— Мистер Уайт примет меня сейчас?

— Мне сказали предложить вам подождать. Кто-то скоро появится. — Затем неохотно, будто вспомнив про обычную вежливость и просто на случай, если Андрианна Дуарте вдруг окажется кем-то, с кем придется считаться. — Не хотите ли кофе?

— Нет, — ответила Андрианна, обращая внимание на то, чтобы не добавить «благодарю».

Она не опустилась на один из низких диванов с обивкой из серого бархата, а села, выбрав немного неудобный стул, держа спину абсолютно прямо и умышленно скрестив ноги под нужным углом.

Примерно через час в приемную комнату вошел розовощекий молодой человек и секретарша жестом показала на Андрианну. Он подошел к ней.

— Миссис Ду-Арти?

Ее пульс забился. Был ли это Эндрю? Нет, вряд ли. Этот мужчина в темно-сером строгом костюме из камвольной ткани выглядел слишком молодым.

— Да.

— Пройдите, пожалуйста, за мной.

Он вывел ее из приемной комнаты, вниз по коридору и наконец ввел в другую приемную комнату, где за огромным столом сидела седоволосая женщина.

Перед тем, как уйти, он объявил: миссис Ду-Арти.

— Миссис Ду-Арти, присядьте, пожалуйста. Мистер Уайт вас сейчас примет, — сказала эта женщина, едва взглянув на нее.

— Моя фамилия не Ду-Арти, а Дуарте, — отчетливо произнесла она.

Ровно через шестьдесят минут после того, как Андрианна вошла в эту комнату и без всякого телефонного звонка или зуммера внутренней связи эта женщина встала и, подойдя к одной из нескольких закрытых дверей, постучала, прежде чем открыть ее, и сказала:

— Вы можете войти.

В обшитой панелями комнате, украшенной в стиле библиотеки в английском замке, сидели четверо мужчин. Сейчас все они смотрели на нее как на какую-то букашку под микроскопом. Мужчина за столом в очках жемчужно-серого цвета, — Андрианна догадалась, что это был Эндрю, — встал и приветствовал ее словами:

— Мисс Дуарте, — слова были произнесены плотно сжатыми губами, но все-таки ее фамилию произнесли правильно. — Я Эндрю Уайт, а это мой брат Уильям, — он показал на лысеющего мужчину во фланелевом костюме серого цвета. Уильям быстро встал, потом так же быстро сел, даже не подав руки! — А это мой брат Синклер. — Синклер в сером костюме в тонкую полоску был самым молодым из них и был похож на Эндрю Уайта, насколько его помнила Андрианна. Он привстал со своего стула, как бы желая быть наполовину вежливым, но не более. — А это — Портер Джеймсон, муж нашей сестры Хиллари, — продолжал Эндрю тем же голосом. — Портер наш главный юрист, а также один из руководителей нашей компании. — Тот не встал и даже не кивнул, он просто мигнул ей как толстая жаба, одетая в слегка мятый габардиновый костюм бледно-серого цвета.

Не дожидаясь разрешения, Андрианна села на стул напротив них. Если они не намеревались быть вежливыми, то и она не будет соблюдать формальностей, стоя перед ними, как провинившийся ребенок.

Сев, она сняла с плеч свою рысь, скрестила ноги и сказала:

— Господа!

Очевидно было, что они точно знали, кто она. В конце концов они собрались здесь в кабинете Эндрю, чтобы встретиться с ней, заставив ее прождать не менее двух часов. Сейчас она получит маленькое удовлетворение, заставив одного из них говорить первым.

Портер принял вызов.

— Вы пришли без адвоката?

Она ослепительно улыбнулась.

— А что, это обязательно?

Портер лишь вновь мигнул, и Андрианна подумала, что у глупой Хиллари, ее единокровной сестры, было немного ума, раз она вышла замуж за какого-то толстого слизняка.

— Так с какой именно целью, мисс Дуарте, вы хотели меня увидеть? — спросил Эндрю чуть нетерпеливо.

— Пожалуйста, называйте меня Андрианной, — сказала она, вновь демонстрируя свою ослепительную улыбку. Затем вдруг она поспешила перейти к делу. — В конце концов, мы все-таки с вами брат и сестра, или нет, Энди? — Взгляд ее желтых глаз перешел с Эндрю на Уильяма и Синклера. — Не так ли, дорогой Билли и родной Слер? Или все называют тебя просто Син?

Синклер нервно хихикнул, а Уильям беспокойно заерзал, в то время как Портер постучал своим ботинком. Именно Эндрю спросил монотонным голосом:

— Что вы хотите? Или, может быть, мне спросить: сколько вы хотите?

— Сколько? — вслед за ним повторила Андрианна, а затем рассмеялась. Ну конечно же, они подумали, что она пришла за деньгами. Им никогда бы не пришло в голову, что она пришла, чтобы найти лишь подтверждение… что их и ее отец любил ее мать, любил ее…

Портер откусил заусенец на ногте пальца.

— Вы правы, мисс Дуарте, что не отвечаете на этот вопрос слишком быстро. Перед тем, как вы это сделаете, имейте в виду, что вы стоите столько, сколько стоят хлопоты, которые вы нам доставите. Хотя любые ваши возможные претензии в суде ничего не стоят. Хотя для нас это повлечет некоторые расходы, связанные с тем, что нам придется прийти в суд. Поэтому разумнее обойтись без суда. Мы заплатим вам некоторую сумму и избавимся от вас.

Его слова обожгли ее. Купить ее, будто она была мешком тряпья.

— Я — ваша сестра! — крикнула она со злостью, глядя не на Портера, а на Эндрю.

Эндрю выглядел огорченным, но она поняла, что это было 262 не потому, что ее стенания тронули его, а потому, что она вела себя плохо, как ребенок, который забыл правила хорошего поведения.

Уильям скрестил и развел свои ноги и впервые заговорил голосом, которому каким-то образом удавалось быть одновременно и шепчущим, и громко зловещим.

— Вы должны понять, мисс Дуарте, что до вас были десятки таких, как вы, якобы наследников, выползших кто откуда с тех пор, как умер отец.

— И наша мать подтвердит под присягой, что еще до того, как умер отец, десятки таких приходили к ней, утверждая, что они — незаконнорожденные дети отца, — презрительно добавил Синклер. — Любая богатая семья подвергается подобному шантажу.

Портер бросил на Синклера испепеляющий взгляд.

— Это не важно. Вопрос в том, мисс Дуарте, можете ли вы доказать, что вы — дочь Эндрю Уайта, рожденная вне брака?

— Доказать? Меня назвали в его честь! — закричала Андрианна, слишком взволнованная, чтобы сохранять спокойствие и следить за своими словами. — Когда моя мать умерла, мне было восемь лет, и ваш отец по-прежнему приезжал на своем «Роллс-Ройсе». Их любовная история длилась не меньше девяти лет. А потом, когда мать умерла, он взял меня под свою опеку. Именно он устроил так, что меня приняли в английскую семью… и тратил деньги на мое воспитание все эти годы, пока не умер. Как, по-вашему: признавал ли он меня своей дочерью? А вы — лживые лицемеры! Вы собрались здесь, чтобы договориться со мной, не так ли, даже хотя я явилась сюда сегодня утром без объявления, даже хотя вы не ожидали меня? Это означает, что вы все знали обо мне до этого… Очень хорошо знали о моем существовании! Иначе никто бы из вас и не подумал о том, чтобы вообще принять женщину по имени Андрианна Дуарте.

— Конечно, мы знали о вашем существовании, мисс Дуарте, — устало согласился Эндрю Уайт, смахивая с лацкана своего пиджака воображаемую нитку. — Когда отец умер, его адвокат, который вел ваш… ну, скажем, счет, пришел к нам и сообщил нам детали договоренности между отцом и этой женщиной Соммер. Он передал нам все документы, включая чеки, которые поддерживали вас и вашу мать на протяжении предыдущих лет. Суть в том, мисс Дуарте, что вы — не единственный претендент на сомнительное наследство. Есть еще, по крайней мере, трое других, помимо вас, которым отец помогал, вплоть до своей смерти. Признание отцовства? Виновности? Возможно. Но, зная отца, я бы сказал, что это — наиболее простой способ справиться с трудной и потенциально пикантной ситуацией.

Услышанное повергло Андрианну в отчаяние. Ее худшее опасение, что единственное, чего хотел ее отец, так это избавиться от нее, подтвердилось одной простой фразой.

Портер сверился со своими записями.

— Есть некая Андреа Ходжес в Сономе и Энди Каттер, проживающая в Эврике и…

— Вряд ли нужны все подробности, Портер, — сухо прервал его Эндрю. — Если это сколько-нибудь утешит вас, мисс Дуарте, то связь между вашей матерью и нашим отцом была самой продолжительной из всех его договоренностей.

Договоренностей! Елена и ее золотой полуденный секс свелись к какому-то соглашению.

— Я — его дочь, — упрямо сказала Андрианна. — Возможно, что у вашего отца были и другие, но у моей матери никого другого не было.

Уильям Уайт развел и вновь скрестил свои ноги и презрительно фыркнул.

— Вы ведь были лишь маленьким ребенком, мисс Дуарте, что вы могли знать? И как вы можете говорить о том периоде времени, когда вы родились? — Он прыснул от смеха. — У вашей матери могла быть в это время дюжина любовников…

— Вы не знали мою мать, иначе вы не сказали бы, что…

Портер потер свой нос.

— Конечно, мы не ожидаем, что вы согласитесь с этим, но профессия вашей матери была такова, что…

Его намек был однозначен, и, потеряв над собой контроль, Андрианна вскочила со стула.

— Ну ты, мерзкий слизняк! Ты…

Открылась какая-то дверь, и глаза всех повернулись к ней, когда сквозь дверной проем на инвалидной коляске въехала женщина, затем, умело маневрируя, она расположилась в центре комнаты. Она была все еще привлекательной женщиной около семидесяти лет, на ней были темно-синее шелковое платье, бриллианты и жемчуга, волосы были плотно собраны сзади в большой шиньон, заколотый широким темно-синим вельветовым бантом.

Андрианна рухнула на стул. Она никогда не представляла, что встретится с миссис Эндрю Уайт во плоти.

— Мама Бабс! — запротестовал Портер, а Эндрю воскликнул: — Мама, вы же сказали, что не будете… что вы разрешите нам уладить это…