связана бюджетом, их глаза засветились, и они начали хватать вещи, будто наступило

Рождество. Они держали блузки и юбки, упаковывали их и громким шепотом обсуждали

мои «активы». Эти двое заставили меня перемерять тысячу разных нарядов, вытягивая

меня из примерочной постоянной поддержкой и ободрением.

Когда они начали брать с полок все в пределах третьего размера, я задумалась, может

мне стоит установить лимит, но вскоре поняла, они действительно знают, что делают. Из

шести вещей, которые я примерила, лишь одна или две подошли мне, остальные были

беспощадно, но мягко, отложены в сторону, как «не то, что нам нужно».

Когда мы закончили, торговый центр уже закрывался, я потратила почти четыре

тысячи долларов, но у меня был новый гардероб элегантной сексуальной одежды,

разработанной для того, чтобы взаимозаменять друг друга. Мы вернулись в номер моего

отеля, и я выслушала длинную речь о моде, аксессуарах, нанесении макияжа и о важности

самооценки.

В конце концов, они надели на меня юбку до колен, блузку с рукавами и глубоким

вырезом, поверх жакетик-болеро, изящное ожерелье, туфли-лодочки на низком каблуке и

крошечный клатч, в котором поместились деньги и телефон. Я оставила большую часть

денег в сейфе отеля, просто потому, что слишком боялась повсюду носить с собой

двадцать тысяч долларов.

— Ну, милая, — сказал Джордж, — ты официально обновлена. Как себя чувствуешь?

— Лучше, на пути к тому, чтобы стать новой Делайлой.

— Ты чувствуешь себя красивой? — спросил Хосе.

Я наклонила голову из стороны в сторону.

— Возможно. Это займет некоторое время.

— Конечно, займет. Но ты сама должна в это верить, иначе не поверит никто.

Настоящая красота и стиль внутри, дорогая, — ответил Джордж. — Ты готова?

Я была в замешательстве.

— Готова к чему? Я думала, мы закончили?

Джордж рассмеялся веселым, сотрясающим живот, смехом.

— Чтобы отпраздновать! Ты не можешь преобразиться и не отпраздновать это. Мы

собираемся напоить тебя и научить, как подцепить парня.

Казалось, Хосе и Джордж знают всех, я имею в виду, буквально всех. Они повели

меня в бар, больше похожий на частный клуб, место, о котором вы узнали от того, кто уже

знает о нем. Это была дикая, хаотичная вечеринка, кишащая красивыми, убийственно

разодетыми людьми, где жадно поглощают мартини и дорогое вино, шампанское с

названиями, которые я не могу произнести, и первоклассные коктейли. Все пили, но никто

не был пьян. У каждого, в каком-то смысле, была пара, но все оценивали остальных, будь

это гей, натурал или еще кто. Это было сумасшествием, запутанным и волнующим.

Зайдя внутрь, с Хосе по одну сторону и с Джорджем по другую, я сразу стала темой

для яростных перешептываний и возбужденных разговоров. Никогда в жизни я не

чувствовала на себе столько взглядов, которые разглядывают меня, оценивают; даже тогда,

когда потеряла самообладание посреди Главной Улицы днем ранее, я не была центром

внимания.

Стараясь прикрыть обнаженную грудь, я сильнее завернулась в болеро. Раньше я

никогда не носила ничего настолько открытое. Я думала, если вдохну слишком сильно, то

мои соски выскочат наружу, и я не была уверена, как собираюсь сидеть, не ослепляя всех.

— Почему все так смотрят на меня? — прошептала я.

— Во-первых, потому что ты выглядишь невероятно. И во-вторых, потому что ты с

нами, и мы невероятны, — ответил Джордж.

— Смирись. Ты сексуальная сучка. Привыкай к этому, — вмешался Хосе.

Я была потрясена, что меня назвали сучкой. Там, откуда я пришла, называть женщин

сучками — это серьезное дело; ты не говоришь подобного, если на самом деле не имеешь

это в виду. Я сжала руку Хосе в знак благодарности, потому что он имел в виду

комплимент.

Хосе и Джордж — по какой-то причине, всякий раз, когда я думала о паре, имя Хосе

всплывало первым — потащили меня к бару и, заказав текилу «Санрайз», прислонились к

стойке, потягивая свои напитки. Казалось, они ждут.

— Не должны мы, ну, пообщаться или еще что-то? — спросила я.

Джордж рассмеялся.

— Ни в коем случае, милая. Мы позволим им прийти к нам.

Я пожала плечами и отхлебнула свой напиток, стараясь пить медленнее. Я не была

любительницей выпить. Мои родители не были трезвенниками, им просто было тяжело

замедляться. Я никогда в жизни не пила больше трех бокалов. Но когда я закончила

колледж, в тот день, с Лией, я была безрассудной, громкой и абсолютно не самой собой. Я

проснулась с гудящей головой и обетом больше никогда не повторять этот опыт.

У Хосе и Джорджа были другие планы. Они вовлекли меня в интеллектуальный

остроумный разговор, охватывающий все: начиная с литературы, в которой Джордж был

очень хорош, заканчивая спортом, политикой и модой. Я не заметила, что допила свой

напиток и как-то продолжила уже с другим, а затем мы были окружены десятком людей, я

разговаривала с женщиной, чьи уши были покрыты пирсингом, начиная с мочек и до

самых кончиков, волосы были длинными, заплетенными в центре и выбритыми по бокам.

Она была барменом и студенткой института кинематографии в Колумбийском. Когда она

исчезла, я без остановки флиртовала с большим, восхитительно красивым темнокожим

мужчиной, который был одет в рваные джинсы и футболку без рукавов, что открывала

взору его играющие, чернильно-черные бицепсы.

Мужчина, чье имя было Джеральд, казалось, пытался увести меня от группы, он

приближался ко мне, вступая в мое личное пространство, так что я была вынуждена

отойти от группы и от безопасности в обществе Хосе и Джорджа. Голова ослабла на

плечах, мысли замедлились. Через мои руки прошло столько напитков, что я потеряла им

счет, и не могла понять, как самой выбраться из этой ситуации.

Я посмотрела на Джорджа, к которому я, казалось, привязалась больше, чем к Хосе,

и попыталась состроить глазами «помоги мне», чтобы не заметил Джеральд. Я нашла

Джеральда красивым и очаровательным, но его тонкая манипуляция с моим личным

пространством была пугающей, я знала, что была не в состоянии принимать решения.

— Делайла, дорогая, я должен посетить маленькую мужскую комнату, — сказал

Джордж, появляясь около меня с теплой, твердой рукой вокруг моей талии, — почему бы

тебе не составить мне компанию?

И не дав мне ответить, утащил от раздраженного Джеральда. Мы направились к

уборным, и, к моему шоку, он зашел в женскую уборную вместе со мной.

— Джордж, разве ты зашел в ту, ну, ты знаешь, уборную?

Джордж лишь рассмеялся и проскользнул в кабинку.

— Ох, милая. Ты так невинна. Женщины всегда приводят своих парней в уборную.

Девчачьи разговоры, ты знаешь. — Он говорил, пока писал, от чего я покраснела.

Он был таким странным сочетанием. Некоторые вещи в нем были явно мужскими,

например, его прямота, манера распоряжаться, готовность сорваться и все исправить. Но

затем, после моего первоначального шока, я действительно не чувствовала себя странно от

его присутствия в уборной. Что-то в нем, я не была уверена что именно, заставляло мои

инстинкты признать в нем «одну из девчонок».

Я была пьяна, и с этим надо что-то делать. Я пописала, помыла руки и под

одобрительным взглядом Джорджа поправила макияж.

— Джеральд был очень... настойчив, — сказала я.

Джордж вздохнул.

— Да, он такой. Он классный парень, в каком-то смысле, но абсолютно не подходит

тебе. Ты хорошо его поняла. Я не могу сказать о нем что-то негативное, но он просто не

правильный выбор на твоей жизненной ступени.

— Он продолжал отталкивать меня от группы, не прикасаясь. Это было странно.

— Джеральд такой. Он очень умелый в социальных ситуациях. Ты и не заметишь,

как он это сделает, но вдруг, ты именно там, где он хочет: одна и восприимчива к его

очарованию. Он делал так со мной раньше. Это было весело, но... он не мой тип.

Я посмотрела на Джорджа, нанося новый слой туши.

— Ты имеешь в виду, ты и он... — Джордж лишь кивнул; сейчас я была еще больше

смущена. — Но он флиртовал со мной, а я женщина.

— Он играет за обе команды, сладкая. — Казалось, Джорджу смешно. — Можно

сказать, что он равный авантюрист.

Я пыталась переварить то, как можно быть заинтересованным в мужчинах и

женщинах, но не могла с этим справиться. Покачав головой, я отклонила это.

— Ты должна найти кого-то, кто тебе понравится, — сказал Джордж мне на ухо,

когда мы вернулись в хаотический водоворот людей и шума. — Не иди с ним домой,

просто... повеселись.

Он привел меня обратно к группе у бара, которая расширилась, по крайней мере, до

десяти человек, с тех пор как мы ушли в уборную. Джеральда нигде не было видно, но там

находились несколько мужчин, которые выглядели, для моих неопытных глаз,

достаточными натуралами, чтобы с ними флиртовать. Но и Джеральд выглядел так же.

Черт возьми, как же трудно.

Джордж нашел себе местечко, откуда сможет присматривать за мной, но при этом

вести собственный разговор, эффективно оставив меня для собственного плана, но все же