– Нет, она была… другом семьи. Я вижу, миссис Корк уже позаботилась о вас?

– Да, примите мою благодарность. Вы очень любезны.

– Пустяки, мисс Риджуэй. Я и сам чужой в этих краях и потому надеюсь, что, если бы оказался в схожих обстоятельствах, со мной обошлись бы аналогичным образом.

– Могу ли я узнать, что привело вас в Бидефорд? – спросила она, глядя на него из-под полуопущенных ресниц.

Виконт вдруг обнаружил, что не в силах отвести взгляд от ее голубых глаз.

– Мой дед оставил мне этот особняк после внезапной недавней кончины. Я хотел сменить обстановку, поскольку устал от Лондона, и это поместье предоставило мне такую возможность. Понимаете, я архитектор… или, точнее, учился на него.

– Значит, у вас большие виды на этот дом? – заметила Луэлла, вновь опускаясь в кресло.

Виконт обратил внимание на то, как она смотрит на него. Склонив голову, девушка устремила на Дэвида взгляд снизу вверх, что выглядело соблазнительно и в то же время очаровательно. Забывшись на мгновение, он ответил не сразу.

– Да, я хочу реконструировать особняк и добавить к нему кое-что. Было бы жаль сровнять с землей такой прекрасный дом, как этот, и я часто ловлю себя на мысли, что мне категорически не нравится, как обошлись со многими старинными чудесными особняками под предлогом веления прогресса и модернизации.

– Хорошо сказано, – согласилась она. – Я и сама думаю так же, как вы. Во Франции, например, не принято сносить дома только потому, что они вышли из моды. Французы уважают прошлое.

– Итак, а что же привело в юго-западные графства вас? – в свою очередь осведомился он, облокотившись на каминную полку и скрестив ноги.

Луэлла заколебалась, а потом сделала глубокий вдох.

– Надеюсь, вы не станете думать обо мне дурно, если я скажу вам… – Она вздохнула, достала носовой платочек и обернула им свои изящные ладошки.

– Смею надеяться, вы не одна из тех пользующихся печальной известностью женщин, которые скрываются от полиции!

– Нет, – ответила Луэлла. – Но я действительно убегаю от одного человека. Нежеланный и весьма назойливый воздыхатель.

– Думаю, он не один, – пробормотал виконт, зачарованный ее красотой. – Должно быть, у ваших ног сложили свои сердца многие поклонники.

– Этот человек решил, что должен жениться на мне – он просто одержимый! – сказала она, не поднимая глаз. – Мы вынуждены были тайно покинуть Францию, потому что он начал угрожать нам. Хотели найти приют в Корнуолле, прежде чем вернуться в Шотландию, в дом моей тети. Во время переправы через Ла-Манш нам обеим стало плохо, но я сумела оправиться, в отличие от нее. Надеюсь, вы не пожалеете о том, что предоставили нам убежище. Хотя, быть может, и не захотите приютить двух беглянок!

Но виконт уже пал жертвой ее чар.

Прошло много лет с тех пор, как он испытывал подобное влечение к женщине. Он старательно закалял свое сердце, говоря себе, что не ищет любви и вполне способен обходиться в жизни и без нее, однако сейчас вдруг обнаружил, что его захлестывают самые разные чувства и эмоции.

Луэлла же не сводила с него глаз в ожидании ответа, между тем виконт, как оказалось, предавался непривычным для него колебаниям. Наконец он заговорил:

– Вы не сделали ничего дурного. Наверное, этот человек был очень настойчив, коль преследовал вас по всей Европе. Это любовь подвигла его на подобные действия?

– Не совсем. Моя тетя – очень богатая влиятельная особа, владеющая огромными поместьями в Шотландии. Я ее единственная наследница, поскольку все остальные мои родственники умерли. Франк Коннолли – так зовут этого человека – желает разбогатеть и обрести власть. И я всего лишь приятный бонус, который можно присовокупить к сделке.

В груди виконта родилось страстное желание защитить ее любой ценой. При мысли о том, что этот охотник за приданым посмел столь назойливо домогаться очаровательной молодой леди, которая, вся дрожа, сидела перед ним в кресле, его охватил гнев. К тому же из-за того негодяя теперь занемогла и ее тетка.

Виконт слушал рассказ Луэллы, историю тирании и ужаса, обрушенных на этих женщин Франком Коннолли.

– Тетя Эдит решила, что если мы поедем на запад, вместо того чтобы прямиком отправиться в Лондон, то собьем его со следа. Я не сомневалась, что он пустится за нами в погоню.

– Пока вы находитесь под моей крышей, о своей безопасности можете не беспокоиться, – с дрожью в голосе заверил ее виконт.

Поднявшись со стула, он позвонил в колокольчик.

– Ужин будет подан в половине девятого, и я надеюсь, вы окажете мне честь, присоединившись к трапезе?

– С удовольствием, – отозвалась Луэлла, которую привела в некоторое замешательство перемена в его настроении.

После ухода виконта в комнату вошел Корк, сообщивший Луэлле, что доктор уже наверху, с графиней. Она тут же вскочила на ноги и последовала за ним.

Тем временем виконт, погрузившись в глубокую задумчивость, стоял в библиотеке и невидящим взором глядел в окно.

Мысли его путались, голова шла кругом, и он никак не мог сосредоточиться – столь необычный эффект произвела на него прекрасная гостья.

«Такое впечатление, будто этот дом сам обладает колдовским очарованием», – сказал он себе, глядя в окно на свой заброшенный и заросший сад.

Часы в холле пробили половину седьмого, и виконт вдруг обнаружил, что торопит время, оставшееся до ужина. Усевшись за стол, он попытался было вернуться к работе, но мысли его то и дело возвращались к прелестной Луэлле Риджуэй.

«Нет, это явно дом так действует на меня, – решил Кеннингтон, собирая инструменты. – И еще призрак мадам Ле Февр!»

* * *

Доктор был тверд и непреклонен.

– Ей требуется отдых по крайней мере в течение недели, – заявил он, закрывая свой медицинский саквояж. – А еще ей нужно пить как можно больше жидкости и питаться легкой, но сытной едой.

– Однако мы ведь не можем так долго злоупотреблять гостеприимством виконта, – возразила девушка. – Он и так был слишком добр к нам.

– Можете перевозить ее, но на свой страх и риск, – посоветовал доктор. – Я не желаю нести ответственность за то, что она отправится в путь раньше, чем я ей рекомендовал.

Графиня сидела в постели, обложенная подушками, а вокруг нее суетилась Мэйзи, стараясь угодить ей чем только можно.

– Совсем скоро вам станет лучше, миледи, – ворковала она. – Однако сейчас вам нужен полный покой.

Луэлла подошла к кровати и устало опустилась на краешек. Тетка, несмотря на ужасающую бледность, и впрямь выглядела чуточку лучше.

– Как вы себя чувствуете, тетя Эдит?

– Я чрезвычайно признательна виконту за то, что он приютил нас, – прошептала она. – Ты должна поблагодарить его за меня.

– Я уже сделала это.

– Он ведь из Лондона, не так ли? Он из тех Кеннингтонов, что живут в Мэйфэйр?

– Я не спрашивала, но совершенно очевидно, что он не местный.

– Нам очень повезло, что мы свалились ему на голову, – добавила тетя Эдит. – Франк Коннолли ни за что не отыщет нас здесь!

– Весьма на это надеюсь. Я чувствую себя в безопасности под крышей виконта – сколь бы обветшалой она ни была.

Луэлла просидела у тетки до самого ужина.

* * *

Тем временем внизу, в столовой, виконт нетерпеливо расхаживал по комнате, ожидая появления молодой леди.

Корк заметил, что его хозяин явно нервничает, но приписал состояние виконта тому, что, не успев прибыть сюда, ему уже приходится развлекать гостей.

Разумеется, он давно привык видеть за столом незнакомые лица, поскольку мадам Ле Февр часто принимала у себя заблудившихся путников. Именно местоположение особняка, возвышавшегося на склонах холма над рекой Торридж, и влекло их к его порогу.

– Корк, посмотрите, не идет ли там мисс Риджуэй? – наконец не выдержав, распорядился виконт.

Не успели эти слова слететь с его губ, как в дверях появилась Луэлла в прелестном платье голубого атласа, явно привезенном из Парижа.

У виконта перехватило дыхание, когда он увидел, что она идет к нему и на устах ее играет робкая улыбка.

– Сегодня вечером вы поистине очаровательны, – вырвалось у него, а затем он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Ее бархатная кожа пахла лимонной вербеной, и этот аромат живо напомнил Кеннингтону погожий летний денек.

Девушка, улыбнувшись, покраснела.

Общество виконта ничуточки ее не страшило, поскольку он отличался от Франка Коннолли всем, чем только возможно. Для начала, виконт был куда благороднее Коннолли, являвшегося всего лишь младшим сыном какого-то мелкого ирландского землевладельца.

И Луэлла сразу же поняла, что Кеннингтон придерживается высочайших моральных принципов, которые никогда не позволят ему навязывать ей свое внимание.

– Как чувствует себя графиня? – осведомился виконт, знаком показывая Корку, чтобы тот налил им вина.

– Благодаря вашей замечательной служанке она устроена со всеми удобствами.

– Да, Мэйзи – славная и преданная горничная. Мне чрезвычайно повезло в том, что все мои слуги – исключительно верные и надежные люди.

Корк подал им первое блюдо, и они молча приступили к трапезе.

«Почему я так неуклюже веду себя в ее присутствии? – подумал виконт, расправляясь со своей порцией. – Есть в ней нечто такое, отчего я чувствую себя полным неумехой и болваном».

Ужин шел своим чередом, и Луэлла, похоже, расслабившись, принялась расспрашивать его.

– Ваша семья не возражает против того, что вы так далеко уехали из Лондона?

– В данный момент мы с отцом не разговариваем, – признал виконт. – А мама умерла несколько лет назад. Я очень скучаю по бабушке, но, поскольку теперь она живет в доме отца, мы встречаемся с ней весьма редко.

– Какая жалость, – заметила Луэлла, сочувственно глядя на него своими огромными голубыми глазами. – Судя по вашим словам, вы единственный сын, насколько я понимаю.