– Нет.

Она открыла глаза, но посмотреть прямо не решилась.

– Значит, оставим постельное белье на месте. – Если бы Бенджамину не было так плохо, он наверняка посмеялся бы над беззаботным, небрежным тоном. Можно подумать, она каждый день только тем и занимается, что моет обнаженных мужчин.

Однако посторонние мысли испарились при первом же прикосновении. Дафна сняла уже нагревшееся полотенце и легким движением ладони убрала со лба волосы, чтобы протереть лицо другим, прохладным. Сделать это, наверное, смог бы кто угодно – но только рядом с ней хотелось улыбаться даже в том ужасном состоянии, в котором пребывал Бенджамин.

Ни с кем, кроме нее, улыбаться вообще не хотелось.

Мягкая влажная ткань коснулась лба, прошлась по щекам, носу, губам, спустилась к подбородку. Дафна снова смочила полотенце, протерла уши, шею, плечи. Работала она деловито и сосредоточенно. Смущение постепенно ушло и уступило место старанию.

Так продолжалось до тех пор, пока не настала очередь груди.

Румянец на щеках стал еще гуще.

– Подожду, пока миссис Норрис принесет горячую воду и поможет вас вымыть.

Бенджамин хмыкнул. Не хватало еще, чтобы экономка залезла под одеяло. Все-таки пока он лежит не на смертном одре.

Во всяком случае хотелось бы верить.

– Если бы вы принесли мой халат, – Бенджамин показал в противоположный угол спальни, на кресло, – я мог бы его надеть и избавить вас от смущения.

– Я не смущена, – солгала Дафна.

– Зато я смущен, – солгал Бенджамин.

Она улыбнулась.

– Сомнительно. Но во всяком случае, желательно избавить от смущения миссис Норрис.

Дафна принесла халат и подала так, чтобы Бенджамин смог попасть в рукав.

– Дальше справлюсь сам.

Голубые глаза блеснули.

– Никогда бы не подумала, что вы так стеснительны, Бенджамин.

– Бен, – поправил он. – Вы же обещали.

Прежде чем Дафна успела отвернуться, на ее лице мелькнуло странное выражение: удивление в сочетании с каким-то другим, не подвластным определению чувством. Сердце дрогнуло.

– Если потребуется помощь, скажите… Бен.

Даже в нынешнем жалком состоянии с языка едва не сорвалось неприличное предложение, однако Бенджамин успел подавить импульс. Вообще-то лорд Фоксберн не привык думать, прежде чем что-то сказать, но когда каждое слово требует невероятных усилий, невольно начинаешь выбирать из них самые необходимые.

Пока он боролся с халатом, Дафна вела приятную беседу.

– Все джентльмены рано утром отправились на охоту, а дамы недавно уехали в деревню, чтобы осмотреть местные достопримечательности и пройтись по магазинам.

– Почему же вы остались?

– Услышала, как миссис Норрис предупреждала слуг, что вас нельзя беспокоить, и подумала, что смогу принести пользу.

– Не надо было менять планы из-за меня, – проворчал граф. – Одним своим присутствием здесь вы уже нарушаете правила приличия. – Он никак не мог найти второй рукав.

– Возможно, и нарушаю, – согласилась Дафна. – Но нельзя же бросить больного в тяжелом состоянии. Мое присутствие вам неприятно?

– Дело не в этом. Я беспокоюсь о вашей репутации. Если вы задержитесь и встретитесь с миссис Норрис, не исключено, что она расскажет об этом Хью или кому-нибудь из гостей.

– Понимаю. В таком случае, когда она принесет воду, я уйду… и вернусь через некоторое время.

– Разве такой маневр возможен? – усомнился Бенджамин.

Дафна пожала плечами.

– Заявите экономке в своем обычном раздраженном тоне, что нуждаетесь в отдыхе и не хотите, чтобы вас беспокоили. Я уйду вместе с ней, а потом незаметно прокрадусь по коридору. Никто не узнает, что я здесь была. Вам не придется страдать в одиночестве, а моя репутация сохранится в лучшем виде – по крайней мере на ближайшее время.

Бенджамин на миг прервал бесплодную борьбу с халатом: залюбовался изящной фигурой добровольной сиделки – грациозным изгибом спины и безупречной линией шеи. В нормальных условиях ему бы и в голову не пришло отговаривать красивую молодую леди от намерения остаться в спальне.

– Не уверен, что это мудрый план.

– И все-таки рискну.

Надеть халат оказалось намного труднее, чем представлялось сначала. Даже легкий поворот провоцировал острый приступ. Очевидно, сам того не заметив, Бенджамин издал какой-то болезненный звук.

– Позвольте, я помогу, – взмолилась Дафна.

– Все, готово. – Он с глухим стуком упал на постель.

Она поспешно обернулась и бросилась к кровати, как будто испугалась, что за те три минуты, которые провела лицом к двери, больной успел причинить себе новое увечье. Удостоверившись, что ничего страшного не произошло, Дафна вздохнула с облегчением.

– Прекрасно. Так вам будет удобнее.

Ничего подобного. Но спорить в данной ситуации было бы глупо.

Дафна хотела что-то добавить, однако в эту минуту послышался короткий стук, и в комнату вплыла слегка запыхавшаяся миссис Норрис с ведром горячей воды в руках. Поставила его на пол возле постели и, обращаясь к мисс Ханикот, тихо спросила:

– Как он?

– В сознании, – ядовито отозвался Фоксберн. – Но чувствую себя, как…

– Очень страдает, – перебила Дафна. – Подозреваю, что чрезмерная физическая активность последних дней не прошла даром.

Чрезмерная физическая активность? Он несколько миль проехал верхом на лошади, немного прошелся пешком и сыграл пару партий в бильярд. Не убил ни одного дракона и не освободил из темницы ни одной, даже самой невзрачной принцессы.

– Может быть, послать за доктором Сандри? – робко предложила миссис Норрис.

– Ни за что. – Больной метнул на экономку зловещий взгляд, но усилие пропало понапрасну: та не обратила на него внимания, а вопросительно посмотрела на мисс Ханикот.

– Думаю, лучше подождать, – не очень уверенно ответила Дафна. – Но если к вечеру состояние заметно не улучшится, то, несмотря на сопротивление больного, придется обращаться за профессиональной помощью.

Миссис Норрис согласно кивнула.

– Что прикажете делать с горячей водой?

– Пусть стоит здесь. – Дафна взяла чистое полотенце, опустила в ведро и слегка отжала. – Лорд Фоксберн, если пожелаете, можете наложить теплый компресс. Я повешу полотенце на край ведра, чтобы немного остыло.

– Спасибо, – слабым голосом поблагодарил Бенджамин и закрыл глаза.

Экономка продолжала волноваться.

– Может быть, принести еды? Например, чаю или овсянки?

– Только не это. Все хорошо. Спасибо вам обеим.

– Отдыхайте. Мы проследим, чтобы до вечера вас никто не тревожил, – артистично пообещала Дафна.

Миссис Норрис взглянула на него с сожалением и вышла. Бенджамину показалось, что ее расстроило не столько его собственное состояние, сколько состояние комнаты. Не то чтобы экономке недоставало сочувствия, но некоторые привычки со временем превращаются во вторую натуру.

Дафна последовала за миссис Норрис и закрыла дверь, даже не оглянувшись.

В одиночестве боль накинулась с новой силой, а вместе с ней вернулся и обострился пессимизм. Лорд Фоксберн лежал и размышлял о вопиющих недостатках придуманного Дафной плана. Если кто-нибудь застанет ее в спальне, доброму имени придет конец. Проще вывесить оба портрета на площади, на обозрение всего бомонда.

Но оставаться с ней наедине было рискованно и по другим соображениям. Бенджамин не мог поклясться, что поведет себя в соответствии с кодексом чести настоящего английского джентльмена. В нынешнем плачевном состоянии он мог накричать, оскорбить… в конце концов, поцеловать. Крайне нежелательные проявления слабости.

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул в надежде вновь уловить легкий аромат полевых цветов.

Но ощутил лишь безысходность, отчаяние и тоску.

Глава 16

Дафна открыла дорожный сундучок, немного покопалась и достала маленький бархатный мешочек. Засунула его за пояс юбки, а для конспирации взяла с секретера книгу. Если кто-нибудь увидит ее в том крыле, где разместили холостых джентльменов, можно будет сказать, что забрела сюда в поисках библиотеки. Никто, конечно, не поверит, но отговорка хотя бы правдоподобная. Дафна отлично понимала, как рискует.

Но ради здоровья Бенджамина рисковать стоило.

Хорошо, что она не поехала в деревню вместе со всеми. Поначалу колебалась, думала, что больному нужны только отдых и покой, однако одного лишь взгляда на измученное бледное лицо и глубокие складки у рта оказалось достаточно, чтобы понять: без помощи граф не обойдется.

Коридор оказался пустым, и она легко добежала до спальни. Хотела постучать, но передумала: шуметь опасно. Повернула ручку и вошла.

Закрыла за собой дверь и быстро осмотрелась. Комната показалась меньше и уютнее. Хотя всего несколько минут назад Дафна стояла на том же месте, сейчас обстановка выглядела иной – более интимной. Как будто двое детей спрятались в самодельном домике из стульев и одеял. Очень остро ощущалось, что они наедине, причем не где-нибудь, а в спальне.

Бенджамин посмотрел серьезно.

– Уверены, что хотите и готовы здесь остаться? В любой момент кто-нибудь может войти.

– Пожалуй, дверь лучше запереть. Если постучат, успею спрятаться.

Несмотря на страдания, Фоксберн насмешливо улыбнулся.

– Вам уже приходилось это делать?

– Возвращать больным здоровье? Да.

– Готов поспорить, что такие желчные пациенты, как я, вам еще не попадались.