивает, но я продолжаю. — И никаких покатаюсь. Ты слишком мал, чтобы сидеть в таком быстром автомобиле.

— Но…

— Никаких но. Обещай мне, что будешь держаться подальше от этого автомобиля, Сэмми. Просто, если ты его поцарапаешь, то маме и папе придётся работать вдвое больше, чтобы заплатить за него и всё исправить.

Это привлекает его внимание. Даже в таком возрасте он никогда не ставил наших родителей в затруднительное положение.

— Я обещаю, Эхо.

— Спасибо, — затем я наклоняю к его уху и шепчу, — к тому же, он, вероятно, даже не понял по какой стороне дороги нужно ехать.

Сэмми хихикает, прикрывая рот, и кивает, на этот раз на самом деле «принимая» мои правила игры.

Поцеловав его в макушку, я поднимаюсь.

— Теперь иди, вымой руки, а затем обними своего отца.

Я жду, пока он исчезнет внутри и закроет за собой дверь, а затем иду в сторону Кингстона; его самодовольная насмешливая ухмылка противостоит моим дерзко приподнятым бровям.

— Красный мустанг в Келли-Спрингс? Что, недостаточно внимания?

— Ну, что я могу ответить? Поскольку я наслаждался моей поездкой от Дианы…

— Я всё-таки уверена, что её зовут Дайна. Вульгарно как-то, — прерываю я. Не могу поверить, что мой разум посетил озабоченные местечки, но он реально так и сделал.

— Ага, она самая. Как я уже сказал…

— Не повторяй этого снова, — я морщу нос. — Я на полном серьёзе. Мы собираемся кушать.