Это оказалось последней каплей. Его руки замерли на поясе баньяна. О, конечно, она будет думать по-другому, если узнает все его тайны, если ей станет известно, как одной грозовой ночью он предал свою семью, как из-за него погиб отец, стал инвалидом-паралитиком брат.

– Я высоко ценю наше соглашение, Аннора. И вовсе не потому, что ты мне платишь, а потому что я сам захотел. Но на этом все. Я не могу на тебе жениться.

Аннора упрямо вздернула подбородок.

– Есть что-то еще, да? Это не просто деньги или угроза скандала? Ты скажешь мне?

– Тебе лучше этого не знать. – Однако Ник понимал, что худшего уже не избежать. Путь к свободе лежал через откровенный рассказ о прошлом. Либо Аннора проникнется к нему презрением и отправит прочь, оскорбленная этой связью, либо примет со всеми изъянами и пороками. На последнее не стоило и надеяться.

– Позволь мне судить, Николас. Что произошло?

И он заговорил. До этого никогда и никому, даже Ченнингу, не рассказывал о событиях той ужасной ночи.

– Во время грозы молния попала в дерево, гигантский дуб около конюшни. Мой отец и Стефан находились в тот момент внутри, пытаясь успокоить лошадей.

Гроза сильно взбудоражила животных, испуганные, они могли пораниться. Я задержался на минуту и прибежал, когда отец со Стефаном были уже там. Увидел, как молния попала в дерево, увидел, как оно накренилось, и уже знал, что случится. Все было словно в ночном кошмаре, медленно и отчетливо. Я с криками побежал предупредить их, однако мне не удалось сделать это ни достаточно быстро, ни громко. Дерево упало прямо на крышу, и я не смог до них добраться.

Аннора сжала его руку:

– В этом не было твоей вины.

Ник хрипло рассмеялся:

– Ты не права. Знаешь, почему упала крыша, почему я опоздал?

В этом заключалась самая отвратительная часть истории. Ник мог бы смириться с трагедией, если бы это был несчастный случай. Но все оказалось значительно хуже. Случившееся было вовсе не трагическим стечением обстоятельств, а преступлением. Его преступлением.

Аннора смотрела на него в ожидании. Он продолжил:

– На той неделе я должен был укреплять несущие конструкции крыши. Однако вместо этого в тот вечер решил устроить сам себе выходной и отправиться на свидание с девчонкой, в которую был влюблен. – Ник чувствовал, как ходят желваки на скулах. – Я оставил последнюю балку неоконченной, мне и в голову не могло прийти, что ночью случится гроза. Я провел с девицей весь вечер в старой хижине лесорубов у нас в поместье. Когда гроза начиналась, я все еще был с ней. Возможно, если бы я остался дома, то предупредил бы их, что балка не укреплена. А так пришлось пробежать полмили, чтобы добраться до злополучной конюшни. – Он глубоко вздохнул. – Ну вот, теперь ты не сможешь говорить, будто в трагедии не было моей вины. Была. Отец погиб на месте. Стефан застрял под балкой. Я вытащил его, но этого оказалось недостаточно, брата парализовало. Он так и не оправился. Стефан прикован к коляске, потому что меня не было там, где я должен был находиться.

Николас увидел, как выражение ее лица смягчилось.

– Это ужасная история, но тебе надо себя простить. Может быть, я не до конца понимаю, что ты ощущаешь, но мне хорошо знакомо чувство вины.

Внезапно Ник осознал справедливость ее слов. Она действительно испытывала вину за то, как ее решение о замужестве могло повлиять на семью. В этом было некоторое утешение. Возможно, именно Аннора способна хоть немного разделить его боль.

– Так что теперь ты понимаешь, я не могу вернуться с тобой в Хартшейвен. Однако по-прежнему буду соблюдать наше соглашение о помолвке, если ты захочешь. – Он поднялся, собираясь покинуть спальню, однако Аннора схватила его за запястье.

– Ник, я хочу, чтобы ты не просто соблюдал соглашение.

В ее глазах застыли невысказанные слова. Она хотела, чтобы он еще раз оказался в ее постели. Он мягко сомкнул губы, касаясь легким, как крылья бабочки, поцелуем ее глаз. У них еще один день и одна ночь. Достаточно времени, чтобы сохранить воспоминания, запечатлеть ощущения ее нежной плоти на своем теле. Все, что было и будет, никогда не отпустит.


«Все складывается просто замечательно», – пронеслось в голове у Бартоломью Реддинга. Со стороны он, возможно, и казался отвергнутым женихом. Ха, жалкая роль! Однако ему виднее.

Он весело насвистывал себе под нос в саду, встав на цыпочки, пытаясь понять, какая из комнат принадлежит Анноре. Не такая уж трудная задача. В среднем окне погашен свет, в единственном окне в этом крыле.

Другие комнаты освещены, главным образом, потому что гости все еще принимали участие в вечерних развлечениях в гостиной или на бильярде. Слуги исполняли четкие указания хозяйки не выключать свет в личных покоях гостей, пока они не отправятся ко сну.

Реддинг сильно сомневался, что в темной спальне люди пребывали в объятиях Морфея. Он был в столовой, когда Д'Арси, сославшись на головную боль, удалился с традиционного собрания джентльменов, не упустил и того момента, когда покинула гостей Аннора. Не требовалось большого воображения, чтобы предположить, какой ночной чепчик ожидает ее в спальне. Какое нахальство, какой откровенный флирт продемонстрировала она всем собравшимся за ужином, кокетничая через весь стол с этим хлыщом. Реддинг сомневался, что, когда Аннора облизнула сочную ягоду, Д'Арси был единственным из собравшихся мужчин, кто испытал возбуждение.

Он убрал в карман аккуратно сложенное письмо. Так и быть, он предоставит им еще одну ночь покоя и безмятежности. Вполне можно позволить себе подобную щедрость, если победа уже в кармане. Пусть Аннора напоследок насладится своими денежными вложениями.

О да, теперь ему известно все. Его лондонские знакомые хорошо знали, где искать нужную информацию. Удивительно только, как он сразу не догадался. История знакомства и помолвки выглядела слишком гладкой. Такому цинику, как он, невозможно поверить, что Аннора, почти десять лет прозябавшая в старых девах, внезапно показалась в обществе с женихом. Да и жених не прост – энергичный, привлекательный, любезный, элегантный, лишенный вредных привычек. Все это слишком подозрительно, чтобы остаться незамеченным.

Тиммерманы видели в неожиданной помолвке препятствие. Реддинг же рассматривал ее как загадку, которую необходимо разрешить. И в этом основное различие между ними. Они не заподозрили подлинность самого печального факта. Он же практически сразу предположил неладное.

Теперь перед ним стоял вопрос: как и когда лучше воспользоваться информацией? Когда скандальные новости станут известны всем, а это произойдет весьма скоро, мисс Прайс-Эллис будет хвататься за любую соломинку. Для того чтобы обрести хотя бы видимость приличия и скрыть скандальные обстоятельства, она охотно выйдет замуж за мужчину, который пообещает ей защиту от досужих сплетней. И этим мужчиной будет он, Бартоломью Реддинг. Гениальный план!

Реддинг зажег сигару, аромат победы заполнил окружающую темноту. Испытывая глубочайшее удовлетворение, он выдохнул колечко дыма. Учитывая всю известную ему теперь информацию, нахальный флирт мисс Прайс-Эллис за столом не казался чем-то запредельным и удивительным. Скромные старые девы не нанимают дорогих жиголо. Аннора поступила именно так! Оставалось только предполагать, что еще за сокровища таятся в этой записной скромнице и как он будет вознагражден за труды. А при правильном подходе…

Глава 19

Ничто не испортит сегодняшний вечер! Аннора буквально витала в облаках, почти как дебютантка накануне первого бала, в серебристо-сером платье из тонкого шелка, пышные юбки с искусно вышитым оранжевыми и бирюзовыми цветами подолом мелодично колыхались вокруг щиколоток, когда она сбегала по лестнице.

Вернее, почти ничего. Сложно выкинуть из памяти мысли о том, что им с Николасом предстояла последняя ночь вместе. Да, момент расставания всегда неизбежен, она знала об этом, еще посылая давнишнее письмо в агентство, однако сегодня решила не думать о грустном. Время печалей еще не пришло. Гораздо продуктивнее идея насладиться последними мгновениями радости и счастья.

Когда Аннора появилась на пороге гостиной, переоборудованной в бальный зал, у нее перехватило дыхание. Перед ней словно предстали сказочные декорации из шекспировского «Сна в летнюю ночь». Ковры вынесены, мебель переставлена в другие комнаты и коридоры или просто отодвинута к стене, чтобы можно было присесть в кресло в ожидании танца. Вокруг простиралось море живых цветов и свечей, потолок задрапирован полосками темной, украшенной стеклянными блестками ткани, создававшими иллюзию ночного неба. В дальнем конце комнаты раскрыли стеклянные двери, ведущие на террасу, зрительно расширявшие пространство зала и производившие впечатление отсутствия границы между домом и садом. Замечательный замысел и не менее искусное исполнение. Вне зависимости от своих чувств к дражайшей родственнице, Аннора могла признать, что тетя Джорджина знала, как организовать шикарный бал.

– Прекрасно, не правда ли? – прошептала Аннора Николасу. Ей казалось настоящим чудом его способность немедленно заметить появление своей «нареченной» в переполненном зале и оказаться с ней рядом.

Он церемонно поклонился:

– Прекрасные декорации для прекрасной леди. Ты не заслуживаешь меньшего. Сегодня тебе предстоит стать моей Титанией, я буду твоим Обероном[6].

Аннора улыбнулась:

– А разве они не ссорились? И разве их не постигло наказание?

Николас пожал плечами и повел ее вглубь зала.

– Это всего лишь незначительные детали. Главное, они были королем и королевой эльфов на волшебном летнем празднестве.

Пары для первого танца, традиционной кадрили, были уже сформированы, и Николас с Аннорой присоединились к группе танцующих около открытых дверей на террасу, где легкий ветерок создавал столь желанную прохладу.

– Мне больше нравится твоя версия событий, – сказала она, когда они заняли свои места.