— Я хочу тебя там, — рычит он мне на ухо, прижимая палец к моему анусу, не оставляя сомнений о чем именно он просит. Но я все, же не могу представать, как он сможет войти туда, но не могу найти слов для отказа. — Скажи да. Скажи, что я могу.

— Да, Блэйк. Я хочу тебя. Я хочу тебя всеми способами, которые ты можешь мне дать.

Он резко выходит из меня и сносит лампу на прикроватной тумбе, когда открывает ящик, где он хранит лубрикант. Каким-то образом лампа не разбивается, и светит со своего нового места на полу. Света достаточно, чтобы я видела, как он наносит лубрикант на монстра, которого собирается вонзить в мой зад.

Может это не такая уж и хорошая идея. Я начинаю отодвигаться от него, но он хватает меня за лодыжку и притягивает обратно.

— Не оставляй меня, Хани. Пожалуйста, не оставляй меня. Ты нужна мне.

Слыша это от мужчины, что славится лишенной эмоций машиной. Мое сердце, душа и тело — его, пусть делает все, чего он хочет.

— Я люблю тебя, Хани. Я не причиню тебе боль.

Я убираю волосы с его лица.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Милая улыбка озаряет его лицо, и мое сердце снова танцует. Мы делаем это, мы действительно делаем это. Блэйк Дэмпси и Хани Кармайкл вместе. Мы дадим нам шанс, и я не могу быть счастливее. Фактически, я никогда не была счастливее. И понимаю, что он тот, с кем мне хотелось бы остаться. Моему ликованию помешало интенсивное давление в место, где никто и никогда не был, и я быстро понимаю почему — это охуительно больно. Я не могу это сделать. Ни одного шанса, что я смогу пройти этим путем.

Я хотела попросить его остановиться, когда он прижал свой большой палец к моему клитору, разделяя мое внимание между моими задней и передней частями, что потенциально обещает быть эпическим оргазмом, в равноценных пропорциях. Я не знаю, как он делает это после такого количества выпитого, но он входит в мою попку медленно, но уверенно, в какой-то момент мне уже не так больно, и уже не кажется, что я потеряю сознание. Я не скажу, что это приятно, но я уже не хочу умереть от боли.

Фантастические ощущения начинают формироваться во мне и расходиться волнами по телу.

— Да, дорогая, — говорит он низким гортанным голосом, что заводит меня еще больше, если это возможно. — Именно так. Впусти меня в эту упругую, горячую попку. Самую горячую попку в городе. Каждый парень в городе хочет быть мной в данный момент.

Он забивает, вворачивает, проталкивает и засовывает, пока его гигантский стержень не оказывается в моей попке полностью, и потом прижимается к моему клитору. Я воспламеняюсь, кончая так массивно, что прикусываю язык, ощущая во рту кровь. Я перенеслась из этого тела, из этой комнаты, из этой вселенной в место, в котором я ранее не бывала. Я никогда не была где-то даже отдаленно похожее на это место, куда он меня переместил, и когда я возвращаюсь к себе, я осознаю, что он трахает меня в задницу, жестко и быстро, и я поднимаю свои бедра в поощрении каждого глубокого удара.

Я сделала это, вернее я делаю это. Я принимаю Член своей попкой, и ничего более удивительного я еще не испытывала. У меня появляется тонюсенькая мысль, что я еще неделю после этого не смогу сидеть, но сейчас меня это не волнует, так как необъятный оргазм сотрясает меня. Он так глубоко внутри меня, что я ощущаю его в своем животе. Я чувствую жар его спермы и выпуклости его ствола.

— Охуеть, — выкрикивает он в следующей волне удовольствия, сотрясаясь надо мной.

Это, без сомнения, самая интенсивная штука, которую я испытала, и я чувствую себя ближе к нему, чем к любому другому человеческому существу, даже бабуле. Я рыдаю от ноющей боли, что поглощает меня. И когда все заканчивается, он сворачивается вокруг меня, его пенис изворачивается и пульсирует в моей попке, а он нежно обнимается со мной.

Он не может отдышаться, а вес его тела пришпиливает меня к матрасу, но я не против. Он хотел меня так долго, как он меня знает. Мы теперь вместе. Все разрешилось, несмотря на протесты вселенной, и мы больше не будем одиноки.

С низким ворчанием он совершает первую попытку выйти из меня. Я вскрикиваю от боли. Кто же знал, что выходя, он причинит не меньше боли, чем на входе? Слезы бегут по моему лицу от ощущения его члена и моей нежной плоти. Это чертовски больно. Наконец-то выходит головка, и я снова могу дышать, пока слезы льются рекой.

Он падает на живот на соседней со мной подушке и вырубается.

Я смотрю на странное пятно на потолке, которое возникло от лампы, что валяется на полу. Мое тело пылает, а сердце пытается осознать, только что произошедшее. Когда голова перестает кружиться, я сажусь, и мгновенно жалею об этом. Твою мать…Что я натворила? Доковыляв в ванную, молюсь, чтобы там была горячая вода, что котел успел нагреть ее за эти двадцать минут. Когда вхожу в душ, смотрю вниз на розовую воду и понимаю, что у меня идет кровь. Не много, но все же. Думаю, мне следовало этого ожидать как результата произошедшего события.

Было не так плохо, как я думала. Сначала было очень больно, потом стало легче, и он был осторожен со мной. Я бы сделала это снова, не сразу же, но у меня есть все время мира для того, чтобы пробовать новые вещи, и я хочу попробовать с ним все.

Я моюсь и морщусь, когда мыло щиплет поврежденную плоть. Горячей воды надолго не хватает, возвращаюсь в спальню, ставлю лампу на место на прикроватную тумбочку и надеваю колпачок на тюбик с лубрикантом, прячу его обратно в ящик, рядом с коробкой презервативов супер-большого размера. Интересно, почему он хранит эти вещи здесь, если он никогда не приводит сюда женщин? Спрошу его утром.

А пока я хочу забраться к нему в постель, прижаться к его теплому телу, вдохнуть его аромат, несмотря на нотки виски в воздухе, что напоминают мне, о сегодняшнем вечере. Все в порядке. Он тяжело работает, и у каждого есть право иногда выпустить пар. И пока это никому не вредит. Почему меня должно беспокоить, что Блэйк периодически так поступает? Не должно. Ничего не беспокоит меня до тех пор, пока он меня любит, и я люблю его. Мы вместе преодолеем все.

Положив голову на его спину, я осознаю, что он спит со мной, улыбка появляется на моем лице, и сердце в блаженном спокойствии, впервые со смерти бабули.

Глава десятая

Блэйк


Неумолимая боль в моем мозге заставляет меня проснуться. Кто-то проткнул сосулькой мой череп, пока я спал. Это единственной объяснение навязчивой боли. Я попытался поднять голову и понял, что это последнее чертово дело, которым мне нужно заняться, открыл глаза, яркий дневной свет ослепил меня.

Подождите. Какого хуя? Я заставил себя открыть глаза полностью, чтобы обнаружить нечто из волос медового цвета на второй подушке. Я узнал эти волосы. Почему она здесь? Я опустил взгляд ниже на ее голую спину и на маленькие ямочки у основания ее спины. Простыни прикрывают ее задницу, но остальные ее части открыты взору моих очей, что ужасно болят.

Что она тут делает? Между нами все закончилось. Мы оба согласились, что так будет лучше, когда я оставил ее у дома тем вечером, даже если я жалел о том тупом решении каждую секунду каждой минуты после. Так почему же она в моей кровати, и как она сюда попала?

Я с болью перекатываюсь на спину и смотрю в потолок, пытаясь вспомнить, что произошло вчера вечером после работы. Я пошел в бар, выпил пиво, может два. После этого моя память пуста. Я не помню ничего, кроме пары бутылок пива. Иисус, когда я последний раз напивался до потери памяти?

Я напивался только в те первые месяцы, после смерти Джордан, и напивался часто, моя семья угрожала мне клиникой по реабилитации. Но время вылечило мою потребность заливать воспоминания выпивкой. Полное поклонение моей работе тоже помогло. Я сменил алкоголь на «машинный» фокус, оставаясь настолько занятым, настолько мог. Это работало для меня, пока я не провел уик-энд с Хани и отведал то, от чего отказывался все это время.

И вот я здесь, снова напился до беспамятства. Охуеть. Последнее, что я хотел бы сделать, это вернуться в яму отчаяния, что открылась после смерти Джордан. Я не хочу когда-либо снова пасть так низко, поэтому я оставался как можно дальше от эмоциональных отношений с женщинами. Поэтому я бросил Хани, поцеловав ее лишь в лоб, когда мы закончили все, что было между нами, пока не стало слишком сложно.

Так почему она здесь? Какого черта случилось прошлой ночью? И почему я не могу вспомнить ни хуя из прошлой ночи?

Чувствую себя, как мальчик из пословиц в конфетной лавке, тянусь и прикасаюсь к мягкому шелку ее волос, пропуская пальцы сквозь него. Говорю себе: одно касание и только одно касание, но быстро возвращаюсь за добавкой, попутно вдыхая милый свежий запах ее волос.

Она вздыхает во сне, а потом переворачивается и ложится поверх меня, чес приводит меня в шок. Ее мягкие сиськи прижимаются к моему боку, ее ноги переплетаются с моими, ее рука ложиться мне на живот, в сантиметрах от кончика моего мгновенно твердого друга. Ее дыхание трепещет близь моей чувствительной кожи, и я боюсь вдохнуть, я хочу ее так безумно, что могу попробовать это желание на вкус.

Этого не должно происходить. Я думал, она знает это. Так почему же она голая в моей постели, и почему у меня появилось чувство страха от того, что могло произойти потерянной ночью? У меня столько вопросов, а ответов нет.

Ее нога сдвинулась вверх по моей ноге, ее рука двинулась южнее и накрыла мой член. Я выдохнул, когда она начала медленно мне дрочить, в ленивом ритме. Мне тоскливо до боли, от дикого желания, чтобы так начинался каждый мой день. С Хани, прижатой ко мне, ее рукой вокруг моего члена, ее киской, горячей и влажной, рядом с моей ногой. Это мое представление рая.

Мысли о рае мгновенно меня останавливают. Именно там находиться Джордан, и она там по моей вине. У нее никогда не будет никакого подобия жизни, так почему я должен разрешать себе сладкое удовольствие и наслаждение, которое нахожу с Хани? Почему я должен позволить красивой женщине, как Хани, любить меня и заботиться обо мне, когда Джордан ушла навсегда и никогда не сможет иметь чего-либо из этого для себя? А что, если я воспользуюсь этим огромным шансом с Хани, а с ней тоже что-нибудь случится? Я еле пережил один раз. Никаким чертовым способом я не переживу это снова.