Я могу прятаться от некоторых людей. Но не от Лорэн.

— Блэйк только что уехал.

— Стоп… Он только что уехал? СЕГОДНЯ только что уехал?

Покачав головой, я выпила таблетки.

Лорэн берет меня за руку и ведет к стулу, на котором только что сидела. Я присаживаюсь, и она располагается рядом.

— Рассказывай.

— Он пришел вчера после вечеринки. Он сказал… — Почему мне так ебически больно? — Он сказал, что хочет еще одну ночь. Сегодня он пригласил меня поехать к дому бабушки и дедушки Джордан. Ты знала, что он купил его?

— Я не слышала об этом.

— Он восстанавливает его и возвращает к жизни. Мы пошли купаться и… — я громко выдыхаю, что ни капли не уменьшает охватившую меня боль. Я надеюсь, что таблетки помогут, но думаю, что вряд ли они справятся именно с этой болью. — Он привез меня домой, и все.

— Что он сказал, когда привез тебя домой?

— Что было весело. — Мой голос предает меня, глаза наполняются слезами, я резко вытираю слезы со щек. — Было весело. Я не знаю, почему я так разбита.

— Потому что ты хочешь большего.

Я трясу головой.

— Я знаю, что это невозможно.

— Но это не значит, что ты этого не желаешь.

Мое сердце что-то покалывает. Мне бы хотелось начать строить что-то на основе этого удивительного уик-энда, видеть, что будет дальше, хотя бы попробовать что-то с ним. Эмоционально разбитая этим разочарованием, понимаю, что я просто смешна.

— Этого я и боялась, — говорит Лорэн, когда обнимает меня.

— Ты меня предупреждала. Блядь, да я сама себя предупреждала, но меня все же засосало.

Она берет салфетки с бабулиной плетеной корзинки и вытирает мое лицо, придерживает салфетку и заставляет меня высморкать нос. Это напомнило мне, когда бабуля делала так для меня, и я снова понимаю, как на самом деле одинока в этом мире. Две блаженные ночи Блэйк заставлял меня забыть о том, что я одна, и кажется, я делала тоже для него. — Может, если он немного подумает об этом…

— Не начинай, — говорит Лорэн. — Не разрешай себе надеяться на это. Мы обе знаем, какой он. — Она по-деловому вытирает мое лицо и опять наполняет мой стакан водой. — Мы вытащим тебя из этого, и будем двигаться дальше. Чтобы сказала бабуля?

Я широко улыбаюсь.

— Что нет смысла в слезах над пролитым молоком. — Она всегда так говорила, когда мы были поменьше.

— Вот именно. Она знала, о чем говорила. Ты ее девочка, и такая же крепкая, как и была она. Никогда об этом не забывай.

— Сейчас я не чувствую себя крепкой.

— Ты вернешь свое либидо обратно через день или два, и теперь ты знаешь, что такое потрясный секс.

Она хотела, чтобы это звучало успокаивающе, но это только напомнило мне о том, чего я больше не испытаю.

— Хочешь, я останусь ночевать у тебя?

— Тебе рано вставать к доставке цветов.

— Я могу попросить кого-то сделать это вместо меня.

— Я в порядке, Ло. Я клянусь. Просто временное помешательство. — Это подытоживает мое теперешнее состояние после невероятного уик-энда с Блэйком. — Я переживала моменты похуже, чем этот, правда? — После смерти бабули я не была уверенна, что смогу жить без нее. Благодаря Лорэн и Джулии и остальным друзьям, я вытащила себя из бездны. Правда, не за одну ночь.

— Конечно. Позвонишь, если я тебе понадоблюсь? Даже, если это будет средина ночи?

— Окей. — Мы обе знаем, что я не позвоню, но я говорю то, что она хотела услышать. Я горжусь своей независимостью и устойчивостью. Тень отказа окрасила всю мою жизнь, так что ничего нового в этом чувстве для меня нет.

Я провожаю Лорэн к двери и обнимаю ее.

— Люблю тебя до бесконечности, — шепчу я. Так мы говорим друг другу еще с тех пор, как встретились в первом классе и подружились.

— Люблю тебя до бесконечности. — Она крепко меня обнимает, целует в щеку и уходит. Я стою в дверном проеме, пока она не садится в машину. Запираю дверь и иду в спальню, переодеваюсь из полотенца в пижаму.

Я убеждаю себя, что мне уже лучше, пока не ложусь в кровать и не чувствую запах одеколона Блэйка на своей подушке. И снова в слезах, вою, как дурочка с разбитым сердцем, каковой я и являюсь.

Прижимаю подушку к груди, глубоко вдыхаю его аромат, пытаясь его запомнить. Я не хочу забыть ни минуты времени, проведенного с Блэйком. Это было лучшее время, проведенное с мужчиной, и мне понадобиться много времени, чтобы пережить мой уик-энд с Блэйком Дэмпси.

Глава девятая

Блэйк


Машина вернулся к работе в понедельник утром, после замечательного уик-энда с Хани. Всю неделю, я веду себя так, как всегда себя вел, стараюсь не думать о ней или о том, как мне ее не хватает, или о том, если бы я был с ней. Мне не верится, что это возможно, провести две ночи с женщиной, и никогда не хотеть ее покидать, но это реальность обстоятельств. Если бы я был уверен, что я не проебу эти отношения тем или иным способом, я бы вернулся к ней. Но так лучше для меня, и тем более, так лучше для нее, если я останусь в стороне. Так я и поступил. Я остался в стороне, несмотря на то, что это убило все, что осталось от меня.

Моя компания строит торговый центр за пределами города, и я целыми днями поглощен процессом, каждый день с моими рабочими. Мы сворачиваем горы, делаем за день работу, которая рассчитана на два. И когда я попиваю, свое пиво-после-работы, к концу второго понедельника после моего уик-энда с Хани, чувствую себя истощенным и опустошенным.

Моя рутина теперь выглядит иначе. Все «после Хани» теперь выглядит иначе. Я занимаю свое обычное место в баре, когда Джимми подает мне мою обычную бутылку Бада [марка пива — прим. перев.]. Те же вещи, другой день. До того момента, пока Хани Кармайкл не вошла сюда в ту пятницу, моя рутина не менялась… до того момента. А теперь все, о чем я могу думать — это она. Мягкая кожа сладкая на вкус, твердые соски, тугая киска… ЕБАТЬ, у меня внезапный стояк, как камень, и мне не хватает ее.

Я ненавижу свои строгие правила больше, чем могу выразить словами. Допивая первое пиво, заказываю следующее, и замечаю, что Джимми это удивило. Я никогда не пил больше одного пива после работы. Я не пью больше одного пива, когда я за рулем. Никогда. Это еще одно из моих непреклонных правил после той автомобильной аварии. Я никогда больше не хочу нести ответственность за то, что кто-то другой пострадал из-за меня, или хуже. Они сказали, это была не моя вина. На хуй их. Я был за рулем, и она была убита. Я не сомневаюсь, что это была моя вина.

Второе пиво уходит легче первого. Я заказываю третье пиво и прошу шот Джеймсона [бренд традиционного ирландского виски — прим. перев.] вместе с ним.

— Ты в порядке, Блэйк? — спрашивает Джимми, ставя пиво и шот передо мной.

Я бросаю двадцатку на бар. — Никогда не чувствовал себя лучше. — Мне так сильно не хватает ее, я сгораю от уныния. И как будто у него своя собственная жизнь, мой член отказывается сдаваться и занимает все свободное пространство в моих джинсах. Мне бы было смешно, если бы не было так дерьмово. У меня есть чем заняться сегодня ночью. Бесконечной бумажной работой, но меня ничего из этого не волнует.

В последний раз я чувствовал себя так плохо… Охренеть. Мне нужно еще одно пиво, и нужно немедленно.


Хани


Восемь дней с момента последней встречи с Блэйком. Я ложусь в кровать, после длинного, и напряженного дня в студии, и тут же звонит домашний телефон. Я почти проигнорировала его, потому что все, кто меня знает, звонят на мобильный. Но мобильное покрытие в Марфе бывает точечным, так что, возможно, мой мобильный не работает.

Я иду в гостиную и поднимаю трубку, которая находится у бабулиного кресла. Даже спустя десять лет после ее смерти это все еще ее кресло.

— Алло?

— Это Хани Кармайкл? — спрашивает мужской голос. На заднем фоне я слышу музыку и разговоры.

— Да, кто это?

— Это Джимми из бара. Вы приходили сюда как-то вечером, и ушли с Блэйком. Я прав?

Я тяжело сглатываю от понимания, что люди действительно стали свидетелями моего вульгарного предложения и узнали меня. Я хотела, чтобы земля провалилась у меня под ногами. И что нужно этому парню? Что-то, что досталось Блэйку? От этой мысли мне сводит желудок. — Д-д-да, — говорю я, потому что не могу отрицать. — А что?

— Он сейчас здесь и пьет больше, чем обычно. Я пытался дозвониться его другу Гарретту, но не смог. Вы не могла бы приехать и забрать его?

Я в шоке от услышанного. Блэйк не может так напиться. Он никогда так не делает. — Да, конечно. Я буду через пятнадцать минут. Не дайте ему уйти.

— Он никуда не уйдет, сладкая. Не в мою смену.

— Спасибо, что позвонили. Большое вам спасибо. — У меня дрожат руки, пока я одеваюсь и впрыгиваю в шлепки. Сев в машину, я еду чересчур быстро в любимый бар Блэйка, так же известный как «место преступления».

Целую неделю после нашего запоминающегося уик-энда, все мышцы в моем теле чувствовали последствия сексуального марафона. Естественно, у меня была пара тяжелых фотосъемок. Самая худшая из них была сегодня, снова с близнецами, которые плакали все время, пока я работала. Мне тоже весь день хотелось плакать.

Выйдя из студии с раскалывающей головной болью и планами понежиться в ванной, я собиралась пораньше лечь спать. Знаете, что говорят о планах… Вот она я, мчу ночью на спасение Блэйка от него самого. Мои мысли кружатся вокруг того, почему именно сегодня он решил сбежать от своего рутинного поведения.

Может из-за меня?

Кого я обманываю? Он вряд ли хоть раз подумал обо мне с тех пор, как поцеловал в лоб на прощание, и оставил на крыльце. Он поступил именно так, как они с Лорэн предупреждали. И не должно было быть причин, моему подавленному состоянию. Просто он вернулся и провел со мной вторую ночь, и еще двадцать четыре часа, чем зажег лучик надежды. Дурацкой надежды. Жизнь не раз меня учила, что надежда — неудовлетворенная сучка. Например, после бабулиной химиотерапии и облучений. Я надеялась, что она победит рак, но спустя месяц бабуля умерла, вместе с моей надеждой.