— Я ведь просила сою, а вы налили мне в латте цельное молоко! Вы что, глухой? — выговаривала она японцу.

Он скорчил гримаску и забрал у нее чашку, чтобы заменить.

Лора медленно и неловко направилась ко мне. В руках она держала рулон туалетной бумаги, виденный мной на столе у Рейчел. Глаза ее смотрели куда-то в пустоту. Лицо у нее было белое, как бумага, которую она несла.

— Лора?.. — окликнула я подругу.

— Меня… выгнали! — пробормотала Лора, обхватив меня рукой.

Начались слезы. Сквозь рыдания она кое о чем рассказала: Рейчел заявила, что агентство не желает продолжать деловые отношения с Лорой: мол, они в курсе, что она в последнее время пропустила почти все свои кастинги и пыталась заставить остальных девушек последовать ее примеру. А раз так, в агентстве она больше не работает. Это означало, что ее выставляют из общежития и отсылают домой, в Манитобу.

На разговор Лору заманили, пообещав «важную новость». Но вместо контракта она дождалась прямо противоположного. В качестве прощального подарка Рейчел вручила ей рулон туалетной бумаги — этакое жестокое напоминание, какая участь ждет непокорных смутьянок, если они посмеют перейти дорогу хозяйке.

Стервозная администраторша из чужого агентства презрительно посмотрела на нас, проплывая мимо с чашкой своего соевого латте.

— Лора, все будет хорошо. Ведь не конец света… — утешала я подругу, стараясь говорить как можно убедительнее.

Она мне не поверила.

— Теперь моя рабочая виза летит ко всем чертям, — всхлипывала Лора.

Я отмотала от рулона немного туалетной бумаги и принялась вытирать ей слезы.

Мы вышли из кафе, когда день катился к вечеру, Лора по-прежнему не отошла от шока. Не имея никакой цели, мы пересекли Бродвей, миновали магазин «Prada» и вклинились в толпу людей, вытекавших со станции метро «Принс-стрит». Мы с Лорой продолжали двигаться на восток в сторону Нолита.[19] Я не знала, как утешить бедняжку. Агентство высказалось недвусмысленно.

Подойдя к какому-то сомнительному бару на Спринг-стрит, куда при обычных обстоятельствах мы бы ни за что не заглянули, Лора повернула ко мне лицо с ввалившимися глазами.

— Мне нужно выпить, — сказала она.

И это говорила та самая Лора, которая почти никогда не ходила с нами по клубам, а если куда и выбиралась, то выпивала за вечер максимум две рюмки. И что теперь — наверстывать упущенное в этом кабаке? Ладно…

Мы вошли в наполовину пустое заведение. Публика самая пестрая: пьяницы, решившие набраться пораньше, университетские студенты, парочка сменившихся с дежурства пожарных. При нашем появлении бармен удивленно поднял бровь. Видимо, модели сюда заходили не часто. Ничего переживет.

— Виски. Неразбавленное, — решительно заказала Лора.

Как только перед ней поставили рюмку, она залпом ее выпила и театрально грохнула ею о стойку.

За нашими спинами раздался свист. Бармен бросил на парней взгляд. — Заткнись, Джонни. Свиста больше не было.

Лора заказала новую порцию виски. Опять неразбавленное.

Ой-ой. Возможно, понадобится подкрепление. Лора залила виски в горло одним большим глотком. Нет, без подкрепления точно не обойтись.

Я вышла на секунду из бара и быстро созвонилась со Светланой и Кайли.

— Лору выгнали из агентства. Ты срочно нужна. Она надирается как сапожник. Я не знаю, что делать!

— Выгнали?! — возмутилась Кайли. — Вот черт… — Повисла пауза. — Но я в трениках.

— Давай, Кайли, шевелись!

— Ну ладно, ладно, буду через полчаса. Светлана оказалась где-то рядом в Сохо, шаталась по магазинам с одним из своих русских «приятелей"- банкиров. Мне она сказала: «Светлана бортануть его» — и пообещала присоединиться к нам, как только закончит примерять юбку в бутике «Marc Jacobs».

Я вернулась в бар. Лора болтала с барменом, который, должна признать, смотрелся неплохо в своей линялой фланелевой рубашке с закатанными рукавами, открывавшими сильные руки. Возможно, он напоминал Лоре о том, что теперь ей придется вернуться в сельскую Канаду, где лучших баров, чем этот, не найти.

Две модели ростом в шесть футов, появившиеся в баре, и так были необычным зрелищем для здешних завсегдатаев, но когда к нам присоединились Светлана и Кайли, мы завладели вниманием полностью. Мужчины поразевали рты, словно мы только что сошли с глянцевых страниц модного журнала — и прямо в этот темный бар: этакие экзотические птички, потерявшиеся во время осеннего перелета. Сначала Светлана и Кайли озирались с видом «куда вы нас затащили?», но быстро освоились и принялись утешать Лору, которая уже начала пьянеть. Пошли объятия и слезы. Светлана небрежно швырнула на соседнюю табуретку пакет «Agent Provocateur»,[20] битком набитый немыслимым бельем, оплаченным пластиковой карточкой банкира всего час тому назад.

— Агентство поступать несправедливо! Светлана жаловаться, — заявила русская.

— Не делай этого, Светлана, все равно ничего хорошего не выйдет. А сама попадешь в беду, как я, — сказала Лора, снова напоследок превратившись в наседку. — Понятно же, что агентство может делать все, что захочет. Ты сама видела, как они поступили с Кейшей, а теперь и моя очередь пришла.

— Кто же будет убираться в ванной, когда ты уедешь? — вздохнула Кайли. — Ты так хорошо к нам относилась…

Тут австралийка поняла, что ей лучше заткнуться.

Я навострила уши при упоминании о таинственной Кейше, чью кровать я теперь занимала.

— А что было с Кейшей? — обратилась я с вопросом к троице ветеранов нашей общаги.

Они начали переглядываться. Наконец Лора решила объяснить:

— Кейша была потрясающе красивой темнокожей моделью из Нового Орлеана. Она постоянно получала контракты, и мы думали, что еще немного — и она по-настоящему прорвется наверх.

Кайли закивала.

— Определенно.

«Быть может, для них не так уж и плохо, что этой девушки нет в общаге», — подумала я.

— Кейша была очень милый, — сказала Светлана.

— Ладно, и что дальше? — спросила я.

— А дальше… Кейша залетела от какого-то клубного промоутера из Meatpacking,[21] — выложила Лора, придвинувшись ко мне. От нее разило виски. — Она не знала, как ей быть. Отец ребенка оказался не таким милым парнем, как она думала. В общем, ей нужно было время. Она твердо решила оставить ребенка — до этого у нее уже был один аборт, который привел ее в глубочайшую депрессию. Как бы то ни было, она даже еще округляться не начала, а Рейчел уже как-то обо всем узнала и тут же выставила ее вон, когда Кейша сказала, что не намерена избавляться от малыша. Я ведь уже говорила, девочки, в нашей общаге завелся крот. Думаю, эта гадина нас побаивается. Поэтому будьте осторожны.

Кайли, Светлана и я помолчали немного, размышляя о предательстве, способном за одну секунду разрушить наши будущие карьеры. А что мечты? Улетучились. Вот и все. Лора приложилась к виски, и слезы опять потекли в три ручья, когда она вспомнила, чего лишается. Наша общага стала для нее домом, а соседки по комнате — почти семьей.

Первой нарушила тишину Кайли.

— Удивительно, почему агентство не позволило ей сохранить ребенка, — могли бы взимать с нее двойную плату за общагу. — Она перешла на более серьезный тон. — Уверена, если бы ее не отослали домой, а просто позволили сделать небольшую передышку, после родов она добилась бы успеха. Она уже тогда была на подъеме. Но проклятое агентство пожелало все скрыть, — возмущенно сказала Кайли. — Если бы всплыло, что их модели беременеют от подонков промоутеров, это бы плохо сказалось на бизнесе.

Мы продолжали пить, а дело близилось к ночи. Лора еще немного пофлиртовала с барменом, и мы начали получать выпивку бесплатно, порцию за порцией. Какие-то солидные типы, похожие на банкиров, завернули в бар, чтобы пропустить стаканчик после напряженного дня, и тут же начали подкатывать к Светлане — даже здесь она умудрялась привлекать мужчин, как пламя привлекает мотыльков. Но в этот вечер банкиры Светлану не интересовали. Она живо их отшила, а сама положила глаз на высокого парня, с виду скейтбордиста, который сидел в углу. В шикарных клубах, в которых она обычно проводила время, подобные ему встречались редко. Красиво всклокоченные каштановые волосы падали на пронзительно-голубые глаза, сильный волевой подбородок, и вообще он вполне мог бы сойти за манекенщика. Под рваными джинсами и футболкой с надписью «УДАР» угадывалось стройное сильное тело. Перехватив несколько призывных взглядов Светланы, он подошел к ней и заговорил.

Я принялась болтать с Кайли, которая, казалось, была не в своей тарелке, вырванная из привычной среды обитания — нашей гостиной. Время бежало незаметно, а мы все больше набирались, пытаясь забыть о том, что произошло с Лорой.

Светлана со своим красавцем скейтбордистом удалились за отдельный столик в углу и там сразу принялись обжиматься. Потом она что-то шепнула ему на ухо, вскочила и, сильно шатаясь, исчезла в туалете. Парень немного поглазел по сторонам, выждал секунд тридцать и скрылся за той же дверью, что и Светлана. Через десять минут Светлана присоединилась к нам, раскрасневшаяся, с улыбкой во весь рот. Она подошла и заказала еще выпивки. Скейтбордист вышел минутой позже. Он не сдерживал улыбки после пережитого приключения в туалетной комнате и тупо помахал нам, усаживаясь за свой столик.

— Светлана доволен, — восхищенно произнесла русская, показывая на парня. — Он пловец. Очень большой, знаете ли.

Она показала вниз — видимо, пловец-скейтбордист был щедро наделен от природы. Кайли зевнула и закатила глаза.

А потом, словно двумя секундами раньше она ничего не делала с этим парнем, устроившись возле раковины, Светлана наклонилась ко мне и взволнованно прошептала:

— Ой, Светлана забыть! Робер дю Круа, он все еще в городе, я видела сегодня в магазине. Я помахать, но он, наверное, не видеть Светлана! — Она по-настоящему распалилась, еще секунда — и она начала бы подпрыгивать. — Светлана должна увидеть Робера, он такой сексуальный, такой крутой. Хизер слышать, он все еще в Нью-Йорке?