— Что вы собираетесь делать?

— Выписать чек. У вас есть ручка? Но я должна выписать чек на английский банк и в фунтах. У меня не было возможности перевести деньги в американский банк.

Он покачал головой.

— Вы не должны платить мне за то, что я делаю по дружбе для однокашницы.

— Вы опять пытаетесь быть эгоцентричным, — передразнила она его. — Я не намеревалась платить вам лично. Что я сейчас делаю — вношу первый взнос в вашу детскую клинику, которая однажды будет построена на месте этой автомобильной стоянки. Вы же не можете отказать мне в этой привилегии. Видите ли, это будет не только первое пожертвование в вашу клинику, это — первый раз в моей жизни, когда я буду благотворителем. Сейчас вы — мой официальный доктор и поэтому вы должны понять, что этот поступок очень важен для моего психического здоровья.

Потом она оставила шутливый тон.

— Джерри, ну пожалуйста. Разреши мне сделать это. Все, что я когда-либо делала — брала, хватала все, что можно, чтобы скопить на свой черный день. Для меня это — поступок веры. Веры в то, что дождь когда-нибудь закончится и что наконец я смогу получить немного солнечного света. Будьте великодушны. Позвольте мне сделать это. Кроме того, я не выписываю чек на состояние. Этот чек — всего лишь частичка в той сумме, которая вам нужна. И я могу себе позволить это.

— С деньгами Джонатана Веста или без?

Она подумала, что этот вопрос ударял ниже пояса, но вместе с тем это был честный вопрос, и она не обиделась, а только пожала плечами.

— Это не имеет значения. Это — то, что мне нужно сделать.

— Тогда от имени детей долины Напа я принимаю ваше пожертвование и… благодарю вас.

— Благодарю вас.

Он проводил ее до места, где ее ожидал лимузин.

— Я вижу, вы готовы для Лос-Анджелеса… — Он улыбнулся и кивнул на заказанный лимузин с шофером.

— Ну, видите ли, я сейчас остановилась в отеле «Стэнфорд Корт» в Сан-Франциско. Как я могла добраться сюда без машины и шофера?

Он засмеялся.

— Многие взяли бы напрокат какую-нибудь машину, сели и поехали. Это — по-калифорнийски. Я бы сказал, по-американски.

Она вздохнула.

— Ну, тогда я не похожа на обычную американку. Честно говоря, я ни разу не сидела за рулем. — Потом она тоже улыбнулась. — А знаете что? Я смогу так! Я сделаю все, чтобы быть настоящей калифорнийкой. И если это означает прыгнуть в машину и сорваться с места ракетой, я и это сделаю.

Он снова поцеловал ее, крепко и быстро.

— Браво, Андрианна Дуарте. Я уверен в вас, — прошептал он. — Значит, вы уезжаете в Лос-Анджелес завтра утром?

— Нет. Пока еще нет. У меня еще остались кое-какие дела, а потом я приму решение.

— Да?

— Да. — Это было все, что она сказала. Доктор Джерри Херн уже знал слишком много о ней, почти все, что мог знать, и она не привыкла к столь большому саморазоблачению.

Она посмотрела на автомобильную стоянку.

— А что вы сделаете со всеми этими машинами, когда построят клинику?

— Сунем их под землю. Сохраним солнечный свет для живых. Это относится и к вам, Андрианна. Мне бы хотелось увидеть, что вы полностью вышли из темноты. Попытаетесь? Кто знает, может быть, вам это даже понравится.

Его слова были веселыми, его голос был сильным, а пальцы крепко сжали ее плечи.

Она смотрела на него долгие несколько секунд, как бы взвешивая его слова. Затем засмеялась.

— Доктор, вам бы следовало знать, что солнце может быть очень опасным. Во всяком случае немного солнца — это максимум, что я могу себе позволить прямо сейчас. Может быть, позже удастся больше.

Он закрыл за ней дверь автомобиля.

— Пожелайте мне удачи, — сказала она через окно.

— Могу пожелать вам больше. Я желаю вам любви…


Стэйси Уитли была привлекательной, стройной блондинкой с копной волос, зачесанных по одну сторону и стянутых веселым бантом, который гармонировал с ее очень коротким вечерним платьем в блестках, но когда Мэдисон Шорт отвел Джонатана в сторону, тот особенно не возражал против того, чтобы оставить ее.

— Вернусь через несколько минут, — сказал он.

— Мы вчетвером покупаем сейчас кусок земли в Марине. Нам нужен пятый. Нет желания? — хотел узнать у него Мэдисон.

— Что вы планируете? — Джонатан поправил черный галстук-бабочку Мэдисона. — Инвестиции или строительство?

— Строительство. Миниатюрный Сенчури-Сити. Могу выслать тебе наши наметки.

— Зачем вам это нужно?

— Ты должен ответить мне быстро.

— Как кролик, — сказал Джонатан и вернулся к Стэйси Уитли за их столик. Он вдруг почувствовал, что ее ручка оказалась у него на бедре и начала подниматься все ближе к его промежности. Сейчас она массажировала его под столом.

— К тебе или ко мне? — прошептала она.

— Ну, скажем, ко мне… Но только есть одна проблема. Сразу после того, как я подброшу тебя до дома, мне нужно будет уехать из города.

— Очень жаль, — надулась она. — Ты обещаешь мне позвонить, как только вернешься?

Он постарался, чтобы его обещания не прозвучали слишком легковесно.

— Я обещаю попытаться… как только смогу.


Андрианна залезла в постель вместе со своим обедом, доставленным ей в номер, и местным телефонным справочником, но она искала сейчас не номер телефона, а адрес. Одно дело было позвонить в кабинет доктора, чтобы записаться на прием, и совсем другое — позвонить члену семьи Уайта, который, возможно, даже не знал, что она существует. Кроме того, что она могла сказать по телефону? С чего начать разговор? Единственно возможный способ сделать это — личная встреча.

Поскольку она не знала имен, то открыла раздел «Компании» и нашла «Уайт ассошиэйтс инкорпорейтед» с полным реестром финансовых организаций, перечисленных под одним адресом. Она решила, что это то, что ей нужно. Завтра она расскажет свою историю…

Тем не менее, после того, как она закончила обед и включила телевизор в надежде найти что-нибудь интересное, что могло бы отвлечь ее от завтрашней миссии, или же достаточно скучное, чтобы уснуть и не ворочаться всю ночь, она взяла телефонный справочник и еще раз прочитала список людей с фамилией Уайт. Там была Доротея Уайт, которая жила на улице Бродвей. Может быть, это и была миссис Уайт?

Она нашла также Бернарда и Мортимера Уайта. Были ли они сыновьями Доротеи или ее собственными единокровными братьями? Возможно ли, что они все-таки знали о ней и долго-долго хотели встретиться с ней, радушно раскрыть свои объятия для своей давно потерявшейся сестры?

После этого она рассмеялась над собой. Она сочиняла детскую сказочку и была бы счастлива, если бы Уайты просто были бы вежливы.

Несмотря на это, она уснула с полуулыбкой на губах, телевизор проработал всю ночь. Когда она проснулась, то поняла, что уже субботнее утро и ей придется ждать до понедельника, чтобы отправиться в берлогу Уайтов.

Еще два дня ожидания. Еще два дня, прежде чем она обнаружит, кем в действительности был ее отец. Еще два дня, прежде чем она сможет, как птица, полететь на юг, к солнцу. Может быть, как сказал этот доктор, настало время выйти ей из тьмы на дневной свет, чтобы насладиться золотыми солнечными днями…


Было очень поздно и очень темно, когда Джонатан подъехал к своему пляжному дому. Но тем не менее, прежде чем войти внутрь, он взбежал вверх по задней лестнице, которая вела от песка до площадки, чтобы взглянуть на море. Оно было спокойным и безмятежным. А затем он взглянул на небо и увидел звезды. Это была редкая ночь для Малибу. Чаще всего по ночам звезд не было видно — из-за тумана, смога или дымки…

24. Понедельник

Андрианна поднялась на последний этаж, где располагались кабинеты руководителей компании. Отделанный мрамором и латунью лифт поднялся быстро, как молния, но сиял даже больше, чем это явление природы.

Уайты были не просто миллионерами, подумала она, вспоминая, что Джонатан Вест рассказывал ей о миллионерах, которых за последние несколько лет стало довольно много. Это здание Уайтов с мраморным холлом, заполненным хрустальными канделябрами, картинами, скульптурами и тысячами ярдов великолепной ковровой ткани, очевидно, принадлежало семье по меньшей мере миллиардеров.

— Могу ли я видеть мистера Уайта? — И самый радушный тон, самая очаровательная улыбка.

— С кем из мистеров Уайт у вас назначена встреча? — Решительный, торопливый, в основном скучный голос, — Эндрю, Уильямом или Синклером? У вас назначена встреча?

Андрианна почувствовала холод и укуталась плотнее в свое рысье манто.

— Скажите Эндрю Уайту, что его хочет видеть Андрианна Дуарте, — произнесла она властным голосом, просто догадавшись, что Эндрю был здесь главным — старшим сыном, названным в честь своего отца, как и она сама.

Однако секретаршу не смутили эти манеры светской леди.

— Значит, у вас встреча не назначена, — сказала она категорическим тоном. — Я сообщу секретарше мистера Уайта, что вы здесь, но могу вам сказать, что без предварительной договоренности вы не сможете увидеть его. — Это, последнее, было произнесено с заметным удовлетворением.

Андрианна позволила себе холодную улыбку, плотно сжав губы. Она не выжила бы все эти годы, если бы позволяла молодым, нахальным женщинам запугивать себя.

— Он примет меня, — ледяным тоном произнесла она. — Только правильно произнесите мою фамилию. — Она медленно произнесла ее, потом повторила еще раз, подчеркивая легкий испанский акцент.

Высокомерно подняв брови, молодая женщина сняла трубку телефона, сильно ударила по клавише и сказала:

— Здесь женщина хочет видеть мистера Уайта. У нее не назначена встреча, но она настаивает, что он ее примет. — Она повернулась на кресле, так что к Андрианне оказалась спиной и то, что она говорила, не было слышно. Потом, не глядя на Андрианну: — Вы можете сесть.