— Я не преувеличиваю. Ты появился тогда, когда я страшно нуждалась в друге.

— Я рад.

Он ласково посмотрел на Джейн и открыл ключом ее дверь.

— А теперь иди поспи, красавица, а то завтра «злая леди» съест тебя.

Он рассмеялся, а Джейн застонала. Сабина все еще вызывала в ней страх.

— Не говори так. Она хоть и в «Пьере» живет, а все равно может услышать.

— Не бойся. У нее на примете рыба покрупнее.

Зак уже давно понял, что у Сабины роман с Мелом, но был не из числа сплетников. У него и своих проблем хватало.

— Спокойной ночи, милая девочка. Зак поцеловал Джейн в щеку и в следующее мгновение был снова в лифте, размышляя о самых разных людях, которых он когда-то знал, и давних временах, когда приходилось делать жизненный выбор. Но его мысли снова и снова возвращались к Джейн. Эта женщина произвела на него неизгладимое впечатление.

Глава 16

Первый день съемок получился очень насыщенным, нервы у всех были напряжены. Гороскопы были прочитаны, приметы учтены. Накануне ночью Сабина даже отказалась заниматься любовью с Мелом из боязни, что наутро может иметь усталый вид. Перед началом съемок актеры развеселились. Через некоторое время они снова расслабятся, но пока о расслаблении надо забыть.

На первый день, для начала, были запланированы всего четыре сцены. В последующие дни предстояло снимать по шесть, семь и даже восемь сцен. Съемки проходили в штаб-квартире Ай-би-эм, в вестибюле и на двадцать седьмом этаже, откуда открывалась дивная панорама Нью-Йорка. Первая сцена снималась в вестибюле, в ней были заняты Зак и Джейн, которая, несмотря на многочисленные репетиции, ужасно боялась, что от волнения все забудет.

— Расслабься, — шепнул Зак по пути к фургону, в котором была оборудована его гримерная. Было шесть тридцать утра, все они прибыли вовремя, на трех лимузинах. Сабина приехала одетая очень по-киношному — в черный свитер и джинсы. Все ее костюмы висели в отдельном фургоне. Джейн уже надела белое платье для первой сцены, прическа у нее была готова, гримерша заканчивала накладывать грим. Зак заглянул к ней в артистическую на минутку, чтобы ободрить. Для Джейн даже только увидеть его уже было приятно. Он всегда появлялся, когда она в нем нуждалась. Казалось, Зак всем готов помочь — редкое качество для киногероя. Всегда дружелюбный, вежливый, некапризный, он, однако, умел сохранять дистанцию в общении с людьми. Даже после их лос-анджелесских ленчей у Джейн было впечатление, что она его едва знает, и все равно он ей очень нравился. И он всегда был так добр с ней.

— Еще кофе, миссис Адаме? — спросил ассистент режиссера, зашедший проверить, все ли в порядке. Джейн почти физически чувствовала напряжение, охватившее всех. Она взглянула на Габи и Билла. Габи была серьезна, а Билл, как всегда, хорош собой, но угрюм. Джейн недоумевала, что за проблема его постоянно гложет. В группе его начинали считать нелюдимым.

Джейн еще раз проверила список, по которому актеров вызывали на площадку. Она стояла в нем третьим номером и была занята в двух из четырех сцен — в одной с Заком, в другой с Сабиной и Габи. Вторая сцена ожидалась особенно трудной, в ней должно было произойти выяснение отношений между тремя женщинами. Все, что они снимали в тот день, предназначалось для трехчасовой премьеры сериала, а затем предстояло снимать сцены для разных серий, вне всякой последовательности. Это очень отличалось от работы в «Печалях», которые шли в прямом эфире. Там все было логично, последовательно, и, имея большой опыт, Джейн, даже если забывала свой текст, знала, как сымпровизировать; импровизации порой получались даже лучше сценарного текста. Здесь же надо было точно соблюдать сценарий, и каждый дубль переснимался, пока не получалось идеально.

В другом огромном фургоне варился в больших количествах кофе, гигантский буфет кормил всех завтраком. Но Джейн не могла прикоснуться к еде. Она слишком нервничала, чтобы есть, хотя видела, что Габи, Мел и другие члены группы заходили в буфетный фургон, который снабжали лучшие поставщики. Мел ничего не жалел для своих сотрудников. Об этом свидетельствовали и шикарный номер, снятый для Джейн в «Карлайле», и элегантные костюмы от Франсуа Брака. Джейн надела белый плащ, прекрасно сочетавшийся с ее платьем, и закурила сигарету, которую тут же погасила.

— Готова, красавица?

Зак вернулся в деловом костюме и дождевике, с кейсом в руке. Вместе они смотрелись как очень приятная пара.

Снаружи сновало не менее восьмидесяти человек. Режиссерское кресло уже было на своем месте, как и пять кресел для ведущих актеров, с написанными на спинках фамилиями. Увидев их, Джейн ощутила нервный озноб и, словно маленькая девочка, улыбнулась Заку.

— Я чувствую себя, как ребенок в первый школьный день.

Она нервно засмеялась и прошла с Заком в вестибюль здания, где осветители устанавливали свет для первой сцены. Длилось это бесконечно долго. Лишь в семь тридцать режиссер сообщил им, что можно начинать. Это был англичанин, с которым Мел уже прежде работал, исключительно тактичный человек. Отведя Зака и Джейн в сторону, он спросил:

— Вы ведь репетировали эту сцену? Вас устраивает текст?

Пока еще можно было внести исправления, и порой они вносились. Однако оба кивнули.

— Готовы?

— Да, — сказала Джейн робко.

— Хорошо.

Режиссер, похоже, был доволен.

— Давайте попробуем. Разок прорепетируйте, а мы отметим ваши позиции.

Режиссер их уже примерно прикинул, но он знал, что по ходу сцены могут быть некоторые вариации. Согласно сценарию Зак должен был, повстречав Джейн у лифтов, остановить ее, схватить за руку и спросить, что она здесь делает. «Я пришла к сестре, — должна ответить Джейн. — По поводу ее дочери». Зак пытается убедить ее не ехать наверх, но она не слушается и садится в лифт. Двери лифта закрываются, и на этом сцена заканчивается. Следующая сцена будет происходить наверху, где Джейн встречается с Биллом, но снимать ее предполагали в другой день.

Джейн с Заком проиграли сцену один раз, и, к радости режиссера, свет пришлось корректировать лишь незначительно. Затем всем присутствующим было ведено расступиться и не шуметь. В вестибюле находилось много народу. На улице было холодно, и многие из группы перекочевали внутрь. Кроме того, всем хотелось посмотреть первую сцену живьем. Парни из технического персонала все были в джинсах, ковбойских сапожках или кроссовках, в теплых куртках, вязаных шапочках или бейсболках. Зак и Джейн выделялись своей дорогой одеждой. Легко было узнать в них звезд.

Голос откуда-то от камеры прокричал:

— Тихо!.. Все по местам!.. А потом вдруг:

— Мотор!

Джейн грациозно прошла через вестибюль, остановилась у лифтов, увидела Зака и отвернулась, а он бросился к ней и схватил ее за руку.

— Джессика? — спросил он. — Что ты здесь делаешь?

Джейн посмотрела на него, словно не зная, что сказать, а затем с некоторым вызовом в голосе произнесла:

— Я пришла к моей сестре, Адриан. Дальше все шло своим чередом. Наконец Джейн зашла в лифт, дверь закрылась, и раздался возглас:

— Стоп!.. Хорошо!.. Очень хорошо! Режиссер, похоже, был доволен. Дверь лифта открылась, Джейн вышла, взволнованно улыбаясь, радостная. Потом было отснято еще четыре дубля, и только тогда режиссер объявил перерыв. Джейн с удивлением обнаружила, что уже начало девятого. Время пролетело незаметно. В следующей сцене она не была занята, но хотела увидеть в ней Билла и Зака. Она никогда не видела, как работает Билл, ей был интересен его стиль. Подготовка света к новой сцене длилась около получаса. Все это время Джейн с Заком стояли в сторонке и разговаривали.

— Кофе, миссис Адаме? — предложил кто-то. Она покачала головой и обратилась к Заку:

— Так что ты думаешь?

Ей хотелось узнать его мнение.

— По-моему, все хорошо.

Сказать что-то определенно было невозможно. Оба знали, что в ближайшие недели будут и удачи, и провалы, и ничто не гарантирует им высоких рейтингов, кроме разве что опыта Мела в производстве такого рода сериалов. Все они рассчитывали на это и были готовы внести свой вклад в успех.

В вестибюле появился Билл. Ему необыкновенно шел серый костюм. Его светлые волосы отливали золотом в ярких лучах прожекторов. Билл выглядел привлекательно и очень молодо. Джейн прежде просто не замечала, как он хорош собой, как обаятелен.

После установки света Билл с Заком прорепетировали раз, потом еще один, потом голос объявил:

— Тише!.. Пожалуйста, тише!.. Начинаем съемку!.. Полная тишина!.. Внимание!.. Мотор!

Джейн снова ощутила то же волнение. Удивительно, как это на нее действовало. От одного присутствия здесь она чувствовала себя восемнадцатилетней и невероятно счастливой. Она нисколько не жалела, что заплатила за это высокую цену. Прежде она не сознавала, какой была несчастной. Единственной ее отрадой тогда являлось участие в «мыльной опере», теперь же вся ее жизнь обрела новый смысл. Джейн тосковала по детям, но ничуть не тосковала по Джеку. Здесь ей было хорошо, в ней видели личность. Она была важной персоной в «Манхэттене» и верила в его успех. В него, впрочем, верили все. Они хотели, чтобы «Манхэттен» стал, как и мечтал Мел, лучшим американским сериалом предстоящего сезона.

Сцена с участием Билла и Зака была более сложной, чем предыдущая, и лишь после восьми дублей режиссер сказал магическое слово «готово», и все облегченно вздохнули. Интересно было смотреть на Билла: он был таким оживленным и энергичным — полной своей противоположностью в реальной жизни — подавленного, отстраненного и нелюдимого. Теперь Джейн поняла, почему Мел взял его. «Он великолепен. Зак, впрочем, тоже, только в нем больше спокойствия, зрелости. В сериале для всех нашлись подходящие роли», — подумала Джейн и с улыбкой пошла в фургон переодеться для своей следующей сцены, первой сцены с Сабиной. Ее должны были снимать наверху. За аренду офиса телекомпания платила ежедневно по тысяче долларов. Из этой изумительной стеклянной коробки открывался вид почти на весь Нью-Йорк, но Джейн, одеваясь, думала не о панораме города. Она думала о Сабине, Габи и о том, как сложится работа с ними. Страшновато было думать о предстоящей работе с молодой красивой девушкой и завлекательной кинозвездой вроде Сабины. В их компании Джейн чувствовала себя ничтожеством. Словно угадав ее мысли, в гардеробной появился Зак, как раз в тот момент, когда костюмерша застегнула на Джейн платье — темно-синее, прекрасно подходившее к ее рыжим волосам и в то же время оттенявшее их. Оно, кроме того, подчеркивало ее полный бюст, тонкую талию, стройные бедра и великолепные ноги. Франсуа Брак все же поработал на славу.