Дана Алексеева - Секс-бойфренд моей дочери

Ноги ватные,  а голова чумная… И как же все разгрести?

После последней встречи с отцом, он позвонил и попросил приехать на этот раз одному.

Даже интересно, что он для меня приготовил. Люба ему понравилась, судя по его словам на ужине, или он слишком хорошо сыграл, что ему в принципе не свойственно.

- Проходи, Артур, - указывает отец на кресло, когда захожу в его кабинет. – Надо поговорить.

- Какие -то проблемы, пап? – изгибаю  вопросительно бровь и пытаюсь прочесть ответ по его с виду спокойному лицу.

Отец усмехается и потирает подбородок, заросший щетиной. Его рука хлопает по моему плечу:

- Удивил ты меня, сын, ничего не скажешь… Но никаких проблем нет. – делает паузу и уточняет. – Если ты конечно скажешь, что пошутил и специально устроил этот маскарад, чтобы свалить отца наповал?

Он смотрит на меня с полуулыбкой, выжидая, когда я расколюсь и облегчу его душу, но моя физиономия выражает лишь непонимание, а потом и постепенное осмысление для чего позвал к себе отец.

- Ты думаешь, что это все была шутка? – смеюсь уже я и , тучи над нами начинают сгущаться.

Папа мрачнеет, и взгляд делается колким и предостерегающим.

- Артур, пошутили и хватит. Никакой речи о свадьбе с этой женщиной не может быть. – категорично заявляет он, словно я спрашивал разрешения.

- Я не шучу, папа. – отчетливо проговариваю я, чтобы каждое слово хорошо въелось в отцовский мозг и трижды повторять не пришлось. – Люба – моя невеста, я ее люблю, и мы поженимся.

- Ну хватит! – треск от стука кулаком по столу говорит о том, что папа вышел из себя. – Хватит эти слюни, подбери их! Какая свадьба? Какая любовь? Вокруг вон сколько молоденьких бегает, развлекайся, не хочу. А Люба, взрослая женщина, лет на десять тебя старше, о чем речь?

Я срываюсь с кресла и подхожу к столу, упираясь костяшками в лакированную столешницу и нависая над багровым лицом отца.

- Я смотрю, ты хорошо осведомился… - сквозь зубы шиплю. -  Что ж не добавил про её взрослую  дочь, чтобы окончательно добить?

- Про какую еще дочь? У Любы есть ребенок?

- Твои люди плохо работают, раз упустили этот факт. Да, есть. Но это абсолютно не помеха, как и возраст. Ой тебе ли папа говорить про разницу в возрасте…

Взгляд падает на фотографию Вероники, расположившуюся на рабочем столе. Я презрительно фыркаю, отталкиваюсь от стола и отворачиваюсь, засовывая руки в карманы, которые могут треснуть от зачесавшихся кулаков.

- Ладно, допустим, ты и правда влюблен… - смягчившийся голос отца проехался по ушам, но расслабиться не позволил, потому что я слишком хорошо знаю его. – Люба красивая женщина... Но любит ли она тебя?

- Любит. – резко разворачиваюсь я и говорю без заминки.

- А ты не спеши, дорогой, подумай хорошенько… Говорила ли она, что любит? А если и говорила, то искренне ли?

- Я ей доверяю, папа. А слова порой не нужны, чтобы понять, как относиться к тебе человек. Она согласилась стать моей женой.

- Ну конечно согласилась. – поддакивает он, но очень наигранно. - Ей тридцать шесть, ребенок на плечах, как ты говоришь… А тут молодой обеспеченный парень сразу делает ей предложение, кто не согласиться? Только дура.

- Еще слово, и я ударю. – предупреждаю я без преувеличения.

Нервы сдают. Папа изводит домыслами, которые порочат Любу, и это задевает не по-детски.

- Я лишь переживаю за тебя. И призываю не спешить, а ты с кулаками на отца… Остынь, Артур.

- Я тоже переживаю за тебя не меньше, пап. И думаю, вечером подыщу для тебя парочку лучших психбольниц, потому что мой отец потихоньку сходит с ума. – расплываюсь в кривой улыбке, давая понять, что его давление не действует на мои решения.

Папа ловит издевку и молча проглатывает ее. Он не сдается и задает наводящие вопросы:

- Давно ты знаешь, эту женщину? Рассказывала ли она тебе о своей прошлой жизни? Почему осталась с ребенком на руках и вообще… готов ли ты воспитывать чужого ребенка?

- У этого «ребенка» скоро будет свой ребенок. Ей восемнадцать лет и в моих советах она не нуждается.

- Восемнадцать?

Его глаза задумчиво забегали по кабинету, словно высчитывая или продумывая что-то.

- О, подумываешь приударить за новой восемнадцатилетней красоткой? – хмыкаю я, забавляясь его ступором.

Он встряхивает головой и хватается за висок.

- Не говори глупостей, - бубнит он и быстро чиркает что-то на бумажке. – Как ее зовут?

- Узнаешь на нашей с Любой свадьбе, она там тоже будет, лично сможешь познакомиться.

- Не дерзи отцу. А лучше подумай, о чем я тебе сказал… По-настоящему ли любит тебя эта женщина, на одних собственных чувствах не вылезешь, сын.

Я уверен в Любе. На сто, нет двести процентов. Как она смотрит на меня, как целует или даже как злится. Ее быстро отпускает, всегда прощает меня и любит потом то страстно, то трепетно… Да я сердцем своим чувствую, что она любит, и точка.

- Это всё?

- Сделай то, что должен. – дает последнее напутствие папа, вкладывая в слова свой смысл.

- Обязательно.

Я киваю. Потому что должен я верить женщине, которую люблю и провести рядом всю оставшуюся жизнь. А не поддаваться на подозрения отца и изнурять какими-то проверками Любу, выпытывая заветные шаблонные слова. Придет время, и она скажет все, что лежит на сердце.

На следующий день мы договорились с Любой встретиться в обеденный перерыв в кафе, куда обычно приходим. Сегодня я опаздываю из-за неожиданно свалившегося трудного клиента, но не критично. Полчаса в запасе еще есть.

Открываю дверь кафе и сразу ищу глазами свою ненаглядную. Желтая блузка зразу привлекает внимание издалека, и я довольно улыбаюсь, направляясь к Любе.

- Не понял… - не сразу замечаю я мужчину с ней за столом, сидящего ко мне спиной. – Что здесь делает отец?

Сразу мрачнею, предчувствуя неладное. Не смог образумит меня, решил действовать через мою невесту?

Я приближаюсь, закипая изнутри.

Они о чем-то разговаривают, не замечая меня. Рука папы тянется вперед и мягко ложиться на её ладонь.

Какого хрена…

То, чего я больше всего боялась, произошло.

Ян нашел меня и начал выяснять прошлое, которое оставило свои плоды в настоящем.

- Люба, у меня есть дочь?

Я усмехаюсь на его вопрос, прочищаю горло и четко проговариваю правду, которая ему не понравиться. Но мне собственно плевать на его чувства ровно так же, как было ему на мои восемнадцать лет назад.

- Нет, Ян. Это у меня есть дочь. А про твои дела я не знаю и знать и не хочу.

Откидываю прядь волос назад и стараюсь не смотреть на своего бывшего. А если и смотрю, то очень холодно и безэмоционально – так, как он заслужил.

- Не будь такой жестокой, Люба. Столько времени прошло, а ты до сих пор зла на меня… Я не знал, что у меня есть ребенок, ты кричала, что обязательно сделаешь аборт.

- И что с того, Ян? Сделала- не сделала, тебе какая разница. Свою ответственность ты снял уже в ту секунду, когда узнал о ребенке. Ничего общего у меня с тобой не осталось.

- Я хочу увидеть ее. Она уже совсем большая… И сама вправе решать, с кем ей общаться или нет.

- Алиса с детства знает, что разговаривать с чужими дядями опасно.

- Ничего ей не сказала, да?

- Что ее отец редкостный козел и бросил ее? Нет, не сказала. По документам ты ей никто, Ян.

- А ты и вправду изменилась, Люба. – вздыхает он и сканирует меня пристальным взглядом.

- Что есть, то есть… - хмыкаю я и беру в руки кружку, в котором остывает напиток.

- Но все такая же красивая. – приглушено добавляет он. – Ты знаешь, я ведь тогда искал тебя. Но ты как сквозь землю провалилась…

- Для чего искал, если не секрет? – не скрывая издевку, спрашиваю.

- Любил тебя.

- Тогда зря искал. Ты самый настоящий трус, Ян. А я трусов не люблю.

- Не надо так резко. Я не оправдываю себя, я был негодяем и неправильно поступил тогда. Сейчас я это понимаю, хоть и не вернуть все вспять…

- Верно подмечено.

- Но Бог дал мне сына. Артура. Он мне не родной, но стал таковым, когда моя сестра разбилась… Это был мой шанс на исправление. Я взял его под опеку и воспитывал как мог.

- Ему нужна была мать, я думаю…

- Не спорю. Но после тебя, я никого не любил по-настоящему…

- Ох, Ян, перестань! Ты не любил меня, все пустое… Не могу даже слышать.

- Я отвечаю за свои чувства, не надо их оскорблять. Это больно, Люба. А ты любила меня?

- Зачем спрашиваешь?

Ян выжидательно молчит. И меня жутко смущает его проникновенный взгляд. Здание кофе превратилась в какую-то комнату откровений.

- Сейчас это неважно. Что было то прошло.

- Я знаю, что любила… - он накрывает мою ладонь своей, и я вздрагиваю.

 Зачем он это делает? Не знаю, сколько я смотрю на наши слившиеся руки, но в эти секунды сквозь меня проносятся мгновенья прошлого, где мы с Яном были вместе.

Да, я любила его. Это была юношеская первая влюбленность. Он старше меня, все знает, всему учит… С ним было все в первый раз, и я никогда не смогу этого забыть.

Но это лишь воспоминания о чувствах.  Сами чувства выветривались годами и наконец, от них не осталось ни следа, ни запаха.

Я одергиваю руку и хочу сказать, чтобы этот человек не питал иллюзий насчет меня, но меня перебивают. Очень неожиданно, что чуть не попрыгиваю на стуле.

- Папа, что ты здесь делаешь? – гремит над головой знакомый, очень недовольный мужской голос.

Как я могла не заметить, что к нам подошел Артур? Надеюсь, он не видел, как Ян трогал мою руку…