– Если его сделаете вы? Конечно.

Он направил на нее всю силу своей улыбки, и она мило прикусила губу, что не совсем подходило этому заведению. Она казалась…застенчивой. Оглядев ее во второй раз, он заметил, какой юной она казалась. Немного веснушек покрывало ее щеки, а ее широко открытые глаза не выдавали ни намека на испорченность.

– Что вы хотите?

Тебя на барной стойке с раздвинутыми ногами, ожидающую меня.

– Может вы могли бы сделать что–нибудь особенное для меня сегодня? – он перегнулся через стойку и обернул ее длинный рыжий локон вокруг пальца. – Что–нибудь, что разожжет во мне огонь.

Девушка прочистила горло и глянула вокруг, как будто проверяя, с ней ли он вообще разговаривал, но, когда ее глаза вернулись к нему, а он все еще был сосредоточен на ней, до нее дошло.

Заправляя непослушную прядку за ухо, он сказала:

– Ну, мы можем сделать кое–что быстрое и легкое типа шота виски, который соответствует ваши глазам… – она остановилась, смущаясь и нервно жуя губы. – Или, эмм…может, что–то посложнее…Могу я сделать для вас «Кислый Дым»?

Он придвинулся ближе к ней, и она скопировала его движение.

– Быстро и легко недооценивают, что скажешь?

– О, Бога ради, не пугай бедняжку, – резкий голос послышался справа.

Он повернулся и увидел Блонди…Рейган, которая закатывала глаза. Она обратила свое внимание на бармена, которая отпрыгнула прочь и сейчас была настолько красной, что невозможно было отличить, где начинались ее рыжие волосы.

– Он будет Манхеттен со льдом, но мой вы можете сделать без, – поворачиваясь к нему, она ухмыльнулась. – В поисках?

– У тебя появилась привычка спрашивать то, что тебя не касается.

Когда она села рядом с ним, он заметил, что не единственный приводил себя в порядок сегодня вечером. Ее волосы были распущены, каскадом волн спускаясь к плечам и обрамляя глубокий вырез ее платья, который демонстрировал внушительный бюст. Ее губы были насыщенного темно–красного оттенка, соответствуя тесному платью, которое не оставляло пространства воображению.

– Нет необходимости обороняться. Мы теперь старые друзья, верно? Ой, ты же не против, что я села сюда, да? Не парься. Я не буду мешать попытке подцепить школьницу. Если ты в настроении для бревнышка, каковым она является.

– Просто по–дружески болтаем, – ответил он. – Умение, которому ты, очевидно, не обучена.

– Если я правильно припоминаю, то не мои разговорные навыки ты хотел, чтобы я улучшила.

– Вовсе нет, твой рот выглядит более привлекательно, когда заполнен.

– Я приму это, как комплимент. Ты преподал мне длительные, изматывающие уроки по улучшению этого навыка, – протянула она с широкой улыбкой.

– Сомневаюсь, что они были изматывающие. Ты казалась довольно наслаждающейся, стоя на коленях.

Бармен выбрала этот момент, чтобы поставить напитки на салфетки напротив них, ее руки потряхивало, пока она ставила бокал для мартини, поэтому немного жидкости выплеснулось за край и попало на протянутую руку Рейган.

– О Господи, простите, – девушка извинялась, хватая салфетки, чтобы вытереть беспорядок. – Я сделаю вам другой. – Она умчалась прежде, чем кто–либо из них смог что–то сказать.

Поднеся руку ко рту, Рейган слизала жидкость с большого пальца и подняла на него идеально очерченную бровь.

– Неопытно и грязно. Ты уверен, что хочешь туда?

– Хочу куда? Мы просто разговаривали. Знаешь, поступление в колледж, как много у нее кошек, куда она больше любит: в киску или в задницу…

Не поднимая ресниц, Рейган поднесла ко рту бокал и сделала глоток. Когда поставила его обратно на стойку, она спросила:

– И как же она отреагировала на эти твои…очаровательные вопросы?

– Вандербилт, две, и куда–блять–я захочу засунуть.

– Ну, должно быть она неопытная, потому что ни одна уважающая себя женщина, желающая подцепить мужчину, не признается, что у нее есть две кошки.

Он сделал большой глоток своего напитка.

– Некоторым недостаточно только в киску.

– Черт, я же, как раз, из таких.

– Тебе, вероятно, стоит потрудиться чуть сильнее над разговорными навыками, о которых я упоминал ранее.

– Хмм, – она повернула голову и окинула помещение быстрым взглядом, перед тем как вернуться к нему. – Возможно, ты прав. На самом деле, я вижу кое–кого вон там, с кем бы хотела поговорить, – она встала и допила мартини, как раз когда бармен вернулась с новым коктейлем. Вытаскивая купюру из своего декольте, она бросила ее на стойку, пока смотрела на него. – Этот с меня, – затем взяла свой стакан и начала проталкиваться через толпу к противоположной стороне бара.

Боже, это женщина нечто. Она выглядела породисто и сексуально, аккуратно обтянутая этим соблазнительно–красным трахни–меня платьем. Если бы его член не попутешествовал везде, где только она могла предложить, он был чертовски уверен, что не стал бы злиться на разодетого парня, около которого она только что остановилась. Но как оно и было, он покатался на всех ее аттракционах, и не повторялся. По крайней мере, он пытался себя в этом убедить. Опять.

– Мне так жаль. Я надеюсь, я не, эм… помешала чему–нибудь.

Лицо рыженькой было настолько искренним в своем беспокойстве и желании угодить, что его член дернулся. Он подобрал деньги, которые Рейган оставила на стойке и вложил их в ее ладонь, прежде чем положить свою руку на нее.

– Ты ничего не испортила. Она немного шлюховатая на мой вкус. Ты же, напротив… – он поднял стакан и осушил его, отмечая, как она следила за его ртом и тем, как он языком слизывал каплю с нижней губы. – Чертовски вкусно.

Она сглотнула, глаза широко распахнуты, явно испуганная, но не слишком. Потом она быстро опустила их, прочь от интенсивности его взгляда, и заметила, что у него заканчивалась выпивка.

– Хотите чего–нибудь еще?

– Не сейчас, но возвращайся и когда увидишь, что мой стакан пуст, я скажу тебе, чего именно я хочу.

Она подняла глаза на его неприличное высказывание, а он даже не скрывал свой наглый взгляд, которым окидывал ее, более чем осведомляя ее о своем намеке.

– Хорошо.

По непонятной для него причине небольшая дрожь в ее голосе заставила его член пульсировать. Она была бы отличным вознаграждением за этот длинный, тяжелый день. Здоровые молодые штучки всегда имели узенькую дырочку и рвение учиться.

Да, погрузить член в нее было бы офигенным подарком самому себе, подумал он, пока смотрел, как она уходит обслуживать другого клиента. Она обслужит его член позже, если он настоит на своем. А его член всегда стоял на своем.

Поднимая бокал, он обернулся, чтобы понаблюдать за другими клиентами. Он говорил себе, что просто ждет, но когда его глаза немедленно нашли блондинку, которая ушла всего несколькими минутами ранее, он знал, что именно делал.

Он наблюдал за ней, и блять, это бесило его.

Она была в стороне, смеясь над тем, что сказал этот мудак в дорогущем костюме. Честно говоря, он был привлекательным малым, но потом она дотронулась до него этими длинными, изящными пальцами, теребя его рукав, и Эван подумал, что был бы не против расквасить мужику рожу.

Почему ему волновало это, он не имел понятия, но когда она провела ладонью вверх по руке мужика и легонько, блять, сжала ее, ему пришлось сдерживать себя, чтобы не подойти и не разорвать их руки.

Вместо этого он отвернулся и заставил себя смотреть на кого–нибудь – кого угодно – еще. Рейган в своих поисках была фатальной. Она охотилась, подкрадывалась и затем уничтожала.

Прямо как я, осознал он. Мысль была противоречива. С одной стороны, он уважал ее уверенность и наглость, чтобы получить то, чего она хочет. Но с другой…

Внезапно он услышал ее соблазнительный смех с того места, где он стоял, и это напрягло его тело.

Каждую часть тела.

Нет. Он не будет думать о другой стороне. Он допил свой напиток и повернулся, чтобы уйти.

***

Эван смотрел вниз на голую задницу, пока хватал ее за бедра и вгонял в нее член. Волосы бармена растеклись по ее спине рыжими волнами, и он протянул руку, чтобы взять их в кулак, дергая ее голову назад.

Он пошел за ней в туалет для персонала, когда та ушла на перерыв, и она была той, кто закрыл за ним замок. Энтузиазм был явным преуменьшением – она упала на колени и принялась сосать его член, как будто желая что–то доказать.

Теперь она мягко поскуливала каждый раз, когда он проникал в нее, и он повернул ее голову так, чтобы накрыть ее рот своим, проглатывая ее стоны. Он ощущалась, как гребаный леденец, и он задумался, была ли ее киска такой же сладкой. Он потянулся к ее клитору, чувствуя, как дрожит ее тело в его руках, и надавил сильнее. Когда она ахнула, он ослабил давление, скользя пальцами по ее центру и покрывая себя ее соками, потирая и дразня перед тем, как снова вернуться к чувствительной точке. Он мог чувствовать, как ее мышцы снова сжались вокруг члена.

Поднеся пальцы ко рту, он мог чувствовать запах ее возбуждения, прежде чем вкус окутал его язык. Он облизал палец от основания до конца, перед тем как сунуть другой глубоко в рот. Он застонал, и когда снова открыл глаза, поймал ее за подглядыванием за ним в зеркало. Шок отразился на ее лице, и он развратно улыбнулся.

– Я говорил, – сказал он, – Чертовски вкусно. А теперь держись.

Она приспособила свою хватку на конец раковины, пока он вдалбливался в ее медовую киску. Ее жадное тело стискивало его изнутри, и он был прав – она чертовски подходила. Трахать ее было чистым наслаждением. Ее стенки сжимали его сильнее, чем когда–либо он мог припомнить, и каждый раз, когда он пытался выйти, она льнула к нему, как будто ему никогда не освободиться.

Он не был против. Он хотел оставаться именно там, где был, до тех пор, пока не получит то, зачем пришел, что унесло бы его высоко, пока он взрывался внутри нее.