В один момент я обладала всем, что даже и не надеялась держать в своих руках, так близко, что я могла почувствовать сладость своего будущего с сильным, но сложным мужчиной, который меня любит. Потом это беспощадно отобрали у меня, и неважно, что он собирается мне сказать, мне нужно помнить, какую боль мне это причинило.

Я занимаю себя сортировкой фото, что сбросаны в беспорядочные кучи на моем рабочем столе. И задерживаю взгляд на одной из моих любимых: известный Отель Пэйзано, где Джеймс Дин, Рок Хадсон и Элизабет Тэйлор останавливались, снимаясь в фильме Гигант, в 1956 году.

Я изливала сердце и душу в свои работы, потому что я не могла никуда направить свою любовь после смерти бабули. Моя любовь к Марфе, городу, что окружил брошенного ребенка, отражается сквозь каждую фотографию, которую я сделала на фоне известного зала заседания, огней Марфы, Чайнаси и вариации инсталляций, что делают наш город таким уникальным.

Я люблю это место, и не хотела бы работать нигде больше. Но теперь я буду переживать, что наткнусь на Блэйка в обычных местах, таких как продуктовый магазин, или почтовое отделение, срывая заживший слой с моих ран каждый раз, когда я встречусь с ним, с этими холодными голубыми глазами. Я осознаю, что эту рану я нанесла себе сама, начиная со слов «я хочу, чтобы ты меня трахнул», но рана болеть меньше от этого не начитает.

― Извини за это, бабуля ― шепчу я в пустоту, что окружает меня в студии. ― Мне никогда не следовало предлагать ему так, как я предложила. Ты была права на счет необходимости оставаться настоящей леди. Но я не сожалею ни о чем, что случилось с ним, кроме того, что это закончилось. Мне хотелось бы больше времени. Если бы я только могла продолжать делать его счастливым, как я делала, пока мы были вместе. И больше всего я желаю, чтобы он вспомнил, что произошло прошлой ночью.

― Почему ты мне не сказала, ― ответил он позади меня.

Я оборачиваюсь от неожиданности, что он вернулся так быстро. Он слышал, что я говорила, и он хочет знать, что произошло.

Он закрывает и запирает на замок заднюю дверь моей студии.

― Мы не уйдем отсюда, пока ты не заполнишь мои пробелы.

― Это не важно.

― Думаю, это важно. Это очень важно.

― Ты был честен со мной с самого начала. Не твоя вина в том, что я захотела большего.

― Ты не одна, кто этого захотел.

― Не одна?

Он встряхнул головой.

― Что-то произошло прошлой ночью. Я знаю, что произошло, потому что видел доказательства сегодня утром.

Я взглянула на него вопросительно, думая, на что именно он указывает.

― Доказательство «А» проснулось нагим рядом со мной. Доказательство «Б» ― это одежда, которую я нашел на полу ванной, твоя и моя, спутанная в одну кучу. Доказательством «В» будет засохшая кровь на моем члене, что мучает меня целый день, потому что я заставил тебя кровоточить, Хани. Ты должна сказать мне, что я сделал, если я причинил тебе боль, если я…

Я не могу выносить боль, отразившуюся на его измученном лице. Подойдя, я приложила два пальца к его губам:

― Ты забрал последнее из девственного во мне, и мне это понравилось. Большая часть.

Его глаза расширились в шоке.

― Нет…

― Все в порядке, Блэйк. Правда. Ты можешь не помнить, но нам обоим понравилось. ― Я дала своей руке упасть с его рта. ― Мне понравилось время, что мы провели вместе, но я была предупреждена о твоих правилах перед началом всего этого, и я их уважаю.

― К черту мои правила. ― Он хватает меня за талию и прижимает меня к себе так быстро и близко, что мое дыхание сбивается, когда я ударяюсь о его грудь. Свободной рукой он поднимает мое лицо, чтобы получить самый отчаянный и страстный поцелуй в моей жизни. Я не могу ничего делать, кроме как держаться за его рубашку, надеясь, что он не разомкнет рук, иначе я превращусь в еще одну лужицу на полу. ― Я хочу тебя, Хани, ― говорит он обрывая поцелуй. ― Я хочу больше, чем просто уик-энд с тобой.

― Насколько больше? ― я борюсь, чтобы остановить свое глупое сердце от прыжков, пока мы не получим всю информацию.

― Я не знаю. Я хотел бы сказать, что я способен на все, но, честно говоря, я не знаю, способен ли я.

― Ты способен, Блэйк. ― Я прижимаю ладонь к его груди в надежде, что он увидит, что я открываю ему свое сердце. ― Ты просто должен позволить себе быть счастливым. Ты можешь это сделать?

― Я не знаю. Я не помню как это, быть по-настоящему счастливым. Это было так давно, сколько лет назад… А потом красивая девушка зашла в бар и перевернула мой обычный мир с ног на голову. ― Он заправляет прядь волос мне за ухо и проводит пальцами по щеке. Легкая ласка вызывает во мне трепет.

― Я действительно это сделала?

― Ты, черт, сделала это. ― Он прижимается к моей щеке, трется висками о мою чувствительную кожу, что мгновенно меня заводит. Блядь, да все что он делает, заводит меня. ― Хани… Есть кое-что, что я должен знать наверняка.

― Что именно?

― Ты и вправду в порядке после вчерашней ночи? Все, о чем я могу думать, это кровь…

Я зацеловываю слова на его губах.

― Я в порядке. Я клянусь.

Он глубоко выдыхает, что, похоже на избавление от большого груза.

― Давай уберем эту воду, а потом я хочу пригласить тебя на правильное свидание. Это будет нормально?

― Да, ― говорю я, улыбаясь ему. ― Это будет нормально.

Глава одиннадцатая

Хани


Для уборки студии понадобилось несколько часов, даже с мощными насосами и пылесосами, которые принес Блэйк из своей компании. После того как мы сделали все возможное чтобы высушить студию, мы направились в цветочный магазин Лорэн, где нашли ее оплакивающей ущерб, нанесенный ее магазину.

Я зажала ее в объятьях, а Блэйк принялся откачивать воду, которой было по щиколотки.

Его друг Гаррэтт присоединился к нам, и мы вчетвером продолжили наводить порядок.

Лорэн заказала доставку еды из той части города, что не пострадала от потопа, и мы наелись до отвала прежде, чем снова вернуться к работе. Снаружи доносятся звуки насосов откачивающего оборудования, из соседних зданий, что тоже борются с последствиями катастрофы.

Несмотря на то, что я очень устала, и болит все от головы до кончиков пальцев на ногах, я продолжаю, пока мы не убрали почти всю воду из магазина Лорэн.

Блэйк привез нам промышленные аппараты для сушки, которые мы оставили на ночь.

— Я даже не подозревала, что такие штуки существуют, — говорит Лорэн, когда он вытаскивает один аппарат из грузовика.

— Я купил их пару лет назад, на всякий случай, — говорит Блэйк.

— Ну что же, спасибо господу за это, — говорю я.

— И не говори, — добавляет Лорэн. Ее кудрявые волосы подняты в пучок на макушку, а карие глаза наполнены слезами. — Я никогда не устану благодарить вас, ребята, за помощь. — Она застенчиво улыбается Гаррэтту. Его темные волосы и футболка мокрые от пота, но улыбка, которой он отвечает Лорэн зажигает его карие глаза.

— Всегда рад помочь, — говорит он, — в любое время.

Я не верю, что у него к ней такой иммунитет, как она думает, но эту мысль я пока оставлю при себе. Будет еще миллион возможностей препарировать потенциальный интерес Гаррэтта к Лорэн, после хорошего сна, и после того, как мы вернем контроль над своими эмоциями.

— Они уже знают, что вызвало основную поломку? — спрашивает Гаррэтт у Блэйка.

— Я еще не слышал, но мне звонили из округа и просили помочь исправить поломку. Я уже послал туда команду. Жду отчета о ситуации от Мэтта. Хорошая новость для вас леди в том, что они смогли перекрыть воду, но это плохая новость для всех, кто живет в округе.

— Ты один из счастливчиков, — говорит Гаррэтт, — кризис выгоден для твоего бизнеса.

— Я никому бы не пожелал такого, даже если это хорошо для моего бизнеса.

Мне понравился его ответ. Очень понравился. Он сочувствует тем, кто почти все потерял, несмотря на то, что наводнение может принести ему прибыль.

— Ты думаешь, все в безопасности, можем уходить? — спрашивает Лорэн, огладывая свой потрепанный магазин, скрестив руки на груди. Как и в моей студии, мы передвинули все ну уровень выше, и ей понадобится целый день, чтобы расставить все обратно, когда магазин просохнет.

— Я бы остался еще немного, если ты хочешь быть уверена, — предлагает Гаррэтт.

Она заметно оживляется.

— Ты останешься? Правда?

— Конечно. У меня нет планов на вечер. Не проблема.

Я вижу, что она сдерживает слезы, которые больше от усталости. Моей девочке надо время, чтобы собраться. Она могла все потерять, это расстроило бы любого.

— Звони нам, если что-то понадобится, — говорит Блэйк, целуя Лорэн в лоб при выходе.

— Спасибо тебе большое, Блэйк. Я не знаю, чтобы я делала без твоей помощи, и твоего оборудования.

— Мое оборудование — твое оборудование. — Он пожимает ей подбородок. — Иди, поспи.

— Ты тоже.

Блэйк прислоняется ко мне у двери.

— Оставь свою машину тут. Я привезу тебя утром.

Он не сказал и не сделал ничего сексуального, кроме как предложил, между строк, провести ночь вместе, но это все, что потребовалось, чтобы я забыла про усталость, разлившуюся по телу боль, и эмоциональное истощение. Мои соски затвердели, а мой клитор встал по стойке смирно, заметив его руку на мне, когда он помогал забраться в грузовик.

Пока он не отстранился, я притягиваю его для поцелуя.

— Спасибо тебе. Эти два слова кажутся такими недостаточными в свете того, что ты сделал для нас с Лорэн, сегодня.

— Я получил удовольствие, Горшочек Меда. — Он отвечает на поцелуй нежно и сладко. — Тебе придется меня отпустить, если хочешь домой.